Год тигра и дракона. Осколки небес (СИ) - Горшкова Яна Александровна "Sidha" - Страница 38

   Линьу-хоу, заставивший однажды в бою сдаться сразу две тысячи девятьсот солдат противника, склонен был к самым простым решениям сложных задач. Он выломал из ближайшего забора изрядный дрын и пoшел прямо по направлению к костру, дым от которого только что созерцал.

   - Сейчас я этой тетке объясню, что к чему, – пообещал он азартно и вломился в подлесок как буйвол в заросли тростника.

   - Эй, змеидло! Я знаю, что ты тут! - заорал он во всю глотку. - Выползай, не то прикажу поджечь лес с четырех сторон! А вокруг пoставлю метких лучников.

   Мысль о том, что кто-то из хитрожопых ванов протянул свои поганые ручонки к его побратиму – милостивейшему из людей – Лю Дзы из Фэна, моментально заставила кровь кипеть.

   И так как бегал Фань Куай быстрее иного скакуна и неутомим был очень даже по-лошадиному,то Бань Ниң немедленно вообразил, как они будут до глубокой ночи рыскать по лесу. И заранее смирился.

   В поспешно брошенном костре угли еще не успели остыть, что означало – лазутчица где-то рядом и совершенно точно слышит посулы соратника Χань-вана.

   - Если всю правду на допросе скажешь, то будешь помилована! Хань-ван тебя наградит и отпустит с миром! Слышишь, погань? - сообщил зарослям тот. - Тебе не кто-нибудь, а Линьу-хоу говорит, Фань Куай. Выходи немедля!

   «Я бы точно не вышел», - подумал Бань Нин и занялся тем, что умел и любил: принялся исследовать место на предмет следов. И очень скоро их обнаружил – примятые в одном направлении травинки, оторвавшийся листик, неглубокая выемка в земле, где шпионка вставала на цыпочки. Определившись с направлением, куда побежала подозрительная женщина, он сделал знак Фань Куаю. Мол, ты шуми погромче, разоряйся, а я, как охотничий пес, буду красться впереди, рано или поздно птичка выпорхнет из кустов. Известно же, что выдержки у баб никакой, а панике они подвержены сильнее мужчин. Но время шло, солнце садилось, вечерело, Фань Куай охрип, Бань Нин порвал штаны на коленках, а злодейка,точно призрак растворилась в воздухе. Впереди у двух могучих воинов отчетливо замаячило позорное поражение в поединке с женщиной, отчего угрозы, адресованные мерзавке, стали злее, а удары дрыном по стволам деревьев сильнее.

   - Всё! Поймаю – убью, - пообещал усталый богатырь и пнул ближайшее дерево изо всех сил. Сверху посыпались листья, какой-то мусор и... маленький женский лапоточек из травы.

   - Ага! Попалась! - хором вскричали ловцы, когда среди ветвей мелькнулo смуглое личиқо. - Слезай!

   Злодейка схоронилась знатно. Примостилась рядом с большим сорочьим гнездом, в это время года покинутом пернатыми хозяевами на произвол судьбы. С земли нипочем не разглядишь.

   Как только додумалась?

   - Слезайте, хитрая госпожа, кто бы вы ни были. Слезайте по-хорошему, – миролюбиво предложил Бань Нин. – Все равно деваться вам некуда.

   - Вот-вот! - подхватил Фань Куай. – Сейчас позову солдат с топорами, и пряткам конец. А падать с такой высоты опасно.

   - Я только госпожу хулидзын послушаюсь! - крикнула женщина. - Только ей скажу, зачем пришла!

   Мужчины настороженно переглянулись. Бань Нин подмигнул Фань Куаю. Дескать, я её разговорю, а ты мне подыграй, братец.

   - Да кто ты такая, чтобы беспокоить могущественную госпожу Люй-ванхоу? – вскричал он возмущенно: - Как смеешь так говорить? Называть супругу Хань-вана позорной кличкой? Нахалка! Где тебя вежеству учили, подлая женщина? Следует тебя примерно наказать за эдакую наглость!

   Фань Куай же принялся трусить несчастный ясень, словно намеревался выкорчевать его из земли.

   - Не тебе меня учить, мерзавец! - откликнулась разобиженная лазутчица. - Я самой госпоҗе Тьян Ню служу! Ого-го! Вана-гегемона супруги - ближайшая служанка и наперсница! Не чета какой-то бестолкoвой сoлдатне!

   - Тогда тебе нечего бояться. Слезай!

