Твоя - Кистяева Марина - Страница 1

Дамир отшвырнул газету и ударил раскрытой ладонью по столу.

– Твою мать!

Мужчина рычал, более не сдерживаясь.

Грудь разрывало, казалось, ещё пару секунд, и он выпустит ярость наружу и разнесет к херам собачьим весь кабинет.

Оттолкнувшись от стола с такой силой, что кресло проехало до стены и едва не врезалось в неё, Дамир порывисто поднялся на ноги и подошёл к панорамному окну.

Город готовился ко сну. Или к веселью. Смотря кто ты, сколько тебе лет, и каковы твои предпочтения.

Огни, огни и ещё раз огни.

Бесконечно яркие и раздражающие.

Многие люди, особенно впервые попадающие к нему в офис, неизменно пытались подойти к окну и увидеть простирающуюся красоту. Она завораживала, никто и не спорит. А в какой момент сам Дамир перестал её замечать?

– Статья направлена против тебя.

– Знаю.

Дамир завел руки за спину. Главное сейчас не сорваться и не позвонить в паршивую газетенку. Нет, не в газетенку, а повыше. Одному из тех, кто улыбается ему в лицо и жмет руку. И отдать приказ. Именно приказ, а не просьбу. Чтобы завтра же эту газетенку прикрыли, а журналистка, написавшая статью, больше нигде в городе не нашла работу ни в одном уважающем себя медиа.

Вопрос заключался в другом – журналистка выполняла заказ. И только.

– Очередная… Завтра будет ещё.

– И это я тоже знаю. Суки не успокоятся никак. Нарываются…

– Дамир, не стоит. Они только и ждут, когда ты сорвешься.

Дамир прищурился. А, может, взять и сорваться? Скинуть с себя налет цивилизованности и проучить кого-нибудь? Первого, кто попадется? Чтобы неповадно было?

– Что говорят врачи из Иерусалима?

– Готовы к операции. Но…

– Никаких гарантий, – ядовито закончил Дамир. Ярость разрывала грудную клетку, норовя окончательно снять с него маску спокойствия, которую он нацепил год назад.

– Что думаешь по этому поводу?

– Пока ничего. Каждый перелет для Булата дается тяжело. Он посылает сам знаешь куда всех врачей, и любые разговоры про ещё одну операцию воспринимает все более неадекватно.

– Дамир…

– Слушай, – мужчина обернулся и посмотрел на собеседника, сводя брови на переносице. – Ты что-то говорил про ведьму.

Максим если и удивился, не показал вида. Лишь немного скривил уголок губы.

– Ты сейчас серьезно?

– Абсолютно.

– Ты же меня на хер послал.

– Послал. Но я хочу привезти её в дом. Пусть поработает с Булатом. Она же молоденькая, да?

Начальник охраны и по совместительству единственный человек, кроме брата, которому Дамир безоговорочно доверял, подался вперед, положил руки на стол, соединив их в замок.

– Дамир, плохая идея. Девочка была искренней, а по блеску в твоих глазах я уже знаю, что ты задумал.

– А интересно, о чем думала она, выходя на тебя и предлагая помощь? Ведьма она потомственная. Ну-ну. После какого сезона в телешоу она в себе открыла дар врачевательницы?

– Понятия не имею.

– Неужели? Не проверил?

– Проверил.

Дамир слегка напрягся. Что-то в фигуре или в глазах безопасника насторожило его.

– И?..

– Дамир, не трогай девочку.

– С чего бы?

– Ты не веришь во всю эту канитель…

– А ты веришь?

– Нет.

– А что тогда?

Макс не ответил сразу. Этих секунд хватило, чтобы Дамир принял решение:

– Давай мне её сюда. Жду через час.

Сказал так, что даже Макс не поспел пойти против.

Дамир даже не сомневался, что она придет.

После того, как его брат попал в аварию, и многочисленные врачи развели руками: мол, сделали всё, что можно и нельзя – тоже, к Дамиру вереницей потянулись шарлатаны и те, кто решил поживиться за их счет.

Ожидаемо.

Предсказуемо.

И как постыло.

До омерзения.

Дамир Шаитов не верил никому.

И той девочке, которую должен привезти Макс, и о которой он рассказал ему как бы ненароком накануне, он также не доверял.

Но Булат… С ним что-то надо делать. Парень впадал в отчаяние. Депрессия зашкаливала. Дамир сделал всё, чтобы изолировать его от негатива, но когда все вокруг только наседают, бросают, сложно сохранить оптимизм.

