Южные рубежи (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 37

– Но связисты в штабе фронта именно передают туда-сюда сообщения? – Уточнила латающая кольчугу черноглазая и черноволосая дама с узким разрезом глаз, бывшая двоюродной сестрой Стефана и оказавшаяся старше его едва ли не на тридцать лет. Подобно большей части Полозьевых она являлась прекрасной лучницей, да еще и на борт с собой взяла дрессированного сокола, который один на один запросто бы расправился с почти любым обычным человеком…Но упавший с неба на палубу «Тигрицы» за спинами стрельцов вражеский аэромант располовинил пернатого магического мутанта и чуть было не прирезал его хозяйку. Помимо неё в мастерской примерно тем же самым занималась парочка людоящеров, а целый консилиум американских техномагов пытался переставить сердечник автоматрона с разбитым вдребезги корпусом на другую машину, которая внешне осталась почти целой, если не считать прошедшей через центр узкой глубокой дыры, разрезавший на две части артефакт с запечатленным в металле отпечатком души какого-то человека. – Или они там дружно держат какой-нибудь барьер, мешающий османским менталистам превратить половину сосредоточенных в городе солдат в кровожданых берсеркеров, а вторую в испуганно хнычущих безумцев?

– Судеб сплетение есть паутина, но мнится мне, что там не рутина, – пожала плечами ведьма, которая тянула где-то на подмастерье, а следовательно являлась достаточно хорошим специалистом. Одно то, что ей в подчинение всучили неполный десяток одаренных, пусть даже остальные девушки в большинстве своем имели лишь первый ранг, уже о многом говорило. – Страхом и паникой многие там окрашены нити, а от усталости дрожали б как эти тити.

В качестве наглядного примера ведьма, успевшая вытащить свои руки из под юбки одной подчиненной так сжала грудь другой, что помещение огласил непроизвольный болезненно-похотливый стон.

– Девочки, если вы не прекратите вести себя как мартовские кошки, медикаментозно всем и сразу понижу тактильную чувствительность до уровня кирпича. А после наращу на лицо жировых складок с бородавками, – пригрозил Олег, уставший выдерживать эти слабо завуалированные нападки и отбросивший в сторону вежливость. Обычно он проявлял довольно высокую терпимость к маленьким слабостям или эксцентричности других людей, пока их странности не мешали жить остальным, однако сегодня отбросил в сторону вежливость, сдавшись под гнетом обстоятельств. Работы у чародея было столько, что хотелось выть на зависть любому оборотню, а вместо занятия делом он тут от сексуальных домогательств отбивается. И даже на кадровых офицеров перебросить ничего нельзя! Собранной Щукиным вокруг себя своре прихлебателей он бы доверил, максимум, починку деревенского сортира, но никак не собственное судно. И в качестве объекта своих приставаний на редкость разнузданные связистки их сейчас явно не рассматривали, поскольку господа аристократы сразу после исчезновения противника с горизонта решили принять немного алкоголя для успокоения нервов, да так увлеклись, что устроили в разгромленной кают-компании натуральную попойку. Оттаскивать от столов тех, кто еще оставался в сознании, а после тянуть в кровать смысла не было – даже если они там чего-то смогут, то на утро не вспомнят ничего. – Вам вообще удалось хоть с кем-то связаться? И если да, то что там у них происходит?

– Над Сочи камня стон рвет туманы, что мыслям несут лишь смерть и обманы… – Пару раз моргнув, начальница связисток претерпела метаморфозу не сказать, чтобы радикальную, но весьма заметную. Чуть обвисла грудь, вокруг глаз появились морщинки, голос заметно изменил интонацию, утратил напевность и ритмичность, а глаза слегка потемнели. Видимо эта то ли молодящаяся дама преклонных лет то или излишне рано поседевшая женщина в самом соку решила перестать поддерживать на себе косметические чары и вышла из транса, поскольку осознала, что с вымотавшегося и находящегося не в духе Олега станется притворить свою угрозу в жизнь. А затем своей властью капитана корабля послать связисток…Ну да хоть кровь с палубы отмывать. Даже если девушки поголовно не владеют бытовой магией, руки-то у них ведь есть. – Мы чуть не потеряли Риту и Свету, которые торили путь для остальных. Спасло их лишь то, что я знакома с этим методом наведения помех, путем вывода в астрал каналов из какого-то иного плана, который весьма агрессивен по отношению к душам смертных. Кто-то в Сочи эту дрянь активно вычищает, но когда закончит – неизвестно. Двойная скала пала, выжившие ушли в подземные катакомбы и оттуда прорываются куда-то на юг, их комендантом как раз является геомант, а потому на поверхность выйдут через пару суток, когда слуг Хозяйки Медной Горы почуют. Караванный причал вроде как подавил мятеж, но крепость наполовину разрушена и там осталось лишь пара сотен солдат и десяток офицеров. Османы каким-то образом смогли перехватить контроль над печатями клейменых контрактников, а после те под угрозой длительной агонии с последующим отрыванием головы оказались вынуждены драться со своими сослуживцами. Песчаный щит…А хотя я же про него уже рассказывала до начала битвы.

