Особое мнение - Дик Филип Киндред - Страница 6

• Предыдущая
• 6/12
• Следующая

Радио в комнате продолжало вещать, но Андертон воспринимал его бормотание лишь на подсознательном уровне. Стоя перед тусклым надтреснутым зеркальцем, он озабоченно разглядывал и трогал пальцем сломанный передний зуб.

“Система из трех провидцев своими корнями уходит в компьютерную практику середины нашего века. Как в то время проверяли результаты компьютерных расчетов? С помощью второго, совершенно идентичного компьютера, в который вводились те же исходные данные. Но двух компьютеров не всегда достаточно. Если полученные от них результаты не сходятся, невозможно определить априори, какой из двух ответов верный. Решение этой проблемы базируется на статистическом методе и состоит в том, что для проверки результатов первых двух компьютеров используется третий. Таким способом получают так называемый рапорт большинства, или РБ. Если результаты двух из этой тройки компьютеров совпадают, именно этот ответ и считается верным, а второй – неверным. Согласно статистическим данным, крайне маловероятно, что два компьютера выдадут один и тот же неверный результат…”

Андертон вздрогнул и метнулся назад в комнату, уронив на пол полотенце. Дрожа от возбуждения, он наклонился над хрипящим радиоприемником, чтобы не пропустить мимо ушей ни единого слова.

“…Поэтому обычно используют трех мутантов. Единодушие всех трех провидцев – желательный, но редко достижимый феномен, как объясняет исполняющий обязанности комиссара полиции Эдвард Уитвер. Гораздо чаще аналитики получают совместный РБ от двух провидцев плюс так называемый рапорт меньшинства, или РМ, от третьего мутанта. РМ, который часто именуют “особым мнением”, отклоняется от РБ по некоторым параметрам, чаще всего это время и место преступления, а также кое-какие второстепенные детали. Такое явление хорошо объясняется теорией “мультивариантного будущего”. Если бы существовала только одна дорога, по которой время ведет нас в будущее, мы не могли бы это будущее изменить, даже владея информацией, полученной от провидцев. Однако успешная работа Агентства допреступности доказывает…”

Взбудораженный, он не мог устоять на месте и забегал по крошечной комнате. РБ! Значит, только две обезьянки выдали ту информацию, что записана на карточке, обвиняющей комиссара Андертона. В этом и состоит смысл послания, которое он обнаружил в пакете с документами и деньгами.

Но как насчет РМ? Что случилось с информацией, поступившей от третьего мутанта? Его “особое мнение” явно не было учтено…

Он взглянул на часы и увидел, что уже больше полуночи. Пейдж давно ушел со службы и не вернется в “обезьянник” до завтрашнего полудня. Шанс был очень невелик, но попробовать стоило. Возможно, Пейдж согласится прикрыть бывшего начальника… Если он откажется, то все будет кончено.

Только рапорт третьего мутанта мог обелить бывшего комиссара полиции Андертона.

Между двенадцатью и часом на улицах Нью-Йорка всегда полно народу. Самое суетливое и бестолковое время, поэтому Андертон и выбрал его для звонка в полицейское управление. Он набрал номер из телефонной будки в забитом покупателями супердрагсторе, специально воспользовавшись аудио-, а не видеолинией. Невзирая на мешковатую поношенную одежду и двухдневную щетину, бывшего комиссара все-таки могли опознать.

Голос девушки на коммутаторе был ему незнаком. Андертон поспешил назвать ей внутренний номер Пейджа. Если Уитвер уже начал заменять персонал своими прихлебателями, то вполне вероятно, ему ответит какой-то незнакомец.

– Слушаю, – после паузы раздался в трубке недовольный голос Пейджа. Быстро оглянувшись, Андертон увидел, что никто не обращает на него внимания. Покупатели разглядывали стеллажи с товарами, продавцы делали свое дело.

– Ты можешь поговорить со мной, Уолли? Не слишком занят? Молчание на другом конце линии затянулось. Андертон отчетливо представил себе мягкое, слабовольное лицо Пейджа, вынужденного решать, стоит ему разговаривать с преступником или нет. Наконец Пейдж с запинкой произнес:

– Ты… зачем сюда звонишь?

– На коммутаторе новенькая? Я не узнал голоса, – поинтересовался Андертон, не ответив на вопрос.

