Крикеры (ЛП) - Ли Эдвард - Страница 3

— Привет, Диг, — сказал Фил, стараясь быть по крайней мере вежливым. — Похоже, мы справились без сучка и задоринки?

— Это мои ребята справились. Всё, что ты делал, это прогуливался и нёс всякую чушь.

Фил ухмыльнулся.

«Типично для него».

— Ладно, Диг. Что с зачисткой? Твои ребята проверили все залы?

— Ты не должен указывать мне, как делать мою работу, Страйкер! — Дигнацио свирепо уставился на него: скрюченный, жилистый, с лицом, на котором было больше морщин, чем у настоящей Моны Лизы.

Сержант ушёл, забрав с собой двух стрелков.

Затем послышался какой-то звук, какой-то шорох.

Фил дёрнул головой.

Он напряг зрение и увидел, как что-то промелькнуло.

Тень?

Нет…

Что это?

Он не прошёл и дюжины шагов, как понял, что это не что, а кто.

Маленькая тень, казалось, металась от одной открытой двери к другой.

«Наблюдатель, — подумал он. — Ребёнок».

Фил взял фонарик и пошёл по пыльному линолеуму коридора. Свет мерцал. Затем…

«Господи!»

Парень выскочил из одной из кладовых и побежал к знаку «Выхода нет,» отчаянно шаркая ногами. Несколько стрелков уже прикрывали этот выход снаружи.

— Давай, малыш! Ты не можешь так уйти. Давай поговорим, хорошо? Я не обижу тебя, обещаю!

Печально, что эти банды наркоманов приобщают детей к своему делу. Конечно, они вырастают преступниками — это было единственное, что они знали. И сколько ему было лет?

Десять? Двенадцать?

«Господи,» — уныло подумал Фил.

Парень ударил в дверь, обнаружил, что она заперта, и обернулся, широко раскрыв глаза от ужаса.

Этот парень выглядел лет на семь-восемь.

— Не волнуйся, я не сделаю тебе больно, — заверил Фил. — Но тебе придётся подойти сюда прямо сейчас, чтобы всё было в порядке.

В луче фонарика лицо парня казалось тёмным черепом. На худых смуглых щеках блестели слезы.

«Он чертовски напуган,» — понял Фил.

Хуже всего было то, что окружной суд просто отправлял их в сиротский приют, и в девяти случаях из десяти они просто убегали на улицу при первой же возможности.

— Тебе придётся пойти со мной, — сказал Фил.

Он так и не понял, что за этим последовало, он даже не заметил оружия. В тот же миг в уши ударил знакомый звук малокалиберного пистолета.

Бам! Бам! Бам!

Вокруг был хаос. Яростные огоньки вспыхнули в его глазах; Фил только успел позволить инстинкту самосохранения затащить себя за пустую мусорную бочку. Его фонарик покатился по цементному полу, когда вылетела ещё одна пуля. Фил вытащил служебный револьвер.

— Чёрт побери, малыш! Ты спятил?

Затем он выстрелил высоко над головой ребёнка.

Парень перестал стрелять.

«Как я мог быть таким глупым? Слишком занят, беспокоясь о проклятых Yankees».

Секунду спустя два парня из S.O.D. вышли на свет в конце коридора.

— Не стреляйте! — завопил Фил. — Это всего лишь ребёнок!

Теперь в зал вбежали ещё копы.

— С вами всё в порядке, лейтенант? — спросил Элиот и помог ему подняться.

— Я в порядке, — ответил Фил. — Но я не уверен, что могу сказать то же самое о своих штанах.

— Что случилось?

— Просто какой-то перепуганный ребёнок. Я испугал его не меньше, чем он меня.

Но Элиот бросил на него испуганный взгляд, и Филу показалось, что он слышит, как какие-то парни в коридоре вызывают скорую помощь.

«Нет, нет, нет!» — подумал Фил и побежал по коридору.

— Клянусь Богом, я стрелял над его головой!

Ещё больше копов высыпало в коридор, мигая фонариками…

— Стреляли над его головой, да? — Дигнацио громко шагал позади. Он посмотрел на Фила. — Это отличная работа, Страйкер. Заместителю штаба это понравится.

Слова простонали в голове Фила, как старый дом на ветру…

Парнишка лежал у подножия прикованных цепью дверей, кровь хлестала из пулевого отверстия в правой верхней части груди. Он умер ещё до того, как его положили на носилки…

Фил пролистал свою память.

