Личный трофей опального генерала-1 (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 21

Поставила картинку с двумя бомжеватыми типами и подписала: «Сами мы не местные, отстали от поезда!»

А после еды глянула в комментарии. Откликнулись многие.

— Откуда вас забрать? — написала Эля, давняя подписчица.

— Мы в самом центре, — напечатала Александра, боясь в прямом доступе указать точный адрес. — Элечка, солнце, я позже напишу тебе в директ, — быстро ответила она, решив дождаться Кирсанова и объяснить ему, почему не желает оставаться в его доме.

Она попробовала поудобней усесться на злосчастном диване, но почему-то все время сползала вниз.

— Очень неудобная мебель, — хмыкнул Славик, обосновавшийся в кресле. — Почему вы не хотите прилечь?

— Боюсь, — просто ответила Александра.

— Я же вас охраняю, — изумился Слава. — И несу ответственность перед шефом. Никто сюда не зайдет.

— А когда он вернется? — поинтересовалась Санька, и сама поняла, что вопрос глупый.

— Когда отпустят, — пожал плечами телохранитель. — Через час, а может, и утром…

Бек приехал домой поздно вечером и, невзирая на обиженные лица сестер, сразу шагнул к себе. Шалым взглядом уставился на Асисяя. Где?

Тот кивнул в сторону его собственной спальни, где на кровати, даже не сняв покрывало, спал его сын, уткнувшись носом в бок матери. Кирсанов застыл на секунду. Никогда еще эта комната не казалась ему уютной: горел небольшой торшер, раскидывая по стенам и потолку затейливые блики. Два человека, внезапно занявшие все мысли и окружающее пространство, спали в обнимку. Маленькая ручонка обнимала тонкую руку с кольцами и маникюром. А сама Александра, в розовой майке и тренировочных штанах, с растрепанными волосами и босыми ногами, казалась домашней и до боли родной. Кирсанов засмотрелся на узкие изящные ступни с высоким подъемом, на маленькие ноготки, накрашенные красным лаком, и понял, что пропал. Ни к одной другой женщине в целом мире он не испытывал подобного. Обычно брал все, что предлагали и до чего мог дотянуться сам. Но в случае с Александрой хотелось отдаться самому. На веки вечные.

«Если я их потеряю, — подумалось ему, — пропаду!»



Мало отдавая себе отчет в происходящем, Бек наклонился над Санькой, крепко спящей в его постели, и чуть слышно коснулся губами ступни. И даже сам обалдел от своего поступка. Кирсанов поспешил выйти из спальни, как услышал какое-то шевеление сзади. Он обернулся, моля всех богов, чтобы Александра не поняла, что произошло. Но ошибся. На кровати сидел сонный Лешик. Увидев отца, мальчик пожаловался:

— Папа, я хочу писать!

Александра проснулась внезапно. Будто кто-то толкнул невзначай. Словно потеряла что-то и только сейчас опомнилась, очнулась от безмятежности. Сонным взглядом она обвела комнату. И не сразу поняла, где находится.

«Кирсанов», — простонала она, бездумно уставившись на разноцветный абажур торшера, выполненный в стиле тиффани. Абсолютно чужеродный предмет в аскетичной спальне. На изящной бронзовой ноге, с тонкими прожилками, закрученный спиралью, будто раковина моллюска Наутилус. Маленькие квадратные стеклышки, идеально подобранные по цвету, наполняли комнату мягким светом, и казалось…

Александра повернулась к Лешику и оцепенела на мгновение. Потом подскочила и бросилась вон. Паника накрыла ее с головой.

«Подожди, — самой себе приказала Санька. — Ну не могли же его украсть. Слава караулит у двери», — постаралась она успокоиться и, выскочив в холл, застыла на месте. Хваленый телохранитель Кирсанова испарился куда-то. Она силилась, чтобы не закричать.

«Еще примут за психопатку, — мысленно усмехнулась она, чувствуя, как мороз пробирается под кожу. — Но куда бежать, твою мать! Где Лешик? Где вообще сам Кирсанов?»