   - Не слезу! Ведите сюда вашу Люй-ванхоу! Она, поди, захочет узнать, что с её сестрой приключилось!

   И так как выполнить требование наглой бабы ханьцы при всем желании не могли, переговоры продолжились в духе: «Слезай! - Не слезу!». В промежутке между проклятиями и обещаниями всех небесных кар служанка небесной девы пыталась ещё и плеваться, чем окончательно разозлила могущественного Линьу-хоу. Тогда он взялся за древесный ствол - и ка-а-ак дернет.! Тут бы и белка не удержалась, а женщина с визгом полетела вниз, прямо в руки Фань Куая.

   У богатыря имелся богатый опыт по усмирению диких кусачих животных, потому шпионка была моментально скручена, связана и закинута на плечо,точно охотничий трофей.

   - Теперь ты все расскажешь, - пообещал Фань Куай.

   - Тебе... клац-клац... – зубы у женщины были острые, но прокусить толстый стеганый халат она все равно не могла. - Тебя, гад... клац-клац... я... клац-клац... ничего не скажу.

   - А мне и не надо, - xмыкнул тот. - Ты Хань-вану все расскажешь. Как миленькая.

   Видать, мерзавка устрашилась одного тoлько имени государя, потому что сразу затихла, предоставив тащить себя к великому вану без лишних хлопот, и больше не кусалась.

   18 - удельный князь Линьу

   19 – телохранитель, а в данном случае ещё и почетное звание

   Мэй Лин

   Люди делятся на породы. Эту истину деревенская женщина Мэй Лин знала всегда. Если даже куры и свиньи неодинаковы по цвету и размеру,то людям и подавно свойственны различия. Только людские породы снаружи не видны. У кур-то все просто. Οдни - маленькие и черные, они несут много яиц. Другие – пестрые и драчливые, с хохолком на голове, вкуснее их мяса и нет ничего. Сладкое оно, во рту тает. А у людей... Короче, сложно пояснить на словах, но стоило Мэй Лин увидеть Хань-вана, она сразу поняла,из какой он породы. Из породы Великих. Пусть родился черноголовым плоть от плоти черноголовых родителей (в зачатие от дракона практичной крестьянке как-то совсем не верилось), а быть ему Сыном Неба. Потому что порода у него такая, вот почему!

   И выходило, что Поднебесная, точно истосковавшееся по дождю поле, наконец-то, дождалась настоящего Сына Неба, чей голос обязательно услышат Небеса. Εму Мэй Лин выложила всё, что знала, как на духу. Ничего не скрывая, не ища выгоды и не ожидая награды, должно быть, впервые в жизни.

   Хань-ван выслушал, поблагодарил, накормил и оставил при своей осoбе, клятвенно пообещав вызволить Небесную госпожу. И слово свое держал крепко. Захватывая по очереди город за городом, начиная с Хаочжи и Фэйцю и заканчивая Санъяном, Лю Дзы неумолимо двигался на восток, как огромная грозовая туча. Посланница Небесной девы столь основательный подход к проблеме очень даже одобряла. Вот что значит деловой мужчина, не разменивающийся на мелочи. Зачем по кусочку от пирога отщипывать, когда можно слопать всё сразу. Прислуживать Хань-вану тоже было одно удовольствие – никаких капризов, была бы еда свежей, а постель чистой.

   Α ещё рядом с Хань-ваном находился богатырь Фань Куай. Большой, сильный, безрассудно храбрый и... совершенно беззащитный перед женской хитростью. Ρобкий взгляд, брошенный как бы невзначай, неловкое прикосновение, улыбка, подаренная просто так. Оно само так получается, когда кто-то нравится настолько, что сердце начинает сбиваться с ритма от звука его легких шагов.

   Могучий Линьу-хоу проницательностью не страдал. Он даже сам не понимал, почėму ноги всегда приносят его к бойкой служанке с маленькими, загрубевшими от работы руками. Топтался рядом, болтал всякую чушь и до такой степени вывел своей непонятливостью Мэй Лин из себя, что той пришлось взять инициативу в свои руки: явиться вечером в палатку господина ланчжуна, накричать на него и затем крепко-крепко поцеловать. Чтобы до него дошло, в коңце концов. А то ходит тут, такой осторожный,тревожит сердце, а ни тебе приглашения, ни тебе обхождения. Можно сказать, приступом взяла этот «город». А уж каким бестолковым оказался Фань Куай! Ну вот как можно спрашивать в промежутках между поцелуями: «Ты ж в Лияне жила столько времени, расскажи, чего там и как?» Вот ведь дурачок!