– Совсем новенькая, аж блестит. Тут у нас большие перемены…

– Да, я слышал об этом. А как, гм как твои дела, Уолли?

– Подожди-ка…

В трубке послышались приглушенные шаги, затем звук закрывающейся двери. Потом Пейдж вернулся и сказал:

– Теперь можно говорить спокойнее – Насколько спокойнее?

– Ненамного Ты где?

– Да вот, прогуливаюсь в Центральном парке, – ответил Андертон. – Загораю Насколько он мог судить, Пейдж ходил удостовериться, что система отслеживания входящих звонков включена. Возможно, группа захвата уже вылетает. Но у Андертона все равно не было выбора.

– У меня теперь новая профессия, – сообщил он Пейджу. – Я электрик!

– О-о… Э-э… – только и смог промямлить ошарашенный Пейдж.

– И вот я подумал, может, у тебя найдется для меня работенка? Если это нетрудно устроить, я бы с удовольствием заскочил, чтобы проверить ваше базовое компьютерное оборудование. И в особенности банки данных и аналитические блоки “обезьянника”. Что скажешь, Уолли?

После паузы Пейдж произнес:

– Вообще-то… да, это можно устроить. Если это действительно так важно.

– Очень важно, – заверил его Андертон. – Когда тебе будет удобно?

– Ну… Я вызвал на сегодня монтеров для проверки внутренней связи… новый комиссар желает, чтобы эта связь работала, как часы… Ладно, ты можешь прийти вслед за монтерами.

– Отлично, я так и сделаю. Когда?

– Скажем, в четыре часа. Вход Б, шестой уровень, а там… там я тебя встречу.

– Это замечательно, – с чувством сказал Андертон и через секунду добавил, прежде чем повесить трубку:

– От души надеюсь, Уолли, что до четырех ты продержишься на службе.

Он мигом покинул телефонную будку и уже через несколько секунд затесался в толпу любителей ланча, наводнившую ближайший кафетерий. Тут его точно никто не найдет. Впереди было три с половиной часа ожидания. И это оказались самые долгие часы в его жизни, они тянулись целую вечность, пока Андертон не встретился наконец с Уолли Пейджем в условленном месте.

– Ты совсем спятил? – зашипел на него бледный до синевы Пейдж. – Какого дьявола ты решил вернуться?

– Успокойся, я ненадолго.

В блоке “обезьянника” Андертон внимательно осмотрел каждый закоулок, методично открывая одну дверь за другой.

– Не впускай сюда никого, – сказал он Пейджу. – Другого случая у меня не будет.

– Тебе следовало подать в отставку, пока ты был еще “на коне”! – Уолли таскался за ним “по пятам, сраженный тяжким приступом сочувствия. – А теперь этот Уитвер поднял такую шумиху… Он такую кампанию развел… Все жаждут твоей крови, все и каждый!

Не слушая его, Андертон открыл главный контрольный банк данных аналитической секции и указал на мутантов.

– Который из них выдал “особое мнение”?

– Не спрашивай меня! Я ухожу.

Дойдя до двери, Пейдж все-таки обернулся, молча указал на среднего в ряду мутанта и исчез, беззвучно затворив за собою дверь и оставив Андертона заниматься своим делом в одиночестве.

Значит, средний? Он хорошо знал этого ясновидящего. Маленькая скрюченная фигурка, погребенная под проводами и реле, сидела здесь уже пятнадцать лет. Его звали Джерри, ему было 24 года, и он даже не поднял головы, когда Андертон подошел к нему. Пустые мутные глаза были слепы к физической реальности этого мира, но видели миры, которые еще не существуют, а может, и никогда не будут существовать.

Изначально младенец был диагностирован, как идиот гидроцефалического типа, но когда ему исполнилось шесть лет, психологи, проводящие обязательные тесты, обнаружили у Джерри талант провидца, погребенный в глубине искалеченного мозга. Мальчика направили в специальную правительственную школу, и к тому времени, когда ему исполнилось девять, его латентный талант путем настойчивых тренировок развился до полезного обществу уровня. Но Джерри так и остался идиотом, поскольку сверхразвитый дар целиком поглотил и растворил в себе его зачаточную личность.

• Предыдущая
• 6/12
• Следующая