Пришлось заставить себя вдохнуть и выдохнуть. Всего лишь несколько секунд, а мозги прояснило. Александра прислушалась и в полной тишине квартиры едва различила какой-то бубнеж. Сквозь закрытые двери слышался бас генерала и тоненький голосок его сына. Она снова прошла под аркой, отделяющей гостевую зону от приватной, и понеслась по полутемному коридору. И пробежав мимо нескольких комнат, увидела чуть приоткрытую дверь в кабинет. Остановилась, выровняла дыхание и только потом, постучавшись, вошла. И даже охнула от неожиданности. В массивном кресле с подставкой для ног полулежал Сергей Юрьевич Кирсанов и показывал что-то ужасно интересное в толстом цветном альбоме примостившемуся рядом Лешику.

— Мама, — закричал дорогой сыночек, подпрыгивая. — А мы с папой смотрим книгу про ваар… вуор… — И подлетев к матери, обнял за колени.

— Вооружение, Алексей, — поправил Кирсанов, в тот же момент оказавшись рядом. Он заглянул Александре в глаза, где еще, по всей видимости, плескалась тревога, и, убрав назад никому не мешавшую прядь, пробурчал удивленно — Ты чего испугалась, Сань?

Она хотела на него заорать, устроить самую настоящую истерику, расцарапать лицо, влепить пощечину. Но, честно говоря, Санька точно знала, что даже завизжать не сможет. Во-первых, из-за опасения напугать Лешика, а во-вторых, какой толк в крике? Нормальный человек услышит и негромкую речь, а идиот ничего не разберет, хоть кричи на него, хоть бей. Только свои нервы потратишь.

— Сань? — снова позвал Кирсанов и привлек ее к себе. — Ты что?

— Все нормально. Я сейчас, — прошелестела она одними губами и, аккуратно освободившись из его объятий, шагнула назад, в темный коридор. Запрещая себе разрыдаться. При нем. При сыне.

Остановилась лишь на секунду, пытаясь сориентироваться, как побыстрее найти санузел. Но крепкие руки Кирсанова не позволили уйти. Он снова обнял ее и пробубнил чуть осуждающе:

— Испугалась, что я сына у тебя отберу? Эх, ты!

Александра подняла на него глаза, всмотрелась в лицо, озарившееся мальчишеской улыбкой, и сама не поняла, как разревелась. Глупо, по-бабьи, но так горько.

— Сань, — прошептал на ухо Кирсанов. — Поплачь немножко, девочка. А потом поговорим, ладно?

Она всхлипнула, понимая, что выглядит дура дурой, и отстранилась от Кирсанова. Поинтересовалась негромко:

— Где тут туалет? Что-то я запуталась…

— Я сам, когда из длительных командировок возвращаюсь, долго привыкнуть не могу, — хмыкнул он, распахивая перед ней нужную дверь. — Давай вытри слезки, и поговорим, — велел он. — А потом я тебе экскурсию по дому устрою.

Александра кивнула и, мельком глянув на Кирсанова, оставшегося в коридоре, закрыла за собой дверь и прислонилась к стене. Перед глазами снова возник высокий мужчина, состоявший будто из одних мышц и обладавший удивительной грацией хищника. Черная майка плотно обтягивала плечи, а широкие спортивные штаны, крепко сидящие на упругих бедрах, не стесняли движений.

«Даша-Даша, — мысленно обратилась Саня к сестре, чувствуя, как плитка или мрамор холодит затылок и спину. — И угораздило же тебя связаться с такой великолепной мужской особью. Что же так к альфа-самцам потянуло, а? И что мне теперь с ним делать? Бороться или сдаться на милость победителя? И если первое глупо, то второе точно ничем путным не кончится. Скрутит он меня в бараний рог и изведет дурными командами!»

Александра придирчиво глянула на себя в зеркало. Поправила мятую розовую майку, ополоснула лицо холодной водой и, скрутив волосы в узел, вышла к Кирсанову, топтавшемуся рядом с дверью.

— А Лешик? — заволновалась она.

— Книжку смотрит, — доложил Кирсанов. — Я ему альбом про оружие дал поизучать.

— Хорошо, — вздохнула Санька. — Его покормить надо…

— А мы поели, — повинился Кирсанов и тут же заметил мимоходом: — Мои сестры пельменей налепили. Нас ждали. Это шеф мой во всем виноват. Вызвал. Заскучал в конторе в одиночестве!

— Дело не в вашем начальнике, Сергей Юрьевич, — вздохнула Александра. — Я не знаю, чью идею озвучила Лариса в суде, но вряд ли бы она действовала от своего имени.

— До сегодняшнего вечера я понятия не имел, что между вами произошло. Безусловно, это вина моей сестры. Я ее предупредил. Тебе и сыну ничего не угрожает.