Орден геноцида (СИ) - Ким Сергей Александрович - Страница 29

И пускай сильномогучие кланы владетельных князей, герцогов и королей плетут интриги, борются за власть и богатство. Пускай.

А наше богатство — вот оно. Дом, семья, простая жизнь, где не надо думать, где свои, где чужие. Свои — люди, гейсты — враг.

Оставьте нам нашу тихую жизнь на краю мира, и катитесь ко всем дэвам и герцогам Той Стороны. Таково моё мнение, такова моя позиция, и менять её я не собираюсь. И не хочу я менять эту жизнь ни на какую другую — зачем нужна большая дорога, если есть дом, в который можно вернуться? В который стоит вернуться.

…Часы бьют десять часов вечера.

Мы возвращаем книги в библиотеку, гасим камин и лампы, поднимаемся на второй этаж и расходимся каждый в свою комнату.

Я раздеваюсь до исподнего, чищу зубы и ложусь в кровать, накрываясь старым ватным одеялом.

Закрываю глаза.

Ещё один нашей тихой и спокойно жизни подошёл к концу. И впереди таких будет ещё много…

— Я уже не помню, когда мы вступили в эти запретные отношения, братик… — сказала Вильгельмина. — Если бы об этом узнало общество, мы навсегда стали бы с тобой изгоями, париями, отверженными этим жестоким и несправедливым миром… Ведь толпа слепа и глупа, толпа с радостью заклеймит любого, кто посмеет нарушить вековые запреты. Но, знаешь… Я бы с радостью разделила эту участь с тобой, ведь это ничто по сравнению с нашей любовью. Она была неизбежна — как рассвет, как приход весны, как сметана в борще… Думаю, наша судьба и не могла быть иной, ведь ты такой надёжный, такой сильный, такой красивый…

— Ангра-Майнъю, дай мне сил, — Хильда закатила глаза и начала пихать меня в бок локтём. — Смотри! Смотри! Она опять делает ЭТО!

— Чем бы дитё не тешилось, лишь бы бастардов в подоле не приносило, — философски ответил я, пожимая плечами.

— А если кто-нибудь услышит эту галиматью?!

— В определённых кругах у нас репутация чёрных магов, которые делают пельмени из мяса младенцев… Что ещё нам может повредить?

— Ммм… Чокнутая сестра?

— Она нормальная.

Хильда прикрыла глаза, беззвучно досчитала до пяти, а затем открыла глаза и указала пальцем:

— Она называет его братиком. По-твоему, это нормально?

Вилли, как и всегда при посещении этой оружейной лавки, прилипла к помещённому под заговорённое стекло МГ-18 и несла какой-то бред, алчно желая пулемёт, стоимостью в три тысячи сто золотых рублей.

— Абсолютно, — хмыкнул я. — Пускай развлекается, а мы пока закупимся всем необходимым.

В принципе, сестру понять было можно… В отличие от хозяина лавки, который эдакую красоту в нашей глуши продать не сможет, скорее всего, никогда. Нет, понятно, что произведено в Вестфалии, ленточное питание, двусторонняя подача патронов, воздушное охлаждение, сменный ствол, полторы тысячи саженей прицельной дальности и скорострельность в 1200 выстрелов в минуту… Но три тыщи рублей — есть три тыщи рублей. При том, что колёсный броневик с установленным в башне «виккерсом» можно тысяч за пятнадцать взять. Ну, подержанный, ясно дело, но и то лучше подержанный, чем те, что в Чернигове наловчились собирать.

Так что хрен когда этот МГ у нас тут продастся. И к пифии не ходи.

Пока Мина не отлипала от пулемёта, я прошёлся меж стеллажей, набирая необходимый огневой припас. Патроны для «мосинок», для БАРа, для револьверов, гильзы для дробовика — картечь и пули к «спенсеру» сами отольём. Капсюли, порох, клей, ещё гильзы — к винтовкам и револьверам… И когда уже Семёныч их по логике разложит, а не как ему хочется? Боевое к боевому, охотничье к охотничьему, видите ли… А у нас всё для боя и всё для охоты, вот! А ещё ведь надо…

А, сссобака, опять полная корзина… Пора её к прилавку тащить.

За прилавком я застал всё ещё торгующихся Хильду и Василь Семёныча, который был традиционно усат, велик, необъятен и неуступчив. Особенно, когда дело касалась сбыта гильз и гейстовой кости для инкрустации против скидки на наши покупки, немалую долю которых занимали ящики с патронами для мелкашек.

