Джунгли (СИ) - Шолох Юлия - Страница 46

Не так быстро, как хотелось бы, но курсанты всё же успокоились.

- Мужчины меня поймут. - Продолжал Ахлейн паясничать. - Женщины бывают так жестокосердны! Так немилосердны к нашим попыткам произвести на них впечатление. Так насмешливы! Они словно специально бьют нас в самое сердце!

На Жанну тут же с укоризной взглянули несколько человек. Причём среди них был Хват!

Она закатила глаза.

- Я был неправ, когда в пылу ухаживания, пытаясь своими невероятными способностями оказать впечатление на неприступную даму, посягнул на святое - на еду. Больше такого не повторится. - Смиренным тоном закончил этот паяц. - Тем более сердце моё разбито, дама не оценила усилий. Все, все мои попытки получить её благосклонность - лишь пыль на носках её ботинок. Стряхнула да пошла дальше.

На него больше никто не злился, даже в шутку. Теперь отчего-то злились на Жанну. Потрясающе просто! Опять она провинилась, хотя ничего не сделала.

Жанна уткнулась в экран с проложенным маршрутом и пробурчала себе под нос.

- Может, он не только лисий пастух, а и кабаний? И курсантский заодно?

- Это она о чём? - Зашептались девчонки.

К счастью, тут уж Луке надоело терпеть, что внимание оказывают какой-то другой персоне и он взялся обсуждать всякие важные вопросы касательно поисков. Курсанты тут же переключились на командира. А Жанна не удержалась, посмотрела в сторону Ахлейна, недовольно поджимая губы. Он мягко склонил голову, улыбаясь светло и открыто, а вокруг его чёртовой головы сияло золото.

В общем, курсанты обсудили всё, что хотел Лука, пополнили продуктовые запасы, проверили окрестности дронадами. Всё шло хорошо. Даже, казалось, слишком.

Как обычно легли спать, как обычно ночь прошла тихо. Дежурные в этот раз вели себя на редкость активно - полночи слонялись по лагерю, шумели и мешали остальным, но потом угомонились и жаловаться было больше не на что.

Потом побудка, подъём. Курсанты собирались по двое-трое и ходили к воде умываться. Дежурные по кухне начали готовить завтрак, причём с опозданием. Сегодня все как-то ленились и никуда не спешили.

И вдруг как гром среди ясного неба - пропал Гавриш. Его нигде нет, на крик не отзывается. Первая команда выглядела как ошалелые коты. Как они не заметили сразу? Думали, в туалет отошёл или к костру погреться. А давай вспоминать - и выходит, он ушёл несколько часов назад, посреди ночи.

Вадим стоял в центре лагеря, вертел головой и не знал, кричать на своих или нет, ведь сам он тоже ничего не заметил. Лука тут же разбудил ночных дежурных. Те не успели глаза продрать, как курсанты сгрудили вокруг, с нетерпением ожидая объяснений.

Видели ли они Гавриша?

- Я видел. - То краснея, то бледнея, признался Рык. - Он ушёл туда.

Все головы дружно развернулись в указанную сторону. Туда ходила добрая часть курсантов. В той стороне они определили туалет. Кабинку куранты обустраивали только на длительных стоянках, на обычных ночёвках каждый просто заходил в джунгли так далеко, как хотел.

- И ты не проследил, когда вернулся? Вернулся ли вообще? - ледяным тоном поинтересовался Лука.

Рык шумно сглотнул. Прямого приказа следить, чтобы все возвращались в лагерь вроде не отдавали, формально он ничего не нарушил. Но ведь каждому понятно, что нужно следить. Особенно ночью.

- Я… просто его долго не было, я подумал, может, животом мучается. А потом забыл.

- Это потому что к нему Оливия шастает по ночам. - Сдал кто-то.

- Что? - Лука аж затрясся. - Это правда?

Смотрел он при этом на Оливию, словно чувствовал, что именно она не выдержит и признает вину.

Жанна подивилась насчёт этих двоих - она ничего не замечала. Думала, Оливия тоже ни с кем не встречается, тоже ведь ни единой свободной минуты. А оно вон как обернулось.

- Да! - Громко сказал Рык. - Но она ни при чём. Я виноват. Меня и наказывай.

Лука покачал головой.

- Просил же личные отношения не мешать со службой. Инструкции просто так по-вашему написаны? Так… не сейчас. Потом с тобой разберёмся. Когда примерно ушёл Гавриш?

- Выходит, пять часов назад.

Стало так тихо, что слышно стало даже треск углей в почти погасшем костре. Пять часов в ночных джунглях?..

