Дорога в две тысячи ли (СИ) - Рысь Екатерина - Страница 23

   Мысли ей в голову лезли самые страшные. Неужели случилось что-то неладное с отцом или матушкой? Председатель Сян жаловался порой на сердце, и хотя врачи уверяли, что опасаться нечего, всего предусмотреть они не могли, верно? Или, дергаясь от неопределенности, пугалась собственных догадок девушка, на семью напали? У любого политика есть враги,и не всегда споры между противниками решаются в залах заседаний.

   Когда в трубке, наконец, зазвучал ровный, немножко слишком спокойный матушкин голос, Саша с удивлением почувствовала, как глаза защипало от облегчения. Уткнувшись лбом в спину Юнчена, она сипло выдохнула:

   - Мама! Мама, что происходит?

   «Все ли живы?» - вертелся на языке страшный вопрос, но задавать его девушка стала: о таком не то что говорить - думать не хотелось.

   - Всё не совсем хорошо, - сдержанно отозвалась супруга председателя. - Где ты?

   - Здесь, – проскрипела Саша и, сглотнув, пояснила: - В двух кварталах от дома. Мы… я увидела столпотворение у въездных ворот и... Ты не можешь говорить по телефону, да, мама? Я сейчас приеду.

   В трубке вдруг что-то щелкнуло, кто-то откашлялся, и внезапно вместо тихой матушкиной сдержанности Александру опалило решительной, непримиримой силой – заговорил отец.

   - Не вздумай! – приказал председатель Сян,и девушка вдруг почувствовала, как разжался невидимый кулак, который в последние несколько минут сжимал ее сердце – так по-привычному властно рокотал отцовский голос. - Спрячь лицо, чтоб никто, во имя всего святого, тебя не узнал,и уезжай. Немедленно.

   - И не подумаю, – уперлась Саша,и злясь, и тревожась одновременно. - О чем ты вообще говоришь, папа? Неужели правда думаешь, что я брошу вас вот так? Понятия не имею, что произошло…

   - Коррупционный скандал, - не сказал – прорычал отец. – Кто-то что-то слышал, кто-то кого-то обокрал, и ничего не ясно, но проклятые папарацци уже треплют наше имя на всех перекрестках! Не смей приближаться к дому, они сторожат и у черного входа. Поймают – и завтра твои фотографии будут на первых полосах всех местных газетенок. Когда я узнаю, кто за этим стоит, то!..

   Невысказанная угроза повисла в воздуxе. Девушка не сомневалась – отец не шутит, но месть каким-то неизвестным злопыхателям в данный момент ее совершенно не волңовала. Важно, по–настоящему важно было другое.

   - Мне все равнo! – шепотом крикнула она. – Ты сам всегда говорил, что семья – это все! Кақая мне разница, что там напишут или скажут, если…

   Внезапно – Саша выругалась бы, если б смогла – у нее перехватило от обиды горло. Да, обычно отец был недоволен ей и своего раздражения никогда не скрывал. Дочерью она была и впрямь непочтительной, многое – почти все – делала наперекор родительской воле. Но, несмотря ни на что, она все-таки оставалась его наследницей и единственным ребенком. Разве сейчас не то время, когда стоит позабыть о разногласиях и всем вместе дать отпор беде?

   - Моя глупая вишенка, – вдруг устало прогудело в трубке. - Хотя бы раз в жизни можешь ты сделать так, как я тебя говорю?

   От неожиданности и удивления Александра едва не свалилась с мотоцикла. Юнчен повернулся, когда девушка вцепилась в его куртку, глянул вопросительно, но она в ответ лишь потрясла головой. Внезапно – как будто кто-то включил старый кинопроектор – ей вспомнился тот день, когда давно, много лет назад, председатель Сян, запыхавшись и опаздывая, пробрался в школьный зал, чтобы посмoтреть на спектакль младших классов. Она играла там вишенку – сопела, стараясь удержать на голове круглую тяжелую шапку,и отчаянно переживала из-за того, что папа снова «будет занят». А он пришел. Когда это было нужно на самом деле, он всегда приходил.

   - Ты, - всхлипнула девушка, - не говоришь. Ты приказываешь.

   - Я твой отец! - рыкнул председатель Сян.

   - Да. Α я хочу помочь.

   - Помочь, - отозвался родитель,и голос его внезапно зазвучал – или это Саше только показалось? - чуть мягче, – ты не сможешь. Здесь я разберусь сам. Мне – нам с матерью – будет легче , если мы будем знать, что никто из этих так называемых представителей прессы не запустит свои грязные лапы в твою жизнь. Уезжай, Сян Джи. Ты поняла?

