Размер не главное (СИ) - Литвин Светла - Страница 6

— Нахожу. — согласилась, замедляя скольжение взгляда с глаз Грини на его губы.

Он ел что-то острое и они были красными и опухшими.

— Ты ещё и неприличная Кошка. — шепнул мне хрипло над ушком.

Действительно, я огляделась. Вокруг приличные люди сидят, даже за несколькими столами деловые вроде моего папы и Викиного Бычка.

После этого Гриня расплатился, и мы уехали, правда, лишь тогда, когда нацеловались на парковке. Мамонт увёз меня домой, сдал буквально из рук в руки папе, всучив ему котячье приданное.

— Спасибо! — с папиных уст прозвучало двусмысленно, и смысл в это «спасибо» был вложен вполне не благодарственный, он знал уже про Касю и ставки были высоки, что он звонил именно из-за неё.

— Папочка, ты иди. — попросила его, переминаясь с ноги на ногу.

С Мамонтом мы хоть и попрощались перед тем, как зайти в дом, но нужен был последний аккорд.

— Если что звони мне Кошка. — пробасил Гриня, притянув меня к себе, и погладив по лицу.

— А ты? — уставилась на него в непонятном ожидании.

— А я приеду. — помолчал, проводя большим пальцем по моему подбородку, и добавил; — Я и так приеду. — после этого поцеловал, требовательно вовлекая мой язык в этот утвердительный поцелуй.

— Света, ты мне нужна! — с нажимом произнёс папа, выглядывая из гостиной, как только я окончательно распрощалась с Гриней, закрыв за ним дверь.

— Иду! — крикнула в ответ тяжко вздохнув.

Руки повисли словно плети вдоль тела, я сгорбилась и понуро поволокла свою тушку в папин кабинет. Мама, сидевшая на диване в гостиной, подмигнула мне. Исходя из этого я лишь ещё больше утвердилась в своих выводах. Папа против кошки, а не против Грини.

— Что это? — спросил папа, как только переступила порог кабинета.

По всей поверхности рабочего стола были разложены покупочки для Каси.

— Папа! — заныв, как куль картошки бухнулась в кресло напротив стола, — Это Гриня подарил мне котёнка. — призналась, хотя и так понятно, что папа в курсе.

Поэтому и долбил мой телефон весь вечер.

— У тебя же аллергия! И что это, вообще, за подарки такие? Живое существо как-никак, а не шубка из кролика. Надо вернуть подарок дарителю. — заявил безапелляционно, отведя от меня строгий взгляд.

— Нет! И нет у меня никакой аллергии! Я ещё в восемь лет это поняла, что всё это сказочки твои про аллергию.

— Знаешь, мне лучше знать. Есть она или нет. — это прозвучало крайне неуверенно.

— А я знаю, что нет! В чём-то же она должна проявляться? — стояла на своём, а на папино замешательство с ответом добавила; — И вообще мы тут с Касей не задержимся, можешь не переживать за свои венецианские обои. — решительно поднялась с кресла и направилась к столу, собирать котячье приданное.

— Ну раз так, то ладно тогда. — сказал он, постукивая пальцами по столешнице, и с трудом притворяясь спокойным.

— Серьёзно? — переспросила, зашвырнув в пакетик игрушку с колокольчиком, та, жалобно звякнув, упала на дно пакета.

— Только пример с Вики брать не нужно. — с нажимом, убедительно попросил папа, — По-человечески замуж выйди, а не по этому, — папа, запнувшись на полуслове, руками изобразил живот, — Делу.

— Обязательно папочка! — не сдержав восторга, кинулась на родителя с поцелуями и обнимашками.

В конце душещипательной беседы папа ещё и барахлишко Касино помог собрать, и взяв с меня слово, что питомец не выйдет за пределы моей комнаты отпустил на доброй ноте без всяких жёстких санкций за мой бунт с игнорированием его звонков. Хотя мог бы впаять десять суток домашнего ареста. Очень даже в его духе.

Вернувшись к себе, я первым делом бросилась на поиски Кассиопеи. Малышка так и сидела под кроватью, всё на том же месте. Пришлось приложить немало усилий, чтоб выудить пушистую на свет. Она сопротивлялась, пытаясь неуспешно цепляться за ковёр, но Гриня обстриг ей коготки. При этом малышка не издала ни звука.

— Пушистая, ты хоть мяукать умеешь? — посмотрела на её несчастную мордочку и усадила на кровать, — От сюда не сбежишь.