– Куда ни кинь, всюду клин, – поморщился чародей, пытаясь напрячь свой дар оракула, чтобы узнать, в какую сторону безопаснее всего. Оторвавшись от преследователей, «Тигрица» некоторое время летела на запад…Но если Олег не хотел драпать до самого Каспийского моря и расположенных там крепостей, фундамент которых закладывали еще при Петре Первом, то следовало решить, в какую сторону ему повернуть. Не то, чтобы волшебник так уж сильно был против посещения тех краев, в конце-концов, там активных боевых действий вроде бы не велось, а курорты имелись и вряд ли так уж сильно уступали черноморским…Но одно дело отступить от превосходящих сил противника, а совсем другое – усвистать аж в соседний регион без прямого приказа начальства. А оное вне зоны доступа и даже Щукиным не прикроешься. Сейчас, на волне алкоголя и эмоций, младший магистр может разрешить хоть эмиграцию куда-нибудь в Катманду и даже настоять на своем с применением силы, но когда успокоится и протрезвеет, запросто может сказать, что никаких приказов о передислоцировании «Тигрицы» в глубокий тыл не отдавал и обвинить прикомандированные силы в самовольном оставлении позиций, трусости и дезертирстве. От этого кадра, которого явно ни один судья по собственной воле ни в чем обвинять не будет, чтобы себе карьеру не испортить и недоброжелателей в боярской шапке не нажить, еще и не таких подвигов ожидать можно. А потому самому следовало определить, в какую сторону поворачивать корабль. – Хоть делай разворот на сто восемьдесят градусов и в форт «Черносольный» возвращайся. По крайней мере, какие у осман там силы мы точно знаем, и как минимум удрать от них имеем неплохие шансы.

– Не надо! – Встревожилась родственница Стефана. – Пусть уцеевшие шебеки отремонтируют еще не скоро, но османские колдуны наверняка уже успели перевести дух. А у нас не корабль, а решето летающее. Его как следует стукнешь – и он рухнет!

– Да это я так, шучу. – Поспешил успокоить волшебницу Олег, который данную идею всерьез и не рассматривал. Слишком сильно досталось и самому судну, и его экипажу. И если ремонт корабля грозил занять месяц или даже два, но рано или поздно летательный аппарат вернется к своей полной боеспособности, то вот с образовавшимися в команде вакансиями справиться будет тяжелее. Олегу не привыкать набирать пополнение отряда из тех, кто есть под рукой, но выученные на скорую руку матросы непременно будут во всем уступать ветеранам, прошедшим строгий отбор и усиленные сверх всякой меры тренировки, которыми в кадровой армии разве только войска специального назначения утруждают. – Сам же прекрасно знаю, что нас сейчас чуть ли не плевками сбить можно, поскольку защитные барьеры едва-едва справляются со встречным ветром, а артиллерии осталось от силы половина.

Короткий, но крайне жестокий бой оставил воздушное судно в ужасающем состоянии. Были выведены из строя три из четырех турелей: две в упор расстреляли картечью и ядрами, а внутрь последней ворвались вражеские джины-штурмовики и своими огненными мечами вдребезги разнесли приборы управления орудиями. Обычные бортовые пушки, расположенные с левой стороны, тоже изрядно пострадали, а некоторые так и вовсе ныне на борту отсутствовали. Летящие туда на огромной скорости куски металла не только превращали сконструированные из дерева сложные лафеты в кучу дров, но и в некоторых случаях умудрялись создавать трещины и выбоины на стволах, что создавало риск разрыва при дальнейшей эксплуатации. Вдобавок созданные османскими чародеями песчаные големы умудрились несколько единиц артиллерии просто вытянуть наружу и сбросить вниз. Защитные барьеры эрзац-крейсера требовали ремонта, а кое-где и замены, поскольку их рунная основа и энерговоды выгорали целыми сегментами от непомерных нагрузок и насильно вливаемой туда силы. Теперь магический щит «Тигрицы» соответствовал, в лучшем случае, какому-нибудь мелкоразмерному судну. Руны снижения веса тоже пострадали от чрезмерной эксплуатации в попытках снизить вес бывшего грузовоза и тем придать ему скорости, но их по крайней мере Олег мог заменить самостоятельно. Правда, творения профессионалов показывали бы большую эффективность и требовали меньше топлива на заполнение себя волшебством. Повреждения брони, парусов, палуб, переборок, а также перекос и деформация отдельных участков несущего и беспорядок в трюмах, часть одного из которых до сих пор удерживали за собой блокированные османы, на фоне более важных частей корабля можно было не учитывать. И уж тем более забывалось про них, когда на ум приходил список потерь личного состава.