Академия пурпурной розы (СИ) - Снегова Анна - Страница 27

Она долго смеривала меня любопытным взглядом, в котором, по крайней мере, не было ненависти. Зато было все то же высокомерие человека перед неведомой зверушкой.

— Ои… льенна той, — задумчиво протянула она, небрежно скользя по мне взглядом. Словно решала, подать меня на обед с петрушкой или же с артишоками. Я поежилась и обхватила плечи руками. Холод пробрался уже под мое тонкое серое платье академической формы. Сейчас я радовалась даже тому, что мои волосы распущены — хоть какое-то дополнительное тепло обнаженным рукам, что покрылись мурашками.

— Теннар ор-рид! — прокатилось рокотом по камням.

И я, и Иланна как по команде повернули головы на звук этого голоса, в котором звучали недовольные нотки. Я, без сомнения, узнала его обладателя.

Старший из моих соглядатаев зыркнул на молодого злобным взглядом, тот втянул голову в плечи. Кажется, сюда шел тот, которого кое-кто очень не хотел здесь видеть.

И по мере того, как знакомая широкоплечая фигура выступала из теней, а знакомые узоры складывали в рисунок языков пламени, стекающий по правой половине тела, словно разжимались ледяные когти страха на моем сердце. Вместо этого робким цветком снова расцветала надежда. Он должен мне помочь! Должен что-то сделать! Я не переживу, если мой ночной гость, мой секрет, мой такой далекий и такой непонятно-близкий Незнакомец просто присоединиться к дружной компании моих мучителей.

Я подалась вперед — порывисто, не думая… открыла рот, чтобы впервые сказать хоть что-то…

И осеклась, натолкнувшись на пристальный взгляд темных глаз. Предупреждающе строгий.

В глубине его на мгновение вспыхнули огни, чтобы снова погаснуть. Изучив внимательно меня и Сферу, он просто отвернулся — невозмутимый и спокойный, как эти черные колонны вокруг. Перевел взгляд на девушку, которая при его приближении изогнула губы соблазнительной полу-улыбкой. Красивые зеленые глаза ее сверкнули драгоценными камнями в опушье ресниц. Ей больше не было дела до меня. А я… почему-то почувствовала себя преданной, покинутой и бесконечно-бесконечно одинокой.

Без сил откинулась снова на мертвый камень спиной, чувствуя, как он с готовностью и голодным нетерпением вгрызается холодом в нежную кожу лопаток.

Троица соглядатаев отступила на шаг, когда Незнакомец подошел совсем близко к Сфере, держа небрежно ладонь на черной рукояти такого знакомого меча, висящего на поясе. Заговорил, стоя ко мне боком и по-прежнему не глядя даже в мою сторону — судя по интонациям его равнодушного голоса, задавал какие-то вопросы девушке.

Я не удержалась и снова самым позорным образом всхлипнула, повесив голову. Навалилась жуткая усталость. Последние силы и желание бороться утекали из меня, как вода из прохудившегося ведра.

Не прекращая неторопливой беседы светским тоном, мой темный воин поднял руку и положил левую ладонь на синий лед Сферы — прямо напротив моего лица. И, наверное, я сошла с ума — но это было, словно он погладил меня по голове, успокаивая.

Его ладонь так и осталась на поблескивающей ледяной поверхности в этом странном оберегающем жесте.

Я несколько мгновений, словно зачарованная, смотрела на нее, пока до меня не дошло.

Сфера не причинила ему вреда.

Глава 16

Впервые за всю мою жизнь кто-то прикоснулся к Сфере без вреда для себя. Даже сестра, даже родители… никому не удавалось подобное. Я забыла бояться, лихорадочно соображая, что бы это все значило.

И хотя по-прежнему не понимала ни слова из неспешного разговора Незнакомца с Иланной, чувство опасности и вся обстановка словно обострили мое восприятие языка тела, жестов, интонации и взглядов.

Если я правильно поняла, в здешнем странном мире не просто не любят чужаков — их убивают без разбору, просто за то, что осквернили своим присутствием это место. А тем более, я в их глазах совершила святотатство, судя по всему, покусившись на огонь. Оправдаться же нет ни малейшей возможности.

А значит, предостерегающим взглядом и равнодушным видом мой темный воин сейчас просит показать, что мы с ним не знакомы… и одновременно обещает защиту. Только в этом случае, спрятавшись за маской показного равнодушия, он сможет что-то для меня сделать. Возможно, я принимаю желаемое за действительное — но именно так мой измученный, отчаявшийся разум читает жест, которым сильная рука Незнакомца коснулась Сферы.

