Крикеры (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 7

— Эй, детка, куда ты направляешься в такую прекрасную ночь? Ну разве это не круто, понимаешь? Так уж случилось, что мы с приятелем оказались здесь, и мы с тобой направляемся в одно и то же место. Просто прыгай к нам в машину, и мы доставим тебя туда целой и невредимой!

Это звучало безопасно и вызывало доверие у любой девушки.

Скотт и Гут знали каждую лощину, рощу, пригорок и лесную нору, где бы они ни оказались в любой момент.

Всего один поворот, и ничего не подозревающая девушка понимала, что что-то не так, но, конечно, к тому времени, когда она это осознавала, было уже слишком поздно. Слишком поздно. Далеко в глубине леса никто не мог услышать криков девушек, а они кричали словно грешники, вечно горящие в аду. Разнообразие в их развлечениях являлось необходимым, и Скотт Бой Тактон был очень разнообразным молодым человеком. Ему нравилось слышать, как они кричат, и его сила воображения не упускала ни малейшей возможности сделать это. У старины Скотта в голове было полно видений, по сравнению с которыми Иван Грозный выглядел бы как грёбаный Бэмби.

Чутьё подсказывало им, что они убили много человек, но они даже не считали сколько. На самом деле, изначально они и не собирались никого убивать, просто однажды это произошло случайно. Как-то ночью они, как обычно, грабили пьяниц, и Скотт слишком сильно ударил одного беднягу монтировкой по голове. Были грабителями, а стали убийцами. Голова бедняги раскололась, обнажив розовые мозги.

— Ну, здорово! Ты не посмотришь, что я только что сделал? — с тупым восхищением заметил Скотт.

Как говорится, от несчастных случаев никто не застрахован. Но для Скотта убить человека было всё равно, что картофельные чипсы съесть. Той же ночью Скотт перерезал горло барной шлюхе после того, как она сделала ему минет в грузовике.

— Господи, Скотт! — воскликнул Гут. — Что ты вдруг решил сделать это, приятель?

— Не знаю, — Скотт хмыкнул, его охватило сомнение. — А по-моему хорошо получилось, нет? — он почесал в затылке. — Смотри, как кровища хлещет!

Гут в бóльшей степени просто помогал или смотрел. Всё делал Скотт Бой Тактон, который был виртуозом в этом деле. У него была привычка медленно душить девушку во время траха, обматывая шею жгутом из сизаля. А ещё он трахнул, а потом забил до смерти хиппи-пацана, которого сначала принял за хиппи-девчонку; он изрубил парочку яппи, которых нашёл в лесу; и ещё повеселился с рыжеволосой автостопщицей, которая была беременна по меньшей мере восемь месяцев и двадцать девять дней…

Но им было это неважно, они сделали с ней всё, на что хватило их воображения.

«Дом, милый дом,» — подумал Фил так язвительно, как только мог.

Будет ли ему стыдно?

Как это будет вообще выглядеть?

«Господи, более десяти лет в городском департаменте полиции, и теперь я возвращаюсь туда, откуда начал, обратно в старый добрый Крик-Сити, идиотскую дыру мира».

Через несколько минут после съезда с автострады дорога резко пошла вниз, как и его настроение. Это был государственный маршрут номер 154, известный местным жителям просто как «шоссе», извилистый тридцатимильный участок асфальта, который прорезал полосу через холмы Южного округа и лесополосы. Этот маршрут также проходил через некоторые из самых бедных и наименее развитых городков в штате: Люнтвилль, Тайлерсвилль, Уэйнсвилль и Крик-Сити. Вскоре массивная панорама мегаполиса исчезла за его спиной, сменившись бескрайними равнинами, сельскохозяйственными угодиями, трейлерными стоянками и захудалыми лачугами.

«Вот дыра,» — подумал Фил.

