Менталист. Конфронтация (СИ) - Еслер Андрей - Страница 41

Знакомо, не правда ли?

Результат на лицо, я оказался самым лучшим исполнителем, ведь, по сути, отстаивал свои права. Мне не врали, а недоговаривали. Я сам принёс корону, водрузив ее на голову Ольги Романовой.

Но так ли всё просто? Сейчас каждый понимает, что произошло, но тот, кто составлял план, должен был предусмотреть и эту деталь. Сейчас лагерь знати снова расколется на людей, поддерживающих пару Ананьева и Алфёрова, Романовых, императора.

Три лагеря, идеальный треугольник, но, увы, любовью тут и не пахнет.

Моя задача — узнать, замешана ли во всём этом Света. Какой бы дикой ни казалась ситуация, девушка может быть ни при чём. Её, как и меня, могут сыграть вслепую. Верить в то, что девушка, которая была со мной рядом так долго, могла навредить мне, не хотелось.

— Снимаю шляпу, дорогая Ольга Дмитриевна! — воскликнул толстячок Ананьев, устроившись за столом совета. — Не присоединитесь к нам?

Он указал на пустующее кресло, которое должен был занять представитель Романовых. Сделано это было нарочито простовато и без видимого подтекста, но я всем телом почувствовал, что напряжение скакнуло ещё выше.

Сейчас парочка аристократов предлагала Романовым выбрать сторону.

Ольга прищурила глаза, осмотрев всех в совете, но осталась на месте.

— Мне здесь удобно, — ответила она, улыбнувшись так ядовито, как могла сделать только женщина. — К тому же я участник конфликта. Пусть и не прямой, но всё же…

— Да бросьте, какой вы участник, — продолжал подтрунивать её Геннадий. — Скорее жертва. Обстоятельств.

— Мы должны закончить слушание, господа, — показал, кто здесь хозяин, император. — Уже светает, у меня много дел.

— Конечно же, ваше императорское величество, — тяжело выдохнул Ананьев. — Но тут и так всё понятно. У нас последний вопрос, к какому роду принадлежит Фёдор?!

В зале в который раз за ночь повисла тишина.

Мне предстояло сделать выбор, как могло показаться. Но на самом деле я чувствовал холод металла на затылке, это взгляд Ольги, которая воплощает свой план.

— Я должен сообщить, что представляю клан Фонвизиных.

— Вот и славно, — хлопнул в ладоши император. — Честно сказать, ваш ответ не стал для нас откровением. Мы уже приготовили решение в минувшие полчаса, время в нашем случае важно.

— Позвольте озвучить? — взял слово Геннадий.

Анатолий Алфёров сейчас выступал в роли слушателя, окидывая нашу компанию взглядом глаз-колючек.

— Да, конечно, — кивнул правитель, откидываясь на спинку кресла, возвышающуюся над остальными спинками на добрую треть.

— В связи со всеми открывшимися обстоятельствами совет постановил, — Геннадий сделал театральную паузу, пробегая глазами по напрягшимся на первой скамье людям. — Фёдора Константиновича Фонвизина… Оправдать. Действия, произведённые им, признать законными. Наследник великого рода обязан возместить короне ущерб в виде разрушенной постройки, играющей стратегическую роль на карте, а также выплатить штраф в размере тысячи коинов, не позднее чем через три недели.

— На этом всё, всем спасибо, все свободны.

Император встал, возвысившись над советом, чтобы распустить собравшихся по домам.

Пиявка, стоящая рядом, разочарованно отошла. Лицо её сконцентрировалось, а ощущение водоворота силы пропало. Вот оно как, она умеет выключать свою способность, интересно!

Здание, играющее стратегическую роль! На языке императора это звучало так: «Сломал мою игрушку, заплати, восстанови, любой каприз за ваши деньги!» — возможно, это ещё значило, что правитель дал мне карт-бланш на такие поступки. Но это бред, не так ли?

Из зала выходили тесной группой, которая, впрочем, тут же распалась, стоило нам покинуть пестрящие лепниной своды. Романовы встали особняком, мы с бабушкой, отцом и его невестой — отдельно.

Один только Игнатьев крутил головой, застыв где-то посередине. Но ненадолго, новоявленного жениха прихватили за локоть и отвели в правильном направлении.

