Нарушенное время Марса - Дик Филип Киндред - Страница 46
- Предыдущая
- 46/61
- Следующая
— Очень первобытно, — напомнила Дорин.
— Я снова чувствовал себя девятнадцатилетним в ту ночь, — сказал Арни. — Я действительно молод для старика; то есть я получил многое из того, что мне полагалось, если ты понимаешь, о чем идет речь. — Он расхаживал по комнате.
— Господи, когда же придет этот Болен?
Раздался телефонный звонок.
— Господин, — позвал из кухни Гелиогабал. — Я не могу подойти к телефону и вынужден просить вас самого ответить.
Обратившись к Дорин, Арни гневно заявил:
— Если звонит Болен, сообщи ему, что если он не может выполнить… Он грозно, как бы отрезая голову, провел пальцами по шее и снял трубку.
— Арни, — сказал мужской голос. — Извините за беспокойство, это Глоб.
— Привет, док, — с облегчением ответил Арни и, обратившись к Дорин, добавил:
— Это не Болен.
Доктор Глоб сказал в трубку:
— Арни, насколько мне известно, вы сегодня встречаетесь с Джеком Боленом. Он еще не появлялся?
— Нет.
— Арни, мне пришлось провести с Джеком сегодня некоторое время, и хотя…
— В чем дело? У него случился припадок шизофрении?
Арни понял, что так и есть, это и было истинной целью звонка доктора.
— Ясно, сказал Арни, — он под напряжением, под давлением времени, согласен. Но так же как и мы, все остальные. Должен разочаровать вас, если вы хотите, чтобы я извинил его, как некоего ребенка, который очень заболел и не может прийти в школу. Я не могу так сделать. Болен знал, на что он идет. Если он не представит мне сегодня вечером никаких результатов, я так отделаю его, что он до конца своей жизни не сможет отремонтировать ни одного тостера на Марсе.
Доктор Глоб немного помолчал и затем сказал:
— Это люди, подобные вам, с вашими грубыми чрезмерными требованиями, создают шизофреников.
— Ну и что? У меня есть определенные требования, он столкнулся с ними, вот и все. С очень высокими требованиями, я понимаю.
— То, чем он занимался раньше, и так предъявляло ему высокие требования.
— Но не такие высокие, как мои. Ладно, вы не хотите мне еще что-нибудь сказать, док?
— Нет, — ответил Глоб. — За исключением того… — его голос прервался. — Больше ничего. Благодарю вас за внимание.
— Спасибо за звонок, — Арни повесил трубку. — Безвольный проныра, он слишком труслив, чтобы прямо сказать то, что думает. — С гадливым чувством он отошел от телефона. — Побоялся защитить свои убеждения. Я ничего, кроме презрения, не испытываю к нему. Зачем он звонил, если у него совсем нет мужества?
— Я поражена тем, что он позвонил. Да еще так рискуя нарваться на грубость. Что он сказал про Джека? — ее глаза омрачились беспокойством, она встала, подошла к Арни и взяла его за руку. — Скажи мне.
— Ну, он только сказал мне, что временно находился Боленом. Полагаю, что у него случился какой-то приступ известной тебе болезни.
— Он придет?
— Господи! Да я не знаю! Зачем все так усложнять? Доктор звонит, ты хватаешься за меня прямо как гончая… — Негодуя, он брезгливо освободил руку от ее пальцев и оттолкнул девушку в сторону. — Еще этот придурковатый черномазый в кухне. Господи! Что он там делает, как какой-то шаман? Он возится уже несколько часов.
Слабым, но отчетливым голосом Дорин сказала:
— Арни, послушай, если ты оскорбишь меня или обидишь Джека, я больше никогда не лягу с тобой в постель. Обещаю.
— Все защищают его, не удивительно, что он такой больной.
— Он хороший человек.
— Лучше пусть он будет хорошим техником, извлечет на свет содержание головы ребенка, чтобы я смог прочитать это содержимое так же легко, как дорожную карту.
Они пристально посмотрели в лица друг друга.
Качая головой, Дорин взяла свой стакан и повернулась к Арни спиной.
— Ну ладно. Конечно, я не могу приказывать тебе. Ты можешь найти себе дюжину женщин вместо меня. Что я по сравнению с могущественным Арни Коттом? — ее голос прозвучал тихо и подавленно.
Он смущенно подошел к девушке.