Уэйнсвилль, Люнтвилль, Крик-Сити — неважно, как эти города называются; для него они все были одинаковыми ублюдочными городишками. Даже лес выглядел убогим — болезненная растительность и ветхий мусор, разбросанный между плотными массами деревьев, некоторые тонкие, другие толстые, как канализационные трубы, и сотни футов высотой. Разросшиеся грибы блестели, как зелёно-белые сопли, над больными и сильно узловатыми стволами деревьев. Большинство дорожных знаков больше не могли быть прочитаны благодаря мхам и лишайникам, покрывающим их; бесчисленные тушки мелких животных («дорожная пицца» или «пирог с опоссумами», как называли это местные жители), которых постоянно сбивали автомобилисты, съедали ещё более мелкие животные, которых затем также размазывали по дороге. Циклическая херня.

Справа от Фила вырисовывался восточный хребет, огромная стена, которая, казалось, сопровождала его весь путь. Он миновал один городок под названием Локвуд, где несколько лет назад бóльшая часть крошечного населения исчезла, казалось бы, за одну ночь, и другой, Проспект Хилл, где десятки жителей умерли или ослепли в одни выходные из-за плохого самогона. Да, самогон в этих местах делали как будто в прошлом веке из всего, что попадётся в лесу. Фил однажды попробовал, и один глоток чуть не повалил его с ног.

Крутые повороты периодически встречались на трассе, а также дороги с нелепыми названиями: Индюшачья тропа, Печная ветвь, Старая мельничная дорога.

«Ах, эта деревенская утончённость,» — подумал он.

Он проехал мимо дилера подержанных автомобилей «Счастливчика Ли», бильярдной «Быстрого Эдди» и придорожной закусочной, на которой красовалась вывеска: «Вкусная еда».

Между городами, как знал Фил, располагались ещё более отдалённые общины, на самом деле субобщины, которые существовали в полной изоляции, слабо сплочённые деревушки, известные как «города на холмах», где население оставалось неизвестным общественности. Их звали «жители холмов», но были и более традиционные названия: белый мусор, оборванцы, деревенщины. Никчёмное сборище катастрофически бедных. Люди, которые жили за пределами плодородной земли, никогда не имели настоящей работы, никогда не были у врача, никогда не имели телевизора. Дети, которые никогда не ходили в школу.

Третий мир Америки так… прекрасен.

Они жили под навесами, в лачугах из брезента и заброшенных трейлерах без водопровода и электричества. Для человека из обычного мира такая жизнь просто невозможна, но всё это слишком реально в этих краях.

Фил знал, что во всех штатах есть сельская беднота, и во всех штатах есть жители холмов, крошечные частички человечества, сметённые миром. За наличные они продавали металлолом и самогон, а за едой отправлялись в лес. Трудно было поверить, что в обществе компьютерных чипов, банановых чипсов, антиблокировочных тормозов, ситкомов, «магазинов на диване», уличных кинотеатров, стереосистем объёмного звучания и микроволновых печей такая нищета вообще может существовать, тем более под самым носом у современного общества.

В детстве он часто видел, как они роются в мусорных мешках, сваленных возле леса, или бродят по дороге в тряпичной одежде и с самодельными удочками на плечах. Иногда дети, грязные и потрёпанные, выпрашивали мелочь на карманные расходы перед Qwik-Stop и универсальными магазинами, пока владельцы не прогоняли их. Да, он видел их много раз.

И, возможно, это объясняло беспокойство Фила по поводу возвращения в Крик-Сити. Судьба сыграла с ним злую шутку.

Как близко Фил подошёл к тому, чтобы стать одним из этих людей?

«Господи,» — подумал он.

Проржавевший Malibu проскочил следующий длинный извилистый поворот. Справа, на холме, стояла усадьба Флетчеров — старый, обветшалый довоенный дом, накренившийся под собственной тяжестью. В крыше были дыры, но Флетчеры всё ещё жили там — они отказывались переезжать. Слева от Фила стоял трейлер на каменных блоках на краю пруда Хокли; он стоял там с тех пор, как Фил себя помнил, и во время проливных дождей ручьи наполнялись, и вода поднималась выше пола трейлера. Однако жители и тогда не уезжали с этого места.

«А я уехал, — подумал Фил. — Я уехал отсюда десять лет назад… и посмотрите, где я сейчас».

За следующим поворотом появился знак:

«КРИК-СИТИ. ПРЕДЕЛЫ ГОРОДА».