Психолог для дракона - Елисеева Валентина - Страница 21

— Ваш час истек. — И исчез за дверью.

Лера вихрем ворвалась в лабораторию Эриаса. Советник стоял склонившись над картой и выронил из рук карандаш при ее шумном появлении.

— Про безусловный рефлекс — правда? — требовательно спросила Лера с порога.

Ее поняли без уточнений.

— Да.

— Черт! А доказательства какие — может, это просто вековая привычка творить что хочу?

— Давайте я проведу вас в библиотеку, там есть книги, написанные самими драконами.

— Прекрасно! А еще мне нужен полный сборник ваших мифов и свод законов по семейному праву.

— Свод законов у нас один, обо всем сразу, — ответил советник.

— И на разделы не разбит? Все вперемешку? Полагаю, я убью год, чтобы пролистать его.

— Почему год? Свод законов меньше этой книжки. — Эриас указал на «Сказания мира драконов», которую вчера читала Лера.

— Правда?! Тогда готова признать, что ваши государства организованы не в пример разумнее наших. Хорошо, что законов немного, мне необходимо изучить их все: психология человека, выросшего в демократическом обществе, очень отличается от психологии того, кто рос при рабовладельческом строе, и это верно для всех сословий. Мне слишком многое нужно учесть в моей работе, не хотелось бы совершать грубых ошибок.

Библиотека находилась в десятке шагов от лаборатории советника. В зале с высоченными потолками и стеллажами во все стены Лере отвели лучший столик у окна с мягким удобным креслом. Седой, сухонький, подвижный библиотекарь мигом принес на стол все затребованное и уселся в своем закутке, с любопытством посматривая на иномирного специалиста по счастью в браке. А специалист с головой ушел в поиск информации, начав со свода законов, который действительно был невелик.

Начинался этот свод с вопросов власти и престолонаследования и новой для Леры информации содержал немного: право на престол имел старший ребенок-дракон независимо от пола, так что повелительницы из дракониц в этом мире действительно существовали. Крайне редко правителем страны становился второй или третий ребенок повелителя, но в своде законов никак не оговаривались основания для такого ущемления в правах первородства. Если в браке дракона и человека рождался ребенок-дракон, то его права на власть были такими же, как у всех прочих драконов. Если же рождался человек — ему в день совершеннолетия по закону полагалось выделить имение, в котором он мог поселиться и жить, как заблагорассудится. В этих правилах ничего необычного Лера не нашла, учитывая, что вся жизнь страны напрямую зависит от магии ее правителя. А вот ситуация с супругами правителей была несколько туманной. Браки тут были нерасторжимы, понятие развода отсутствовало. Леру, как семейного психолога, это обстоятельство насторожило: «Развод — это предохранительный клапан супружеского котла», — изрекал Адриан Декурсель, а ему вторил Наполеон Бонапарт: «Установление нерасторжимости брачных уз есть подстрекательство к преступлению!».

Удивило и другое: закон не разделял права дракониц (драконов) и человеческих женщин (мужчин), вступивших в брак с драконами, то есть по идее эти права должны были быть одинаковы, а это не соответствовало тому пренебрежению к человеческим супругам, что отчетливо прослеживалось во всех мифах и былинах. Пытаясь разобраться в этой статье закона и сопутствующих ей, Лера начала приходить к выводу, что супруги будут равны не в своих правах, а в своем полном бесправии… Получается, что в паре из двух драконов настоящим правителем также будет лишь один из супругов, а второй — молчаливым приложением к повелителю страны, мало отличимым от человека? Еще страннее казался тот факт, что ни один закон не определял правила выбора правителя страны после вступления двух драконов в брак. Лера потерла лоб и раздражено промолвила вслух:

— Не понимаю, если женятся два дракона, то кто из них в итоге будет править: муж или жена? И почему второй супруг при этом становится практически бесправным, бесправным в той же мере, что и человеческая сторона союза дракон-человек?

— Решение о правящем драконе, который будет занимать должность повелителя или повелительницы, озвучивается вступившими в брак после первого полета, — негромко ответил библиотекарь, услышавший Лерин возглас. — Это может быть любой из супругов, независимо от того, кто правил страной до брака.

— А второй супруг при этом действительно никакой власти не имеет? — Лера поспешила задать вопрос неожиданному осведомителю. — В точности как человек?

— Да, действительно. Но в случае смерти своего супруга он становится новым повелителем.

— А если снова вступит в брак?

— Повторные браки у драконов — огромная редкость, но если все-таки такое случается, то решение о новом повелителе страны будет опять приниматься после первого полета.

— Первый полет новобрачные совершают всегда, даже если оба уже взрослые, побывавшие в первом браке и оба с крыльями?

— Да, это нерушимая традиция.

— Получается, если бы нынешний повелитель Золотой Дракон женился на своей невесте-драконице, то он мог бы уступить свой престол ей? А известно, по каким критериям определяется выбор повелителя клана в супружеской паре? — заинтересовалась Лера теорией вопроса, который не особо относился к ее задаче: ведь среди человеческих супруг правительниц никогда не было и быть не могло. Если муж-дракон погибал раньше жены-человечки, то ей назначалось пожизненное содержание, выделялся приличный домик в городе — и поминай как звали, просим освободить дворцовые покои. С мужьями-людьми поступали так же.

Библиотекарь как-то замялся, робко оглянулся на дверь, потом просеменил к ней и прошептал, наклонившись к самому уху:

— Да, после свадьбы Золотого Дракона правителем страны могла бы стать его жена. А насчёт критериев выбора… Об этом не принято говорить вслух и сведений мало, но это как-то связано с инстинктами драконов и теми их безусловными рефлексами, из-за которых наложницы в гареме еле дотягивают до конца двухлетнего договора, а потом бегут из дворца, не оборачиваясь!

«Что-то не нравится мне эта таинственность… Сегодня же пойду в гарем! Надо прояснить ситуацию с этими „рефлексами“», — поставила мысленную галочку Лера и перешла к мемуарам, написанным предками нынешнего Золотого Дракона.

Над этими талмудами Лера чуть не заснула — такое чтение могло бы увлечь только страстного любителя всяческого холодного оружия и военно-стратегических игр. Ни намека на нежные чувства, даже если писателем была драконица! Похоже, самое верное и емкое определение драконам дал Эриас в первый же день «Это очень воинственная раса». Некоторым описанным в книге случаям больше подходило даже не определение «воинственность», а «маразм на фоне воинственности». Авторы всё ссылались на безусловные звериные рефлексы, которым невозможно противостоять, вплоть до того, что напавший на врага дракон не остановится, даже если вдруг окажется, что он случайно напал на друга! Остановить атаку вошедшего в раж дракона мог разве что голос крови: родители могли сдержаться и не разорвать в клочки своих детей, если те по неосторожности оказались на пути своих разъяренных пап и мам. Примечательно, что подобной оговорки относительно мужей и жен в книгах не имелось! И повсеместно встречались наказы людям не будить в драконах зверя.

«То есть не противоречить и потворствовать всем их капризам. Какие удобные безусловные рефлексы! — фыркала про себя Лера, но начинала признавать, что слова Гленвиара относительно бессознательности его гипнотических нападений на нее имеют вескую основу. — Безусловные рефлексы — это приговор», — с тоской подумала Лера, пытаясь решить задачу, заведомо решения не имеющую: как искоренить из поведения клиента то, что не поддается контролю сознания и является для него базовой природной установкой.

Стиснув зубы, она придвинула ближе свод законов, повторяя себе вновь и вновь: