Интерполирую прошлое – экстраполирую будущее - Мамлеева Наталья - Страница 17

– Мышь облезлая, а ну выходи!

– Я не облезлая! – выкрикнули со стороны шкафа, и секунд через двадцать добавили: – И не мышь!

– Так докажи это и покажи свой красивый пушок.

– Правда, красивый? – выкатилось из шкафа это чудо генной инженерии.

Мешкать я не стала, схватила его за шкирку и потащила в ванную.

– Произво-ол! Убива-аю-ут!

– Ники, у тебя нет арматуры потяжелее? Ур Сенту потом скажем, что несчастный случай произошел, – спросила я соседку, которая широко распахнутыми глазами наблюдала за мной.

– Не посмее-ешь! – выкрикнул нахал, царапнув меня по запястью.

Я хотела его лишь проучить, но он сам сделал мне больно, отчего я непроизвольно выбросила его, и шиншилла полетел прямо в унитаз. Я скривила губы, удивленно смотря на дело рук своих. Конечно, я не борец за права животных, но такого я точно не желала!

– А-а!

Зверек пытался ухватиться передними лапами, но поверхность была слишком гладкая, поэтому он барахтался, старался не вставать задними на дно, но ничего у него не получалось, поэтому вскоре он расслабился и недовольно посмотрел на меня. В его глазах разлилась жгучая обида, будто бы он сейчас готов расплакаться. Моё черствое сердце сжалилось, но брезгливость еще оставалась.

– Не могу, мне противно, – виновато ответила я, и зверек наградил меня очередным жутко обиженным взглядом, а потом предпринял еще одну показную попытку выбраться.

И старался он в это время выглядеть особенно жалостливо, словно его незаконно обидели, а он вообще бедненький и несчастненький. Наконец, он оставил эти жалкие попытки и завис в воде, приподняв мордочку.

– А я надеялся на плодотворное общение. Даже поделиться важной информацией хотел, а вы со мной так жестоко. Не знаю, что теперь думать. Видимо, излишний альтруизм наказуем.

– Я не специально, – виновато ответила я, присев рядом с ним на корточки, но потом всё из-за брезгливости поднялась на ноги. – Ладно, я сейчас попробую перчатки найти.

Шиншилла прикрыл глаза лапкой, с которой потекла вода, а я подошла к тумбочке и стала осматривать её на наличие моющих принадлежностей. В прошлый раз нам выдала их комендант, а мы еще не вернули, так как уборка была не закончена. Увидев перчатки, я схватила их и похвасталась:

– Нашла! Сейчас спасу твою мокрую шкурку!

Кстати, с мокрым мехом он смотрелся совсем тощим и даже страшненьким.

Надев перчатки, я подошла к унитазу и только сейчас заметила, что все пальцы были изгрызены. Вздохнув, я укоризненно взглянула на шиншиллу, который укрыл голову уже двумя лапками, продолжая передвигать ногами по «полу», чтобы не смыться.

– Гад! Ну, какой же ты гад! – воскликнула я, поднеся руку к кнопке слива. – Смою тебя – и все проблемы долой!

– Я Аз Хошу всё расскажу!

– Не расскажешь, ты уже будешь далеко отсюда, – зловеще усмехнулась я, медленно поднося свой палец к кнопке.

– Не-ет, стой! Не надо, пожалуйста! – зверек активно задрыгал лапками, удерживаясь на весу. – Я буду хорошим, обещаю! Переговоры! Договор!

– Какой еще договор? – Я удивленно вскинула брови, даже остановив движение руки.

– По сотрудничеству, – более спокойно добавил он, и я вновь потянулась к кнопке. – Нет, нет! Выслушай! С вашей стороны мне нужно только кормление и общение, честно! С моей же все остальное!

– Остальное – это отсутствие тебя на нашей территории? Так я это и сейчас могу сделать одним движением руки.

– Я буду полезен! Я хороший информатор!

– Ави, может, отпустим его? – умоляюще прошептала Ники.

– Ага, отпустим на все четыре стороны через сливную трубу, – улыбнулась я. Шиншилла вздрогнул.

А потом он так натурально захныкал, что даже я на пару секунд ему поверила. Вздохнув, я сняла и отбросила в сторону перчатки, после чего вытащила этого наглого грызуна и аккуратно положила в душевую кабинку. Открыв кран, я полила его из душа, а потом принялась намыливать шампунем. Ники в это время протирала пол от мокрых следов, которые успел оставить шиншилла, пока я его тащила от унитаза до кабинки.