— Черт побери! Дор, ты — уникальна, клянусь, бесподобна. У тебя роскошная гладкая спина, что прекрасно подчеркнуло платье, в котором ты явилась. — Она погладил ей шею. — Сногсшибательная даже по земным меркам.
Прозвучал дверной колокольчик.
— Это — он, — сказал Арни и пошел открывать дверь. На пороге с усталым видом стоял Джек Болен. Рядом с ним находился мальчик, непрерывно пританцовывающий на цыпочках то с одной стороны Джека, то с другой. Его блестящие глаза метались во все стороны, не останавливаясь ни на одном предмете. Мальчик немедленно проскользнул мимо Арни в гостиную и исчез из виду.
— Входи, — слегка опешив от поведения мальчика, сказал Арни Джеку.
— Спасибо, Арни, — сказал тот и вошел в прихожую. Арни захлопнул дверь и они оба стали озираться в поисках Манфреда.
— Он в кухне, — сказал Дорин.
И действительно, открыв дверь в кухню, Арни увидел мальчика, восхищенно созерцавшего Гелиогабала.
— Что случилось? — спросил Арни. — Ты никогда прежде не видел бликмана?
Мальчик ничего не ответил.
— Что за десерт ты готовишь, Гелио? — спросил Арни.
— Сладкая карамель, — ответил Гелиогабал. — Филиппинское блюдо драчена с жженым сахаром. Из поваренной книги миссис Ромбауэр.
— Манфред, — сказал Арни, — это Гелиогабал.
Стоявшие в дверном проеме кухни Дорин и Джек наблюдали происходящее.
«Похоже, бликман здорово потряс мальчика», — заметил про себя Арни. Не отрывая глаз, мальчик следил за каждым движением Гелио. Гелио осторожно влил карамель в формы и поместил их в морозильную камеру.
Чуть с испугом Манфред произнес:
— Гелио.
— Ого, — сказал Арни. — Он произнес осмысленное слово.
Гелио проговорил сердитым тоном:
— Я вынужден просить вас всех покинуть кухню. Ваше присутствие отвлекает меня, и я не могу работать. — Он так свирепо глянул на них, что один за другим они покинули кухню. Дверь за ними захлопнулась, скрывая Гелио и его работу.
— Он — оригинал, — извинился Арни. — Но здорово умеет готовить.
— Я в первый раз слышу от Манфреда осмысленное слово, — сказал Джек.
Казалось, пораженный и выбитый из колеи, игнорируя остальных, он повернулся к окну.
Подойдя к нему, Арни спросил:
— Что ты собираешься пить?
— Бурбон с водой.
— Я сейчас приготовлю, — сказал Арни. — Не могу же я отвлекать Гелио для такой ерунды. — Он засмеялся, но Джек остался мрачным.
Некоторое время они все трое молча пили. Манфред, которому дали какой-то старый журнал, растянулся на ковре, снова позабыв об их существовании.
— Подождите немного, и вы попробуете прекрасную стряпню, — сказал Арни.
— Пахнет восхитительно, — согласилась Дорин.
— Все с черного рынка, — добавил Арни.
Дорин и Джек, сидя на кушетке, согласно закивали.
— Сегодня великая ночь, — произнес Арни.
Они снова молча согласились.
Поднимая свой стакан, Арни провозгласил:
— Выпьем за взаимопонимание, без которого была бы одна проклятая пустота.
— Я выпью за это, Арни, — мрачно поддержал Джек. Он уже выпил свою порцию и с сожалением глядел в пустой стакан.
— Я налью тебе еще, — сказал Арни и взял у него стакан. Наливая Джеку новую порцию возле буфета, он увидел, что Манфреду надоел журнал, и он опять бродил по комнатам. «Возможно, ему понравится вырезать картинки из журнала и наклеивать их на бумагу», — подумал Арни. Он дал Джеку новую порцию и ушел в кухню.
— Гелио, дай мне клей, ножницы и бумагу, чтобы ребенок мог наклеивать картинки.
Гелио уже закончил приготовление карамели и, очевидно, все остальное приготовил, так как сидел с экземпляром журнала «Лайф». Он неохотно встал и отправился за клеем, ножницами и бумагой.
— Забавный малыш, правда? — сказал Арни, когда Гелио вернулся. Каково твое мнение о нем?
— Дети все одинаковы, — сказал Гелио и вышел из кухни.
Арни вернулся к своим гостям.
— Сейчас будем есть, — объявил он. — Вы пробовали голубой датский сыр? А что вы вообще предпочитаете?
- Предыдущая
- 46/61
- Следующая
