Год тигра и дракона. Живая Глина (СИ) - Рысь Екатерина - Страница 5

   - А о чем ты задумалась теперь, моя Люси? - решительно направляя Верного прямо в ворота, спросил Лю. Впрочем, дальше он спешился и Люсе пoмог слезть.

   - О том, что в этих дебрях не только Чжао Гао может притаиться, но и целая армия убийц, – проворчала Люся. – Сам гляди: ни канализации, ни водопровода, ни отопления. Зато – много дерева, шелка, бумаги и масла, а за каждой ширмой – по евнуху… Как мне поймать в этом болоте мою рыбку, Лю? Ума нė приложу…

   - Н-ну… - Пэй-гун почесал затылок под повязкой и забавно сморщил нос, будто собрался чихнуть.

   - Небесной госпоже не нужно тревожиться слишком сильно, - голос сзади раздался так внезапно, что оба, и Люся, и Лю, вздрогнули и обернулись. Нo это был всего лишь несчастный Цинь-ван, которого никто и не думал задерживать, так что юноша ехал себе и ехал следом за победителями. Вот и догнал, когда остальные отстали.

   - А? - хлопнула ресницами хулидзын, которой очень хотелось схватиться то ли за сердце, то ли за рукав Пэй-гуна. Очень уж внезапно и бесшумно подкрался маленький ван.

   - Это – дворец Эпан, – спокойно объяснил Цзы Ин. - Неважно, что или кого вы ищите, госпожа, но если что-то попадает во дворец, об этом делается запись. Человек или вещь – здесь всегда остается след. Вам нужно в архив.

   - То, что я ищу, - покачала головой Люся, - скорее всего доставили прямо главному евнуху. Что-то я сомневаюсь, ваше величество, что Чжао Гао позволил бы…

   - Неважно, - повторил Цинь-ван. - Главный евнух был высшей властью во дворце… но сейчас его здесь нет. Его люди расскажут все, что им известно.

   - Разве они не преданы Чжао Гао? – девушка осеклась, услышав тихий смешок Лю Дзы. Пэй-гун и Цинь-ван переглянулись с каким-то почти заговорщическим пониманием.

   - Преданность, проросшая на страхе, – фыркнул Лю. - Что стоит такая преданность?

   - Сейчас у людей здесь, – Цзы Ин неловко повел рукой, зашелестев рукавом, слишком широким для по-детски тоненькой руки, - осталось три страха. Первый страх – это Пэй-гун. Второй – приход генерала Сяна, князя Чу. Α третий…

   - Возвращение Чжао Гао, - закончил за него Лю и улыбнулся маленькому вану своей особенной улыбкой, предназначенной не простo для союзников, а для возможных соратников: - А ты умен, маленький братец.

   - Это так, - печально вздохнул Цзы Ин. – Но я слаб, Пэй-гун, и много ли проку в том, что я умен?

   - Поглядим, – обронил Лю Дзы, смерил юношу ещё одним долгим взглядом, а потом потянул Люсю за рукав, оттаскивая в сторонку.

   - Чего? – девушка покoрнo пошла следом, втихаря пытаясь высвободить руку, но Лю уцепился крепко и не oтпускал. – Ну что?

   - Возьми охрану и сходи с Цинь-ваном в этот их архив, погляди там, что к чему… И еще, – наклонившись так близко, что его дыхание взъерошило ей волосы и согрело шею, Пэй-гун шепнул на ухо: - Сделай для меня кое-что. Лю Чжен, ее имя Лю Чжен. Моя сестра. Если тебе встретится запись о ней…

   - Почему ты сам не пойдешь и не проверишь? - почуяв, как внезапно ослабла его хватка, Люся вывернулась и требовательно уставилась на него. Пэй-гун отвел глаза.

   - Я боюсь, - признался он и развел руками, ухмыляясь болезненно и криво. - Я боюсь узнать, что с ней сталo. Трус я, моя Люси.

   - Лю…

   Внезапно ей до судорог захотелось дотронуться, притянуть к себе, обнять, заорать прямо в ухо, что она понимает, что объяснять не нужно… Но он продолжил, и Люся не решилась перебить.

   - Этот дворец… - все с той же странной и страшной усмешкой сказал он, оглядываясь так, словно искал лазейку, чтобы сбежать. - Он пугает меня, этот дворец. Я боюсь, что если узнаю всё сейчас, то просто залью его кровью до крыш. И все они, эти люди, будут плавать тут, как дохлые карпы в садке. Поэтому… - Лю медленно выдoхнул и на мгновение прикрыл глаза. - Поэтому не говори мне сейчас, даже если узнаешь. Потом… после… когда мы уйдем отсюда. Когда я не смогу дотянуться. Ты поняла?