С минуту посмотрев друг на друга, мы разошлись. А что тут скажешь? Сейчас каждый должен обдумать дальнейшие действия, кто-то будет праздновать успех, а кто-то считать потери.

Британок отпустили прямо при мне, наверняка не выдержав моего грозного взгляда. Во всяком случае, так хотелось думать…

— Спасибо! — прошептала Паула мне на ухо, чувственно обнимая.

Я зарылся в её волосы лицом, стараясь не думать о том, что произошло. Стоящий рядом отец вежливо покашлял, когда пауза затянулась на полминуты.

— Что? — спросил я.

Девушка нехотя расцепила объятия, упорхнув к своим. Отец смерил меня взглядом, погладив щетину, которая грозилась уже через пару недель превратиться в бороду. Я с раннего детства знал, что когда папа долго не бреется, это значит, что-то не так.

— Помнишь про ужин?

— Да, помню, — кивнул я.

— Сегодня вечером приезжай домой. Нам надо многое обсудить, — заключил отец, протягивая мне руку.

— Договорились.

Крепко пожав громадную ладонь отца, притянул его к себе, приобняв и похлопав по спине. Родитель от такого жеста чуть не сложился в два раза, обмякнув. Видимо, это было неожиданно.

Андрей лишь поджал губы, он вообще не выглядел довольным, наверняка хоронил планы на будущее. Даша же была задумчивой, впрочем, как обычно.

Бабушка чуть не прослезилась от семейного «воссоединения», промокнув влагу в глазах.

Дороги наши разошлись на выходе из резиденции. Если привезли меня через «чёрный» ход, то выходил я уже из парадной. Отца дожидался знакомый кортеж во главе с Александром, телохранителем, словившим предназначенный мне удар у клуба.

Кивнув старому знакомому, я покачал головой в ответ на жест отца, предлагающий ехать с ним. Рядом с длинной змеёй авто рода Фонвизиных скромно притулился внедорожник квартала. Паула ждала возле машины, с достоинством приоткрыв мне дверь.

Пути разошлись, мы отправились каждый в свой дом, переваривать увиденное и услышанное.

На въезде в квартал я отметил, что уже нитго не напоминало о нападении. Ворота привели в порядок, воронка посреди дороги была засыпана свежим щебнем, но это ненадолго, через пару недель цвета выравняются.

Думать ни о чём не хотелось, только кровать, ничего более.

Стоило выйти из машины, как на меня прыгнул центуриончик, сбив с ног. Он добродушно рычал, обнюхивая лицо, установив свои далеко не лёгкие лапы мне на грудь.

Спустя минуту идентификация была пройдена, а питомец отошёл.

— Он совсем дикий! — держась за голову, к нам подбежал Ганц. — Рад вас видеть, господин, хорошо, что вы приехали. Ваш зверь разогнал всю живность. Мы поместили его рядом с собаками…

— Что-то случилось? — перебил я, предчувствуя нехорошее.

— Ну, как сказать, — помялся Ганц. — Собаки ещё в шоке, ребята ушли в патруль без них. Что это за животное, Фёдор Константинович? Это изменённый?

— Нет, — честно сказал я. — Он… Он просто другой.

— Как это? — озадаченно почесал затылок парень.

— Я назову тебя Алиюм, — попытался я потрепать зверя по голове, но чуть не поранил руку о начавшие формироваться шипы. Питомец уставился мне в глаза, гипнотизируя. — Али, если коротко, будешь Али.

— Другой, — прошептала Паула, стоящая рядом. — Это хорошее имя, он действительно другой.

— Долго тянул с этим, — покачал я головой. — Хотелось придумать что-то особенное.

— Латынь считается мёртвым языком, особенно сейчас, — заметила Паула. — Если точнее, имя будет звучать как Альюм.

— Я знаю, — пробурчал я. — Считай, что это русская локализация.

Когда зашёл к себе в квартиру, чуть не издал стон наслаждения. Ничего не могло меня порадовать так, как хороший сон после всех событий. Квартира встретила полутьмой, едва разрезаемой хмурым утренним рассветом.

Не успела моя голова коснуться подушки, как входная дверь скрипнула. Тихонечко так, будто входящий решил проскользнуть незаметно.

Быстро встав, я подошёл к двери в спальню, вставая справа, чтобы ошеломить нападающего. Мозг, успевший настроиться на сон, еле соображал, но чувствовал я себя хорошо.