Через пятнадцать секунд курсанты уже действовали. Первая команда проверяла вещи. Охотники бросились в направлении, которое указал Рык. Дронадоводы делили радиус для проверки. Жанна взяла себе главное направление, двое других, в том числе Оливия, которая была белой как мел, начали проверять остальные стороны света на случай, если Гавриш обошёл лагерь и скрылся в другом направлении. Зачем бы он стал это делать, никто, конечно, даже предположить не мог, но проверить следовало все варианты, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться.

Дронада Жанны почти сразу догнала охотников, которые рассредоточились в зарослях и искали следы. Ушла дальше, пытаясь разглядеть человеческие метки - в такой плотной растительности после людей всегда остаются примятые травы и сломанные стебли. Однако, к несчастью, курсанты вокруг всё истоптали, а уже метров через триста растительность поредела и Жанна ничего необычного не замечала.

Чуть позже первая команда доложила, что вещи Гавриш оставил, взял только полотенце. Это, скорее всего, значило - Гавриш не в себе. Кто в здравом уме уйдёт в безлюдные джунгли?

Курсанты, которые не были заняты в поисках, сидели, словно на иголках и не знали, чем себя занять. Вот если бы враг напал - тогда можно отбиваться. А что делать, если человек пропал? Кому навалять?

Охотники вскоре вернулись. По их словам, никаких следов борьбы или нападения хищников в округе нет. Судя по всему, это не несчастный случай. Гавриш ушёл сам.

Курсанты оказались в тупике. Никто не понимал, что происходит. Дронадоводы осматривали сектора, но безуспешно. В экран Жанны уставилось по меньшей мере две дюжины глаз - но никто ничего необычного не разглядел.

Вдруг Лука вскочил, будто пружиной подбросило, и подошёл к Ахлейну. Помялся несколько секунд и негромко спросил:

- Ты можешь что-нибудь сделать?

Жанна опустила глаза, так сильно ей вдруг стало не по себе. Она представляла, каких усилий Луке стоило это сказать. Вот так, перед всеми. Да ещё после того, как он сам дал понять курсантам, что шутка с Ахлейном, который типа “слышит фей” затянулась и пора с этим закругляться. Нечего шарлатанов да ездоков по ушам лишний раз поощрять.

А теперь пошёл сам себе наперекор.

- Лука, я правда не знаю, чем помочь.

Ахлейн говорил серьёзно, как никогда. И взгляд у него был безумно сочувствующий. Курсанты, которые все ждали его ответа, молчали, пока Ахлейн смотрел на каждого. Словно извинялся. Жанну больше всего пробрало, когда его взгляд остановился на ней. Жанне показалось, он изменился, и смотри так, будто о чём-то просит. Если бы он хотя бы посмел намекнуть на что-то, она сразу бы его послала! Но он просто смотрел и словно чувствовал, когда нужно отвернуться, чтобы не взбесить.

- Хотя бы попытайся. - Тихо сказал Лука.

- Я сделаю что угодно, Лука, но боюсь, это ничего не даст. Мне жаль. Если соберёте поисковые группы, я тоже пойду. Больше ничем помочь не могу. Клянусь матерью.

Жанна сглотнула и сосредоточилась на картинке с дронады. Ничего. Джунгли как джунгли. Гавриша не было.

Через два часа лагерь был собран, все сидели как на иголках. И вот дронадоводы тоже дошли до предела возможного радиуса. Нет, ни малейших следов Гавриша. Даже охотники с намётанным глазом ничего толкового в мешанине зелени не разглядели.

Теперь нужно было решать, что дальше.

Лука сел посреди вещей и, смотря на свои ноги, заговорил.

- Итак, что мы знаем? Он ушёл сам. Одет, обут, с полотенцем. Ушёл далеко, в радиусе пяти километров нет его следов. Первая команда вовремя вспомнила, что последнее время Гавриш был не в себе. Много молчал, часто сидел неподвижно и смотрел в одну точку. Мог сидеть так долго и не сразу слышал, если его звали. Не шутил и не смеялся. Можно сделать вывод, что у него депрессия. Это хорошо, значит, его не сожрали. Но это плохо, мало ли что он может сделать в таком состоянии. Нужно его искать. И выход только один - идти в ту сторону, где его видели в последний раз и проверять местность. Всё очень плохо. - Лука покачал головой. У него было такое серое лицо, что у Жанны губы задрожали от жалости. Лука переживал так сильно, что становилось ещё хуже. - Как же мы не заметили. Куда мы все смотрели?