Зверек недовольно фыркал, превратившись в сплошной пенный клубок. Мы с Николеттой смеялись, чувствуя, как вершится наша месть. И вот что странно: мне было приятно возиться с вреднючим пушистым экземпляром сентурионской фауны.

Вытерев его пятнистым полотенцем, я отнесла шиншиллу в спальню и положила на кровать. Зверек несколько раз чихнул, а потом завалился на бок и блаженно вытянул лапки. Мы с Ники умильно смотрели на пушистика, который, когда не пакостил, был вполне милым домашним зверьком.

– Знаешь, а ведь мы исключения для коменданта, особенные, – проговорила соседка, опираясь ладонями о колени и любуясь зверьком. – Питомцы-то запрещены в общежитии, а нам ничего предъявить не смогут.

– Ага, а если комендантша будет ворчать, мы в любой момент сможем смыть его в унитаз, – хихикнула я, и ухо зверька нервно дернулось.

– Злая ты, – вздохнула Ники, выпрямляясь и потягиваясь. – Жаль, что без завтрака остались.

Теперь питомец подскочил, его уши зашевелились, а потом он отряхнулся от излишков воды, спрыгнул на пол и побежал в сторону шкафа. Мы наблюдали за его действиями с неподдельным интересом. Из шкафа он уже вернулся, волоча за собой увесистую коробку печенья.

– Это нам? – удивилась я доброте вредного создания, когда он поставил коробку у моих ног.

– Просто я уже объелся, а не пропадать же еде? – фыркнул шиншилла, и мы с Ники улыбнулись, заглянув в коробку.

Зверек, конечно, был у нас чистоплотный и умный, но всё равно есть после животного, пусть даже цельные печенья, желания не возникало. Поэтому мы решили поставить коробку в шкаф, выдавая выдавая печеньки шиншилле за хорошее поведение.

Если мы поторопимся, то вполне успеем в столовую. В связи с этим мы занялись ускоренными сборами.

– А как тебя зовут, чудо генной инженерии? – обратилась я к зверьку, который теперь занял почетное место на одной из моих подушек.

Шиншилла поднял голову и удивленно взглянул на меня, будто этот вопрос ему никогда не задавали. Потом его ушки опустились, и он улегся на скрещенные лапки, так мне и не ответив.

– У тебя нет имени? – верно поняла его действия Ники. Её голос был полон сострадания.

– Об этом никто никогда не думал, – безразлично ответил он. – Я ведь вообще случайно получился, по пьянке выпускников.

– Это Аз Хош тебя создал? – спросила я, забирая из парового отделения шкафа отглаженную блузку.

– Ага, с друзьями, – вздохнул он, – он хотел… впрочем, это не только мои секреты.

Выпытывать чужие тайны я не собиралась. Захочет – сам расскажет.

– Значит, это он тот богатенький мальчик, из-за которого тебя оставили здесь? – с непонятным раздражением спросила я, а потом взяла зверька на руки. – Мне очень жаль, что так получилось. Можно мы с Николеттой дадим тебе имя?

– Смотря какое, – даже немного смутился он.

– Святогор? – предложила Ники.

– Жуткое, – вздрогнул он.

– Грызун? – ехидно спросила я, и зверек округлил глаза. – Шучу! Глупо шучу, не обижайся.

– Тут так просто не решишь, – одевшись, произнесла Ники. – Нужно подумать в течение дня. Ави, а сейчас нам пора, иначе мы опоздаем на завтрак.

Я кивнула, переоделась и поспешила за соседкой. В лифте мы спускались в сопровождении двух девушек: айли и челибенки, которые своим внешним видом больше напоминали или земных попугаев, или нас вчера утром, когда наши волосы были заплетены в косы, а вещи выкрашены в различные цвета радуги. Только тут подобных оттенков были даже волосы, поднятые вверх, а в остальном не наблюдалось никаких отличий. И обувь оказалась дырявая!

Лиа наградили нас презрительными взглядами и после остановки лифта вышли первыми. Мы с подругой переглянулись, едва сдерживая смех.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Ники, и я кивнула.

– Кто-то пытается таким экстравагантным образом привлечь внимание Аз Хоша ур Сента, – улыбнувшись, ответила я. – Хотя вчера с таким рвением спускали на нас всех собак!