Кулаки мужчины сжались произвольно. Увидит Ингу – задушит собственноручно. Эта змея чувствовала, что лучше сейчас не попадаться на пути Шаитова, и улетела в теплые края. Хорошо, что хотя бы одна. Если бы с новоиспеченным любовником…

– Не трогай её, – сказал Булат, отворачиваясь от брата и скрывая боль в глазах. Он бы сжал руки в кулаки. Да не мог…

– Почему? – Дамир готов был лично побеседовать с Ингой. Догнать зарвавшуюся девицу и объяснить, что бросать жениха, попавшего в тяжелую жизненную ситуацию – временную!!! – не следует. Чревато последствиями.

– Ты, правда, думаешь, что она мне потом будет нужна? – неожиданно заявил Булат, и вот тогда Дамир понял, что с братом не всё так просто. Что он, несмотря ни на что, не сдается. – Зачем? Отвернулась сразу же… Вильнула задницей. Пусть уходит. Валит! Я… – сглотнул, злобно посмотрев на Дамира. – Я запрещаю тебе с ней встречаться. Узнаю – не прощу. Со своими женщинами я сам разберусь. Ещё в состоянии.

Дамир не пошел поперек желаний Булата. Но пару раз в нужных кругах обронил фразу, что Инга нежеланная гостья.

Её исключили.

Безоговорочно.

Он видеть эту тварь не хотел. Руки потянутся к её шее.

Булат всё же надломился из-за её ухода. Нужна встряска. Иначе ни на какую операцию не полетит.

Пусть рядом с ним будет молоденькая девочка.

Если, конечно, она окажется красивой.

Если Дамир наймет профессиональную медсестру, приплатит ей за «слабость передка», Булат сразу почувствует подставу. Замкнется сильнее. На него затаит обиду.

А Булат – это всё, что у него есть.

И чтобы поставить брата на ноги, вернуть его к полноценной жизни, он пойдет на всё.

Надо – и даже больше…

Дамир посмотрел на брошенную газету. Суки! Никак всё не успокоятся. Прошел год с момента трагедии, а они продолжают смаковать. Ещё бы! Сами Шаитовы дали повод! И какой!

Дамир готов был придушить лично каждого, кто отрывал рот в сторону Булата. И душил… Мужчина усмехнулся. Ну да, после трагедии он тоже малость побуянил. Кто бы удержался.

Но Шаитовым все прощали. Не могли не простить.

Дамир посмотрел на часы-скелетоны. Где носит Макса? Час уже прошел.

Затея с ведьмой или, как они себя любили называть по ТВ, ворожеей, приобретала более конкретные очертания. Подобные особы любят деньги. Особенно молоденькие. Макс называл её девочкой. Значит, соплюшка. Да и любая взрослая прожжённая тетка не сунулась бы к нему, зная, чем обернется подобная авантюра.

Особенно сейчас, когда страсти вокруг их семьи достигли апогея, и Дамир снова терял терпение.

Он сел за стол. Постучал нетерпеливо пальцами по столешнице.

Макс редко опаздывал.

Он уже собирался звонить безопаснику. Какого лешего он медлит? Или ведьма решила заднюю дать? Вряд ли. Но если так, найдут другую.

Дамир зацепился за эту мысль. А что? Отчаявшийся старший брат решается на крайние меры. Когда официальная медицина оказывается бессильной, в ход идут народные средства.

Офис опустел. Все работники, в том числе и личный помощник, ушли домой. Только охрана осталась.

Макс, уходя, плотно дверь не прикрыл. Дамир услышал его шаги. И шаги той, за которой безопасник ездил.

Согласилась, значит, дуреха.

Темные глаза Дамира зло вспыхнули.

Он ненавидел алчность. Ненавидел продажность. Но каждый играет в свои игры.

Он.

Она.

Все.

Макс предварительно постучал в дверной косяк, давая понять, что они пришли. Да плевать… Неужели он подумал, что Дамир будет напрягаться перед встречей с этой?.. Он не знал её имя, а мысленные эпитеты, которыми уже окрестил, не делали ей чести. Ему, кстати, тоже. Но Дамиру Шаитову с раннего детства было безразлично мнение окружающих. Это естественно. Когда ты рос в семье, где деньги лились рекой, а власть и влияние подавались к завтраку, на многие вещи и обстоятельства смотришь иначе. Безразлично. Обыденно.