В объятиях вампиров. Дилогия (СИ) - Мэк Элис - Страница 77

Из комнаты мы выбрались только ближе к вечеру и то только потому, что мой желудок жалобно заурчал, напоминая о своем существовании.

Близнецы тут же подорвались с кровати и начали поспешно одеваться, мотивируя тем, что надо бы срочно меня накормить.

Догадались! Неужели!

Покидая комнату, я обвела ее досадливым взглядом.

М-даа. По виду, комната напоминала место великого побоища или словно по ней смерч прошелся, изломав и перебив все недавно шикарное убранство красивой комнаты.

В душу закралось чувство невероятного стыда перед хозяином дома и того мнения, которое может сложиться о нашей троице. Почему-то мне было не все равно.

Заметив мой растерянный взгляд, Николас обнял меня за плечи и, поцеловав в висок, ласково прошептал:

— Не переживай, малышка. Все хорошо.

Мы спустились в большую гостиную, где как оказалось уже собрались все первородные. Заметив нашу троицу, нас встречали, чуть ли не овациями. Чего я как раз и боялась.

— Ну, наконец-то! Живые и здоровые, — губы Михаила изогнулись в едва заметной улыбке.

— Ваши брачные игры вчера, слышал весь дом, — довольно ухмыльнулся Алистер.

В этот момент я была готова провалиться сквозь землю, покраснев до самых ушей. Вот не хотела я к себе такого внимания, особенно касающегося интимной стороны моей жизни. И на тебе! Я в центре внимания! Звезда, блин! Тушите свет.

— О, Боже! Какой позор! — прошептала я себе под нос, присаживаясь на диван.

— Надеюсь, вы не перестарались? Не забыли, что она беременна? — Иво с укором и серьезным видом посмотрел на близнецов.

Ооо! Зря он это сказал. Потому что даже я почувствовала, как от Ника и Алекса стали исходить мощные волны гнева и раздражения.

— Бл*дь, Иво! Ты будешь учить меня тра*аться?! — рыкнул Ник.

— Не кипятись, Ник. Я просто волнуюсь за ее беременность. Ты же знаешь, насколько она ценна, — он многозначительно посмотрел на Ника.

— Я в курсе. Можешь не переживать. У нас все под контролем, — сквозь зубы недовольно процедил Ник, а потом добавил, уже глядя на Михаила. — Только комнату мы уничтожили в хлам. Прости Михаил.

— Ничего страшного. В доме еще полно комнат, — понимающе усмехнувшись ответил он, а затем добавил. — Прикажу подать ужин в столовую. Вы, наверное, голодные, как звери.

В следующий момент что-то произошло. Я даже не совсем поняла, что именно это было. Мой разум словно отключился, оставляя после себя один голый инстинкт и это болезненное чувство нестерпимой жажды, что вновь выжигала меня изнутри. Я почувствовала манящий запах человека. Варя…

Варя вошла в гостиную, искренне обрадовавшись моему присутствию.

А дальше все, как на замедленной пленке.

Мои клыки удлиняются, как по щелчку какой-то кнопки, глаза затягивает багровое марево, я шумно втягиваю носом воздух и срываюсь с дивана на встречу манящему запаху. Но за секунду до этого ловлю на себе предупреждающий и сердитый взгляд Алекса, но мне уже плевать…

Кажется, что Ник и Алекс сорвались с места одновременно со мной, так быстро, что я даже не успела разогнаться на своей суперскорости, как они уже перехватили меня за талию, вжимая в свои тела и крепко удерживая в капкане сильных рук.

В это время, Михаил, еще быстрее чем близнецы устремился к Варьке, закрывая ее своим телом и утаскивая прочь из гостиной.

Когда они скрылись из виду я перестала вырываться из рук близнецов и разочарованно посмотрела им вслед. А потом наступило самое страшное, на меня накатило озарение.

Это что же получается, я сейчас хотела вцепиться в глотку своей лучшей подруге? Господи, да что же это такое! Да я бы себя возненавидела потом!

Всхлипнула и уткнулась Алексу в грудь, ища понимания и поддержки.

— Все хорошо, Ники. Успокойся.