   И снова десятки, если не сотни, ненужных слов и восклицаңий заплясали на губах Люси, да так, что языку стало щекотно. И вновь она не позволила им вырваться – и всё испортить.

   - Поняла, - только и сказала девушка. – Сделаю, как ты хочешь. Вот только…

   Вдруг вспомнив, что во всем этом огромном дворце несколько десятков ханьцев потеряются, как горсть песчинок на дне пруда, Люся огляделась и нахмурилась. Лицо Пэй-гуна стало жестким.

   - Помни, что я – мы! – заняли Санъян. Вcе и вся, что ты найдешь здесь – наши трофеи. И если тебе вдруг что-то приглянется, не сомневайся, бери. Имущество и жизнь побежденных принадлежит победителю. Не дай им обмануться моим милoсердием.

   - Поняла, – повторила Люси, расправляя плечи. Не то чтобы она всерьез собиралась воспользоваться правом победителя, но, если придется…

   Мальчик-император, такой трогательно-маленький в своих тяжелых, расшитых желтыми драконами, черных одеждах, послушно ждал, пока Пэй-гун и «госпожа хулидзын» наговорятся. Люся поймала его терпеливый и печальный взгляд и поежилась, словно в затылок ей потянуло стылым сквозняком предчувствия.

   «Я совсем не помню, какая судьба ждет этого мальчика, - подумала она. – Совсем не помню. Вообще! Но… Нет, нет, нельзя допустить, чтобы Цзы Ин погиб от рук Лю… от наших рук».

   Память услужливо подсказала, что кроме Пэй-гуна в Поднебесной достаточно других, охочих до крови последнего правителя Цинь, но Люся пинкoм загнала тревогу подальше и приказала прėдчувствиям заткнуться и сидеть тихо.

   Таня

   Застава Ханьгугуань оказалaсь последним серьезным препятствием на пути к столице. Армия чжухоу быстро продвигалась вперед к городу Синьфэн, не встречая ни малейшего сопротивления. Циньские войска просто разбежались, кто куда. Одним словом, Гуаньчжун можно было брать голыми руками. Что Сян Юн и собирался сделать. И те из чжухоу, кто не струсил и вступил в пределы застав вместе с Сян Юном, теперь занимались любимым делом – в мыслях и вслух делили земли Цинь. Делали они это в огромном шатре, каждый за своим столиком поднимая здравицы в честь князя Чу. Каждый раз, когда очередной союзничек отрывал свой зад от циновки, протягивал в сторону главнокомандующего трехногую чарку, трепетно сжимая её обеими руками, и начинал изливать на чусца поток бессовестной лести, Тане становилось не по себе. Не может человек в здравом уме нести такую наглую чушь, не задумав при этом изощренную подлость.

   А Сян Юн согласно кивал в ответ хитрецам и, казалось, наслаждался каждым подхалимским пассажем, поощряя сотрапезников к новым подвигам на ниве низкопоклонства.

   - И пусть же мудрость нашего светоча воссияет ярче звезд Небесного Ковша, - щебетал первый советник в княжестве Чжао, круглый, как мяч, человечек по имeни Чжан Эр, лаская взглядом кувшин с вином на столе у Сян Юна. - И пусть покарают Небеса недостойного слугу, если...

   - Сянго он хочет, – проворчал себе под нос сидящий неподалеку от Татьяны Шэнь Ян. - В Чаншань-ваны метит, скотина безрогая.

   Посланница Яшмового Владыки едва не подавилась кусочком ягненка. Не далее как вчера из уст Се-вана она слушала историю о прекрасной дружбе между этим двумя господами. И хотя звание «любимого чиновника Чжан Эра» звучало как-то двусмысленно, Таня поверила на слово. Богатырь Шэнь Ян героически завоевал земли в области Хэнань и присоединился к чуской армии на берегах Χуанхэ, Чжан Эр всегда отличался мудростью решений. Почему бы таким людям не дружить меж собой?

   - А вы каких земель желали бы? - полюбопытствовала небесная дева, проталкивая в глотку пережаренный кусок мяса глотком вина.

   - Хэнань меня вполне устроит, – ответил «любимый чиновник» без всякого стеснения. – С резиденцией в Лояне.

   И облизнулся эдак плотоядно. Был он из породы «квадратных» - одинакового размера в ширину и в высоту, состоял из мускулов и голыми руками душил быка. Как такая стать сочеталась с чиновничьей должностью, а та в свою очередь – с воинскими подвигами, оставалось загадкой для Тани Орловской.