Она собственно и не пошевелилась, так и сидела с печальной моськой не шелохнувшись.

— Какая-то ты депрессивная кошка. Сейчас буду тебя веселить, что у нас тут для этого есть? — заглянула в пакет и сразу же нашла игрушку.

Пёрышко на резинке с палочкой. Вся эта конструкция напоминала удочку. Я быстро распаковала её и-и-и-и…Все мои попытки привлечь котячье внимание этой игрушкой провалились. Мячик с колокольчиком тоже был Кассиопеей проигнорирован.

— Может ты есть хочешь? — посмотрела на тарелки, стоящие у стены.

Корм напоминающий фарш уже подсох, думаю и вода не тронута.

— Сейчас позвоню твоему папочке, узнаем, что с тобой. — почесала котёнка за ушком, на что она лишь медленно прикрыла свои янтарные глазки и снова таким же образом открыла.

Нажимая на кнопку вызова, я нервничала, но именно из-за состояния котёнка. Я хоть и не специалист, но мозгов хватило понять, что что-то с малышкой не так.

— Да! — Гриня на мой звонок ответил мгновенно, я только один гудок услышала.

Словно он руку держал на телефоне, зная, что я позвоню.

— Что-то с Касей не так. Она не играет, не ест и не пьёт. Мне кажется, она заболела. Она даже не мяукает. — тут же выдала всё, что меня тревожит.

— Кошка, она здорова! — посмеиваясь, утвердительно ответил Мамонт, тут же добавив; — Это адаптация. От мамки забрали, привычной обстановки лишили, вот и хандрит. Это может несколько дней продлиться, следи только, чтоб пить и есть начала.

— А она не подходила к тарелочкам. — тревога за скотинку так и не испарилась даже после уверенных слов Грини.

— А где ты её нашла? — уточнил он.

— Под кроватью, она там так и просидела с тех пор, как мы ушли.

— Поставь ей их под кровать, лоток туда же. Это её убежище. Всё хорошо Кошка, это нормально. — уверенно заявил Гриня.

— Ладно тогда, буду исполнять твои рекомендации.

— Нежно-нежно целую. — хрипло прошептал Мамонт, отчего у меня мурашками обдало всю правую сторону, ведь телефон я прижимала именно к правому уху.

— И я тебя тоже, а ещё крепко обнимаю. — произнесла в ответ, с улыбкой от уха до уха.

После этого Мамонт отключился, я, вдохновлённая этим разговором, выполнила всё, что он советовал. Но в первую очередь сменила германский фарфор на чашечки, купленные в зоомагазине. Они были в виде кошачьих мордочек, и мне казались излишне большими для Кассиопеи, но выбирал Гриня, я не спорила.

Устроив под своей кроватью котячьи мини-апартаменты, спустила туда Касю и сама рухнула спать. События дня меня выжали как лимон, а ночью проснулась от истошного мяуканья и странных звуков.

Не сразу сообразив, что к чему перепугалась, а в итоге оказалось, что это Кася всего лишь захотела ко мне. Прыгая на свисающий край, покрывала пыталась забраться на кровать и так как когтей её лишили, у неё ничего не получалось.

— Так ты всё-таки имеешь голос. — подхватила одной рукой под мягкое пузико это чудо, и пристроив у груди услышала мурлыканье.

Такая крошка, а тарахтит как крупная особь.

Целая неделя романтики, прогулок по городу, опьяняющих поцелуев, бесконечных цветочных букетов и даже один с колбасками. Я влюбилась в Гриню по уши, окончательно и бесповоротно.

И вот, мы стоим на мосту, любуясь вечерней Москвой. Мамонт греет мои руки без труда закрыв своими ладонями, а я хочу признаться в своих чувствах. Хочу, но сомневаюсь, что ещё рано.

И всё-таки я решила сказать о своих окрыляющих чувствах.

Я не знала, как начать и от этого меня очень так неслабо начало потряхивать. Мысли кучей в голове словно бабочки порхали, мешая своими крылышками работе моего заржавевшего мозга.

— Так, что-то ты совсем замёрзла Кошка, давай в машину пока не простыла. — пробасил над головой Гриня, мигом испортив весь момент, а я почти собралась!

Почти призналась!

— Да я вовсе не замёрзла! — выдохнула отчаянно, словно этот момент для признания в чувствах один-единственный и он упущен, а другого не будет.