Выжить, чтобы умереть - Герритсен Тесс - Страница 14

Джулиан взял ее за руку:

– Пойдемте, я покажу вам школу.

– Госпожа Соул показала мне библиотеку.

– А в своей комнате вы уже были?

– Нет.

– Она в старом крыле, куда селят всех важных гостей. Именно там останавливается господин Сансоне, когда навещает нас, хотя его давно уже не было. В вашей комнате большой каменный камин. Когда приезжала тетя Брайаны, она забыла открыть дымоход, и помещение наполнилось дымом. Пришлось эвакуировать все здание. Так что вы не забудьте, ладно? О дымоходе.

«И не опозорьте меня», – хотел сказать парнишка.

– Я не забуду. А кто такая Брайана?

– Просто одна девочка.

– Просто девочка? – Темноволосый, с пронзительным взглядом, Джулиан постепенно становился красивым мужчиной; когда-нибудь он будет привлекать много женского внимания. – Поподробней, пожалуйста.

– В ней нет ничего особенного.

– Это ее я только что видела на уроке?

– Да. У нее длинные черные волосы. И очень короткая юбка.

– А! Ты имеешь в виду хорошенькую.

– Ну, видимо.

Маура рассмеялась:

– Да ладно тебе! Только не говори, что ты этого не заметил.

– Ну заметил, конечно. Только она все-таки зараза. Пусть даже мне жаль ее.

– Жаль? Почему?

Джулиан бросил взгляд на Мауру:

– Она оказалась здесь, потому что убили ее маму.

И тут Маура пожалела, что с такой беспечностью стала интересоваться подружками Крыса. Мальчишки-подростки были для нее загадкой – неуклюжие создания с большими ногами и вскипающими гормонами, порой такие беззащитные, а порой – холодные и очень отдаленные. Пусть Мауре страшно хотелось стать ему матерью, но идеально справиться с этой задачей ей не удастся – по-настоящему, у нее никогда не появится материнский инстинкт.

Маура молча шла за Джулианом по коридору третьего этажа, увешанному картинами с изображением средневековых деревень, столов с угощениями и Мадонны с Младенцем и ликом оттенка слоновой кости. Комната, предназначенная для доктора Айлз, располагалась почти в самом конце коридора. Переступив порог, Маура увидела, что ее чемодан уже на месте и поставлен на специальную полку вишневого дерева. Из полукруглого окна открывался вид на обнесенный оградой сад с каменными статуями. На ограду, словно вражеская армия, напирал лес.

– Ваши окна смотрят на восток, так что завтра утром вы сможете встретить красивый рассвет.

– Здесь отовсюду открываются прекрасные виды.

– Господин Сансоне решил, что вам понравится эта комната. Она самая тихая.

– Он бывал здесь в последнее время? – поинтересовалась Маура, по-прежнему стоя у окна, не оборачиваясь к Крысу.

– Он приезжал примерно месяц назад. Господин Сансоне всегда присутствует на заседаниях школьного совета «Вечерни».

– И когда же очередное заседание?

– Теперь только в следующем месяце. – Джулиан помолчал немного. – Он ведь нравится вам, верно?

Молчание разоблачало Мауру.

– Он проявлял великодушие, – как ни в чем не бывало ответила она. И повернулась лицом к парнишке. – Мы оба ему очень обязаны.

– Неужели вы можете сказать о нем только это?

– А что же еще?

– Ну вы же спрашивали меня о Брайане. Я подумал, что могу спросить о господине Сансоне.

– Я поняла, – призналась Маура.

Но этот вопрос повис в воздухе, и она не знала, что ответить. «Он ведь нравится вам, верно?»

Маура обернулась и взглянула на украшенную богатой резьбой кровать с пологом на четырех столбиках, на дубовый гардероб. Вероятно, этот антиквариат тоже из дома Сансоне. Пусть этого человека сейчас не было здесь, Маура во всем чувствовала его влияние – от бесценных произведений искусства до библиотечных книг в кожаных переплетах. Уединенность замка, запертые ворота и ведущая к ним частная дорога отражали отношение Сансоне к вопросам безопасности. Над камином висело неприятное напоминание. Портрет маслом, изображавший высокомерного мужчину в охотничьем плаще – на плече у него лежала винтовка, а сапог свой он поставил на убитого оленя.

– Это Сирил Магнус, – пояснил Джулиан.

– Человек, построивший замок?

– Он очень любил охоту. На чердаке полно чучел животных – он свез эти трофеи со всего мира. Раньше они висели в обеденном зале, а потом доктор Уэлливер сказала, что все эти головы портят ей аппетит, и попросила господина Романа снять их. Они долго спорили о том, превозносят ли трофеи насилие. В конце концов директор Баум заставил всех голосовать, даже студентов. И тогда головы сняли.

Маура не знала людей, о которых рассказывал парнишка, – очередное грустное напоминание, что она не имеет отношения к здешнему миру Джулиана, что теперь у него есть своя собственная, независимая жизнь. Она уже чувствовала себя брошенной.

– …и теперь доктор Уэлливер и господин Роман спорят о том, нужно ли учить студентов охотиться. Господин Роман говорит «да», потому что это древнее искусство, но доктор Уэлливер считает это варварством. Тогда господин Роман указал, что доктор Уэлливер ест мясо, а потому сама становится варваром. Черт, как же она рассвирепела!

Пока Маура вытаскивала из чемодана джинсы и сапоги для прогулок, вешала в гардероб блузы и платье, Джулиан болтал о своих одноклассниках и учителях, о катапульте, которую они соорудили на занятиях у госпожи Соул, об экскурсии на природу, когда в их лагерь забрел черный медведь.

– И я готова поклясться, что именно ты прогнал его прочь, – с улыбкой сказала Маура.

– Нет, его напугал господин Роман. Ни один медведь не станет связываться с господином Романом.

– Значит, он и вправду страшный человек.

– Он лесничий. Вы познакомитесь с ним сегодня вечером, за ужином. Если он появится.

– Он может обходиться без еды?

– Он избегает доктора Уэлливер из-за ссоры, о которой я вам рассказывал.

Маура закрыла ящик туалетного столика.

– И кто же такая эта доктор Уэлливер, которая испытывает ненависть к охоте?

– Она наш психолог. Я хожу к ней каждый четверг.

Обернувшись, Маура нахмурилась:

– Зачем?

– Затем, что у меня есть проблемы. Как и у всех здесь.

– О каких проблемах ты говоришь?

Парнишка с удивлением взглянул на Мауру:

– Я думал, вы знаете. Именно поэтому я здесь, именно поэтому все наши студенты попали в «Вечерню». Потому что все мы отличаемся от обычных детей.

Маура вспомнила занятие, на котором только что побывала, вспомнила два десятка студентов, собравшихся вокруг демонстрационного стола Ядовитого Паски. Они показались ей обычными, среднестатистическими американскими подростками.

– И чем же вы таким отличаетесь? – спросила она.

– Тем, как я потерял маму. По этой же причине все здешние ребята отличаются от других.

– Остальные студенты тоже потеряли родителей?

– Некоторые – да. А другие – братьев или сестер. Доктор Уэлливер помогает нам справляться с яростью. Ночными кошмарами. «Вечерня» учит нас, как защититься.

Маура подумала о том, как погибла мама Джулиана. Подумала о том, как насилие наносит отпечаток на родню, округу, целые поколения. «„Вечерня“ учит нас, как защититься».

– Говоря, что другие ребята потеряли родителей, братьев или сестер, – догадалась Маура, – ты имеешь в виду, что…

– Убийство, – ответил парнишка, – вот что нас объединяет.

Сегодня в обеденном зале появилось новое лицо.

Джулиан несколько недель рассказывал об этой гостье, докторе Айлз, и о том, как она работает в бостонском бюро судмедэкспертизы – режет мертвецов. Он ни разу не обмолвился о том, что она еще и красавица. Худая, темноволосая, со спокойным внимательным взглядом, она так походила на Джулиана, что их вполне можно было счесть матерью и сыном. К тому же доктор Айлз и смотрела на Джулиана так, как мама глядела бы на сына, – с очевидной гордостью ловя каждое его слово.

Больше никто и никогда не будет смотреть так на меня, подумала Клэр Уорд.

Сидя, как всегда, подальше от других, в уголке, она наблюдала за доктором Айлз, за тем, как изящно эта женщина орудовала ножом и вилкой, разрезая мясо. С этого стола Клэр было видно все, что происходит в обеденном зале. Одиночество ее не беспокоило – в такой ситуации ей не нужно было вести бессмысленные разговоры и она могла спокойно наблюдать за тем, что делают другие. К тому же в этом углу ей было удобнее всего – девочка сидела спиной к стене и к ней никто не смог бы подкрасться.