— Ничего не хорошо, Алекс! Все ужасно! Я ужасна! — слезы сами собой покатились из глаз, вызывая приступ истерики. — Я только что хотела покусать Варю! Понимаешь? И самое ужасное, что я бы сделала это, если бы вы меня не остановили. Я чудовище! Я совсем не могла себя контролировать.

— Ты не чудовище, Ники, — Алекс обхватил руками мое лицо, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. — Ты даже не представляешь, как выглядят настоящие чудовища. Обещаю, что мы не позволим тебе перейти за грань. Мы всегда будем рядом с тобой, маленькая. И мы поможем тебе научиться контролировать эти дикие порывы. Только верь нам.

Его властный голос и успокаивающие слова, в которых я действительно нуждалась больше всего на свете, подействовали на меня, как сильнейший антидепрессант. Я успокоилась, моментально, и прильнула к его груди, чувствуя себя в абсолютной безопасности, как никогда.

Михаил Шаррон

Я стоял у окна в своем кабинете и смотрел, как она садиться в автомобиль и уезжает. Эта девочка с глазами… Бемби. Маленький олененок, попавший в логово к хищникам.

Все правильно. Ей здесь не место.

Так будет лучше.

Но почему-то на душе все равно не спокойно. Словно что-то теряю сейчас — дорогое и очень значимое. Что со мной происходит? После Марии у меня никогда больше не возникало это чувство. Чувство щемящей боли при расставании с человеком. Человеком, которого я по сути, даже не знаю.

Когда это началось? Когда я понял, что мое мертвое сердце вновь начало биться? Каждый раз задаю себе этот вопрос и не могу найти ответ.

Может, когда она пришла ко мне ночью и не задумываясь, предложила свою жизнь взамен на жизнь отца? Человека, который даже волоска не стоит этой маленькой храброй девочки. Сколько мужества надо иметь, чтобы решиться на такой отчаянный шаг. Пожертвовать собой, чтобы спасти жизнь родному человеку.

А может тогда, когда она прибежала ко мне вечером дрожащая и перепуганная оборотом Вероники? Или вчера, когда за доли секунд успел сообразить, что сейчас может произойти нечто непоправимое, если Вероника успеет добраться до Вари быстрее меня.

Я знаю, насколько могут быть сильны новообращенные, одного рваного укуса хватило бы, чтобы разорвать главную артерию и тогда все — конец. В тот момент я был не готов навсегда расстаться с этой девочкой. Я хотел, чтобы она жила.

В тот вечер, когда она влетела в мою комнату с огромными от страха глазами и дрожащими губами, начала что-то лепетать про Веронику, про то, что у нее появились клыки, и что она хотела ее укусить, в этот момент мне отчаянно захотелось заключить ее в свои объятия, прижать, а потом целовать, успокаивая эти дрожащие и манящие губки.

Я позволил ей остаться в своей комнате. Положил на свою кровать и велел спать. Но я точно был уверен, что она не спит, потому что ее тихое едва слышное дыхание заглушалось бешеным стуком сердца в груди. Малышка даже не думала спать, притворяясь спящей.

А я полночи сидел в кресле, наблюдая за ее силуэтом на кровати. На моей кровати! Такая уязвимая, желанная. Так близко. Казалось, только протяни руку, и она будет твоей.

Скользил взглядом по ее хрупкой фигурке и с жадностью впитывал те эмоции, что пробуждало во мне ее тело.

Утром велел ей запереться в своей комнате и никуда не выходить. Для надежности поставил двух охранников около ее двери, на случай если Вероника вздумает бушевать и захочет добраться до нее.

Но вчера все пошло не так. Она не должна была выйти, но вышла. А сегодня утром я сказал ей, что отпускаю ее домой.

Даже не ожидал, что вместо радости увижу вселенскую печаль в глазах Вари.

Варя! Варенька! Варюша!

Что же ты делаешь со мной? Зачем своим взглядом рвешь мне душу на части?

Я обхватил ее лицо руками и заставил посмотреть себе в глаза. Осторожно выпустил свою силу, ласково прикасаясь ей к разуму девушки. Завладел ее взглядом, впиваясь в него, окутывая непроницаемой туманной дымкой. Стирая воспоминания, как ластиком на бумаге. Быстро. Безжалостно. Стирал всю боль и страх, что затаились в этой головке, все тревоги и печали. Оставил нетронутым лишь одно воспоминание, которое и сам был не в силах забыть — наш поцелуй.