Регент (СИ) - Усов Серг - Страница 34

— Получилось, как господин и хотел, — не скрывая гордости сказал механик, — Видите? За сегодня и завтра закончим полностью. Всё как вы и заказывали. Две сотни. Если нужно, можем изготовить ещё. Но только скажите тогда баронессе Гелле Хорнер, чтобы она материалы выделила. Её помощники и управляющие мне зеркала без её личного указания не дадут.

— Нужно ещё, — кивнула герцогиня, — Гелле скажу.

Каре, директору школы, удалось в короткий срок — меньше пяти декад — в специальных классах обучить две сотни молодых парней и девушек, набранных в городах герцогства, азбуке Сфорца, в которой вместо букв использовались точки и чёрточки.

Эта, с первого взгляда, смешная и не нужная идея с заменой букв, оказалась очень нужной для организации связи в герцогстве и в королевстве. Идею Олега уже оценили все его соратники, а уж как в очередной раз гордилась Олегом Уля, так это не описать.

Теперь больше всего Уля боялась брата подвести. Не справиться с теми задачами, у которых, как он говорил, срок исполнения — ещё вчера. Вот и крутилась как белка в колесе.

Заготовленные сотнями рабов на глиняном карьере формы рельсов она Укрепила за четыре дня. Естественно, настоятельных рекомендаций Олега чередовать работу и отдых Уля не выполняла. Все четыре дня, которые потребовались ей на эту работу, она жила в гостевом домике и использовала свою магию, сразу же после её накопления.

Укладку рельсовой дороги от границ Сфорца в направлении Фестала уже начали. Торм даже выделил под это дело два полка, которые не только присматривали за рабами и пойманными в облавах нищими и бродягами, но и сами иногда привлекались к строительству.

И всё же главным на сегодняшний день было строительство телеграфных башен. По расчётам, от Пскова до Фестала их требовалось построить не менее девяноста штук, через каждые пятнадцать — двадцать лиг. А ещё нужно было провести такую же линию телеграфных башен до Нимеи и Брога.

Где взять столько людей? На её магии далеко не уедешь — прежде надо всё подготовить. Да и башни решили строить из кирпича. Гелла, министр промышленности, предлагала даже задействовать мощности Палена и, как временное решение, часть башен сделать из дерева, хотя бы в направлениях на Нимею и Брог. Впрочем, эту идею, подумав, отвергли. И Гелла была первой, кто это сделал.

Генерал Бор, главный Улин комендант, пожалуй, единственный, кто излучал оптимизм — говорил, что бабы рожают много, каждый год подрастает очередное большое пополнение нищих уличных бездельников, которых надо только успевать отлавливать и приставлять к делу. Но пока нахватал только на строительство дорог, да и то, в недостаточном количестве.

Вот к нему она сейчас и отправлялась.

— Пушки-то будем смотреть, как стреляют? — спросил Трашп, провожая герцогиню до кареты, — Господин там оставил целых семнадцать листов всяких указаний. Как наводить, как дальности стрельбы определять. Да там много всего, что не попробовав — не поймёшь. Надо испытывать. Я думаю, через пару — тройку дней огненное зелье привезут. Сам Ринг хотел приехать.

— Хотелось бы, конечно, посмотреть, — с тоской сказала герцогиня, — Но не знаю ещё, где я в эти дни буду. Так что, если что, испытывайте без меня. Как жена? — поинтересовалась она.

Олег так научил. Что не нужно быть безразличной к жизни своих людей. Всегда знать, чем они дышат. И не только по докладам контрразведки Нечая, но и личным участием в их судьбах.

Трашп пол-года назад женился на бывшей младшей горничной директора школы, в которой начинал он свою карьеру и где до сих пор, два раза в декаду, преподавал. Кара, узнав о чувствах Трашпа и своей рабыни, препятствий их счастью чинить не стала и девушку освободила. Сейчас молодая жена была беременной.

— Спасибо, хорошо, — расцвёл механик.

— Если что-то вдруг у неё со здоровьем не заладится, немедленно обращайся. Понял?