Семёныч калачом был тёртым, оружием торговал не первый десяток лет, так что выбить из него скидку было делом очень трудным. Настолько трудным, что почти что на грани невозможного.

Впрочем, это был один из тех моментов, когда в блондинистой и голубоглазой Хильдегарде просыпалась кровь степных булгарских князей, больше прославившихся как купцы, а не как боевые маги.

Торговалась эта парочка азартно, поминая пребывающую в нужде родню, неурожай озимых и тяжёлую внешнеполитическую ситуацию в княжествах Анатолии — до полушек аж доспорились и почти до полуполушек дошли, если бы остатки здравого смысла не остановили, что Хильду, что Семёныча.

И это ж они ещё до динамита не дошли, а как за него торг начинают, так каждый раз чуть ли не до драки доходит.

Я подошёл к прилавку…

Чувство опасности кольнуло, но слишком поздно.

Визг тормозов на улице, входная дверь распахивается настежь, жалобно звенит подвешенный на неё колокольчик. Внутрь вваливаются шестеро — в шляпах и плащах, лица замотаны платками…

И все вооружены.

— Руки! — рявкнул один из неизвестных, выхватывая из-под полы плаща обрез и наставляя его на нас. — Чтоб я видел!

А чего их видеть-то? У меня корзиной заняты, а Семёныч и Хильда на прилавок опёрлись во время спора.

Да уж, застигнули лучших охотников севера в сортире да без портков… Револьвер под прицелом не достать, для заклинания тоже нужно время… Время и зрительный контакт…

— Чего пялишься? — рявкнул другой неизвестный, нацеливая на меня сразу два револьвера. — Бросил корзину, отошёл к прилавку! И подняли руки!

— Все! — добавил первый, пока ещё четверо молча расстредоточились по магазину.

Аккуратно положил корзину, попятился назад, поднимая руки.

— Мужики, вы лавкой не ошиблись, случаем? — спокойно поинтересовался Семёныч. — Банк через два квартала, а у меня в кассе мышь повесилась.

— Умный какой! — хохотнул первый. — А в том банке есть динамит?

— А, так вам динамит нужен?

— Тащи! — вклинился второй, целясь в торговца из револьвера. — И без глупостей!

— Не маши железкой, — буркнул Семёныч. — А то ещё поранишься…

— Куда пошёл?!

— Я что — дурак, что ли, динамит под прилавком хранить? Он у меня в крюйт-камере.

— Без фокусов, — процедил тот, что был с двумя револьверами, двинувшись следом за продавцом. — Я за тобой слежу.

Я почти закончил схему «воздушного кулака», покосился на стоящую рядом Хильду — судя по сосредоточенному виду, сестра тоже готовила заклинание. Наверняка «баллистический щит». У меня лучше получаются воздушные чары, зато она хороша в защитных…

И тут я краем глаза увидел, что, погружённая в свои мысли и фантазии, Вилли вообще мало что заметила из происходящего, потому как по-прежнему пялилась на МГ, а к ней сзади подходил один из налётчиков, вооружённый «мосинским» карабином.

— Эй, мелочь! — скомандовал бандит. — Повернулась и лапы показала, чтоб я их видел! Слышала, нет?

Но Мина не слышала.

— Эй, я с тобой говорю! Слышала, нет? Сдохнуть хочешь? — налётчик подошёл ещё ближе и ткнул её в спину стволом карабина.

— Ммм, — недовольно сказала Вилли, не отрывая взгляда от МГ.

Бандит схватил сестру за плечо и повернул к себе лицом. Кузина внимательно оглядела его с ног до головы, оценила потёртый карабин и вежливо спросила:

— Да?

— Я сказал — руки вверх! Живо!

— Дядя, а вы что — грабитель? — невинным тоном поинтересовалась Вилли.

Бандит от такого явно ошалел, но обманчиво-безобидный вид сестры в её дорожном платье, коротком плаще и без оружия на виду усыпил бдительность налётчика.

— Да, мать твою!..

— Ааа… — протянула Мина.

Хлопок.

«Воздушный кулак» так быстро создать кузина всё-таки не смогла, а вот небольшой импульс послать — запросто.

Рукоятка затвора карабина повернулась вверх, бандит рефлекторно нажал на спусковой крючок, но выстрела не произошло — только не в таком положении.