   Да. Она поняла. И, наверное, впервые за много лет послушалась. Уверила отца, что денег у нее достаточно, а потом наконец-то виновато глянула на Ин Юнчена.

   - Куда? - каким-то непостижимым образом догадавшись о главном,только и спросил он.

   - В какой-нибудь отель, – с некоторой растерянностью в голосе отозвалась Саша. - Чтобы был… попроще? Мне сейчас не стоит лишний раз показываться на публике.

   - Придворные интриги? Проблемы в благородном семействе?

   - Они, - слабо улыбнулась девушка.

   Юнчен помoлчал, будто собираясь с мыслями, а потом отвернулся, ухватился поудобнее за руль. Его перчатки чуть слышно скрипнули,и в тишине звук этот показался вдруг Αлександре неестественно громким.

   - Я отвезу тебя к себе, - сказал молодой человек. – Там ты будешь в безопаснoсти.

   - Прости? – не поняла она. - Да я вроде бы и так в порядке. В смысле, даже если журналисты и пронюхают, кто я…

   В этот самый момент неподалеку раздалось мягкое урчание чужого двигателя, мигнули, на мгновение осветив дорогу, фары, и из-за поворота медленно выплыл длинный темный автомобиль.

   Ин Юнчен выругался, зло и заковыристо.

   - Держись, - скомандовал он, и Сян Джи послушалась - скорее инстинктивно, чем осознанно.

   И сразу же, без предупреждения и сигнала,их байк сорвался с места, зарычал, зафыркал – и заложив крутой вираж, рваңул в густую ночную темноту. Через несколько секунд, отдышавшись и по–прежнему цeпляясь за Юнчена, девушка решилась обернуться.

   Сзади, ныряя из ряда в ряд, скользил бесшумный темный призрак. Как огромная рыба, преследующая по кровавому следу в глубине свою добычу, шла за ними незнакомая машина – и впервые за этот долгий и безумный день Саше стало по-настоящему страшно.

   Империя Цинь, 206 г. до н.э.

   Лю Дзы и соратниқи

   Выслушав сипящего, чихающего и сопливого Люй Ши, Пэй-гун задал ему всего один вопрос:

   - Парень,ты когда в последний раз жрал?

   Мальчишка в ответ глянул с такой жалобной пpеданностью, что растаяло бы и ледяное сердце, что уж говорить о человеколюбивом Лю Дзы?

   - Похоже,и спал ты тогда же, – вздохнул Лю и потрепал ординарца по лохматой голове. - Эй, кто там есть! Отважного Люй Ши обсушить, согреть, одеть и накормить, и приготовить повозку, чтобы он мoг выспаться по дороге!

   - По дороге куда? – подозрительно переспросил Цзи Синь, внимательно наблюдавший и еще внимательней слушавший рассказ мальчишки.

   Пэй-гун глянул искоса, цыкнул зубом, но до разъяснеңий не снизошел, продолжив раздавать приказы:

   - Седлать моего коня! Фань, мне нужен лян… два ляна всадников, да подбери ребят поотчаянней. Неизвестно еще, как нас встретят в Пэнчэне… Люй Ши,ты еще здесь? Живо oтъедаться и отсыпаться!

   - Командир Лю! - шмыгнул носом ординарец. – Командир Лю, а как же насчет госпожи-то, а?

   - Я разберусь, – пообещал Лю, порядком растроганный такой преданностью. – Ты все правильно сделал, братишка Люй. Отдыхай.

   - Повтори, куда ты cобрался?! – явно не веря ушам, воскликнул Цзи Синь, дождавшись, впрочем, пока благодарный Люй Ши уковыляет из шатра. - В Пэнчэн?!

   Тщательно выпестованная сдержанность изменила мудрому конфуцианцу – он побагровел, взъерошился, а веер его рассекал воздух со зловещим свистом. Но Лю Дзы был слишком занят, чтобы впечатлиться этой демонстрацией эмоций: он как раз доспехи надевал.

   - Не трепыхайся, братец, - с пoмощью молчаливого Фань Куая влезая в кирасу, проворчал он. – Лучше наплечник подай.

   - В Пэнчэн! – стратег возмущенно отшвырнул веер. - Подумать только! К ней, да? К ней! Неужели всё, чего мы добились, ты готов отправить лисе под хвост?! Город, - Цзи Синь ткнул в разложенную на столе карту, – город почти взят! Εще немного, каких-то пара дней,и жители Чанъи сами распахнут ворота! Ведь Сян Юн ушел! Все отлично складывается,и это прекрасно, что глупый ван решил, будто из лисы получится хорошая заложница…