Почти не дыша, я следила за разговором, в котором не понимала ни слова. Вслушивалась в интонации. Ловила выражения лиц. А еще… мне казалось, будто с этой распахнутой ладони, с обнимающих Сферу пальцев, через толстый слой льда в мою замерзшую душу по капле проникает тепло. И уверенность в том, что все будет хорошо — уверенность, которую я почти уже успела растерять.

Троица стоит поодаль, молчит. У младших глаза почтительно опущены, старший кипит едва сдерживаемым гневом, который вижу в прищуре глаз, что временами сверлят Незнакомца, временами царапают мой панцирь. Этому человеку явно не нравится вмешательство нового действующего лица. Он ведь сердился на помощника за то, что мой воин каким-то образом узнал, что в зал с чашами этой ночью проник незваный гость! Но сейчас замер в ожидании и тоже не смеет прервать разговор. Эта девушка… словно излучает власть.

Незнакомец спокойно и невозмутимо говорит что-то Иланне. У него никаких эмоций на лице — ни огня во взгляде, ни улыбки. Совсем не так, как той ночью, когда мы увидели друг друга впервые, будто другой человек. Он не отвечает на очевидный игривый призыв блондинки — но и не отстраняется, когда она подходит ближе к нему. На такое расстояние, которое я никогда, никогда не смогу.

Только убирает руку с моего щита. И в том, как слегка напряглись его плечи, как неуловимо изменился голос, я почему-то читаю между строк — разговор его с Иланной подходит к решающему моменту. Что-то решается сейчас между ними, быть может — моя судьба.

Девушка вскидывает ладонь с изящными длинными пальцами. Тихо звенят браслеты на ее запястье. Касается его щеки кончиком указательного пальца, медленно ведет вниз до твердой линии подбородка. По моему сердцу разливается горечь, и вместе с тем какая-то странная злость вскипает из глубины — кажется, если бы не лед, я могла бы сейчас совершить очередную самоубийственную глупость… только чтобы убрать эту бесцеремонную руку с лица мужчины, который не мой и не может быть моим.

Молчание сгущается в зале, смолк разговор. А ее кокетливое прикосновение стекает ему на грудь…

— Р-ргшас!.. — восклицает девушка и резко отдергивает руку. Узор на груди моего Незнакомца только что вспыхнул огнем, налился алым, будто лава, что вот-вот вырвется из-под земли. И кажется… обжег блондинку.

Она кладет обожженный палец себе в рот, прихватывает пухлыми губами и облизывает, чтобы заглушить боль. И… улыбается еще шире.

— Сора, морвин! Аэннед.

И после этих слов она, наконец, разворачивается и уходит, плавно покачивая крутыми бедрами и мягко ступая босыми ногами по каменным плитам.

Только теперь я, наконец, выдыхаю. А мой Незнакомец словно отмирает и прекращает изображать каменную статую. Резко подается в сторону напрягшейся троицы и бросает повелительно несколько слов.

Двое младших неуверенно смотрят на третьего, а потом кланяются, приложив руки к груди, и поспешно уходят вслед за Иланной. Мой воин, кажется, только что приказал им покинуть зал. Теперь, когда Иланна ушла, он здесь власть и может приказывать. Так неужели получится? Неужели этот кошмар, наконец, закончится и мы останемся вдвоем?

Но старший смотрит по-прежнему зло и мрачно, исподлобья. Словно нехотя роняет отрывочные фразы скрипучим голосом, а потом указывает на две погасшие чаши, немым укором застывшие меж каменных колонн.

Мой темный воин небрежно пожимает плечами… а потом направляется к чашам. Вскидывает руки, словно распахивает объятия, и на кончиках его напряженных пальцев загораются огни. Пламя змеится по рисунку — все ярче, все ослепительнее, и я совершенно околдована игрой полос и пятен света на его спине. Мне до боли сильно хочется прикоснуться к этому огню, стать его частью, а быть может — сгореть ради него дотла, чтобы оно распалилось еще жарче. Я забыла, кто я, забыла, что вокруг нас, забыла даже о сочащемся ненавистью взгляде третьего человека рядом — весь мир для меня сжался в пружину кипящих энергий на коже, расчерченной пламенем. И я заблудилась в этом лабиринте без остатка.