От генерала Бора из здания главной комендатуры Уля вернулась во дворец.

С генералом они обсудили всю ту же тему поиска работников на строительство. Одного работника герцогиня нашла там же у Бора — паренька четырнадцати лет, из Промзоны, который выглядел лет на двенадцать, не больше. Тощий, заморенный и весь в синяках, которые ему остались на память от зарезанного им ночью отчима.

Раньше Уле казалось честным и справедливым непререкаемое правило, что если кто-то не по праву умышленно забрал чужую жизнь, то он должен отдать свою. Но Олег, несколько раз приводя в пример разные жизненные ситуации, давно посеял в ней сомнения в адекватности такого возмездия — жизнь за жизнь.

Сегодня герцогиня полностью согласилась с правотой брата и в этом вопросе.

Отчим колотил со страшной силой не только самого паренька, но и его мать и даже младшую восьмилетнюю сестрёнку. А позавчера, хорошенько напившись, он сломал падчерице руку.

Дождавшись, когда пьяная скотина уснёт — справиться со здоровым и крепким сорокалетним мужчиной в открытую было не в его силах — парень обычным кухонным ножом перерезал ему горло.

По закону, молодого четырнадцатилетнего убийцу ждала виселица, и судья — а в городах Сфорца уже почти пол-года, вместо расформированных мэрий и магистратов, судебные решения, кроме тех, что относились к ведению герцогини или владетелей, выносились назначенными Улей, с подачи Клейна и Гортензии, судьями — непременно бы приговорил его к смерти. Закон суров, но это закон — Олег говорил эту фразу на нескольких языках. Наверное поэтому он сделал абсолютно законным право сюзерена и владетеля отменять и пересматривать любое судебное решение. Чем Уля и воспользовалась.

Парню просто сказочно повезло, что его волокли в суд как раз в тот момент, когда к комендатуре подъехала карета герцогини. И ещё повезло в том, что его вид никак не соответствовал облику жестокого убийцы, а наоборот вызывал жалость настолько, что герцогиня сочла нужным поинтересоваться, что это за жалкое чучело и почему оно в кандалах. А узнав его историю, тут же распорядилась отправить его на принудительные работы сроком на десять лет — стандартная, в последнее время, замена смертной казни.

За множество преступлений, не относящихся к тяжким, но за которые раньше полагались или смерть или увечье, вроде отрубания рук, ослепления или оскопления, теперь в соответствии с Судебным Положением, разработанным Клейном, Гортензией и Пражиком — городским Головой Нерова, пройдохой, но очень умным и преданным Олегу и Уле чиновником, теперь присуждались каторжные работы.

Несмотря на то, что десять лет каторги было почти стандартным наказанием, реально все восприняли это Судебное Положение, как высшую милость Олега — не только сама идея разработки такого документа принадлежала ему, но и он же его утвердил. В припечании к Положению указывалось, что срок каторги может сокращаться.

Кстати, Уля в отношении каторжан никогда не жадничала на кратные зачёты сроков. Так работникам карьера, которые заготовили поразившее её по приезду туда количество форм, она приказала зачесть четыре с небольшим месяца работы за год. И была приятно удивлена, с каким энтузиазмом каторжане, эти вчерашние преступники, бродяги, побирушки и просто лодыри, усилили своё старание.

— Да не трясись ты, не съем, — сказала она своему секретарю, вернувшись к себе во дворец, воспользовавшись всё тем же отдельным входом, — Просто имей в виду, что какие бы с кем у меня отношения дружескими бы ни были, ты должен костьми лечь, но никого ко мне без доклада и моего разрешения не пускать. Понятно? Гвардейцы у входа в мои апартаменты не в качестве мебели стоят. И ниндзя тут не просто так твоих помощников изображают. Так что, остановить ты сможешь даже танк, — что такое танк, герцогиня не знала, но это выражение от Олега слышала, а она любила повторять за ним многое — ей это нравилось, хоть брат и говорил ей часто, что попугайничать не следует, — Без твоего доклада ко мне могут входить только три человека — запомнишь? — мой брат, барон Нечай Убер и графиня Гортензия ри, Брог.