«Полгода назад я был лейтенантом столичной полиции и собирался стать капитаном, а теперь я ночной сторож, зарабатывающий 7,50 доллара в час…»

Полиция сочла смерть мальчика вполне оправданным убийством, хотя Фил клялся, что стрелял над его головой.

— Недостаточно высоко, — сказал ему старший следователь.

Но он ушёл в отставку не поэтому…

«Дигнацио, — подумал он. — Должно быть, это был Дигнацио».

Главным по этому делу был следователь с каменным лицом по имени Нойл.

— Лейтенант, какие боеприпасы вы использовали в своём служебном револьвере в ту ночь? — спросил он.

— Тридцать восемь плюс, — ответил Фил, слегка озадаченный неуместным вопросом.

— Тридцать восемь плюс? Хм-м-м… А какие служебные боеприпасы департамент разрешает использовать в качестве оружия?

— Девятимиллиметровый хардбол и тридцать восьмой…

— Тридцать восьмой плюс?

— Точно.

— А разрешает ли департамент использовать какие-либо другие виды служебного оружия, лейтенант?

«Какого чёрта? К чему он клонит? — Фил задумался. — К чему этот круговорот неуместных вопросов?»

— Только для личного состава S.O.D., — ответил он, — но только по специальному разрешению заместителя комиссара отдела специальных операций.

— А вы офицер S.O.D., лейтенант?

— Нет, — ответил Фил. — Я занимаюсь наркотиками.

— А в ту ночь, о которой идёт речь, заместитель комиссара отдела специальных операций по какой-либо причине разрешил вам использовать в своём служебном револьвере боеприпасы, отличные от револьвера тридцать восемь плюс?

Фил с трудом сдерживался, чтобы не нахмуриться.

— Нет.

Нойл откинулся на спинку стула, сидя в центре длинного стола для совещаний, как Цезарь, живущий за небольшую плату. Кассий и Брут сидели слева и справа от него. Его стальные глаза не мигали.

— Лейтенант, вы знаете, что такое «дум-дум» пули?

«Почему он спрашивает меня о „дум-дум“ пулях?»

Это начинало раздражать.

— Да, — ответил он, возможно, немного раздражённо. — «Дум-дум» пули — это особенный вид пуль.

— А почему он особенный?

— Это пули, конструкция которых предусматривает существенное увеличение диаметра при попадании в мягкие ткани с целью повышения поражающей способности и уменьшения глубины проникновения.

— Практически совершенство, так сказать.

— Да, — ответил Фил, — практически совершенство… Я думаю, можно и так это назвать… но, сэр, если вы не возражаете, в чём смысл этих вопросов? Если вы хотите знать о тактических боеприпасах, вам лучше поговорить с оружейником.

Нойл проигнорировал вопрос Фила.

— Лейтенант, вы не знаете случая, когда «дум-дум» пули были или будут разрешены к использованию в этом отделе?

— Нет, — ответил Фил.

— Нет, лейтенант?

Последовала пауза, затем Нойл зашептался со своими коллегами. Фил воспользовался возможностью, чтобы изучить их лица. Все они выглядели одинаково: одинаковые костюмы, одинаковые пустые лица. Они выглядели как инквизиторы, а Фил чувствовал себя колдуном, осуждённым за ересь.

«Что, во имя всего святого, здесь происходит?»

Пристальный взгляд Нойла вернулся к лицу Фила.

— Лейтенант, вы только что признались мне и другим слушателям, что «дум-дум» пули не разрешены для использования в этом отделе.

— Верно, — сказал Фил. Он начал чувствовать зуд и жар.

— Тогда зачем вы их использовали? — спросил Нойл.

Вопрос обрушился на него, как лава с проснувшегося вулкана. Его гнев начал закипать. Он сжал руки на коленях.

— Я не использовал «дум-дум» пули, — очень медленно подтвердил он.

Если он не будет говорить медленно, то разозлится, а единственное, чего он не хотел делать, это устраивать истерику перед тремя следователями из отдела. Эти три бесстрастные физиономии были членами команды отдела по разведке. Вместо этого, Фил вздохнул, выдохнул, повторил:

— Я не пользовался «дум-дум» пулями. Я никогда не загружал «дум-дум» пули на дежурстве или вне его. И если вы хотите знать правду, я действительно запутался. Я не вижу никакого смысла в этих расспросах.