Орден геноцида (СИ) - Ким Сергей Александрович - Страница 17

— Нет, рвать пополам для этого совсем необязательно, — усмехнулся дядя. — Разве что ты в принципе не можешь сделать это как-то иначе… А тут у нас… Судя по силе укуса и форме челюстей, я бы предположил, что это была…

Райнхард замолчал и быстро огляделся по сторонам. Затем молча достал широкий кривой охотничий нож, быстро отхватил с мясом три хвоста фухса и поднялся на ноги.

— Здесь всё, — сказал дядя. — Уходим.

Я задумался о том, что и Сухой Ручей, и Старый Лог отсюда довольно далеко, а значит…

А значит химер может быть и три.

Я посмотрел на виднеющийся впереди Ржавый Лес, названный так, потому что из-за влияния Ожога в нём даже летом царила осень. А чуть дальше виднелись и сами земли Ожога, которые легко было опознать по никогда не рассеивающимся над ними чёрно-фиолетовым тучам, в которых то и дело мелькали сполохи молний.

— Продолжаем движение, — скомандовал Райнхард, поднимаясь в седло Демона.

— …Вот это — обычный бросок.

Райнхард сделал лёгкое движение кистью, и три воздушных лезвия вонзились в ствол некрупного деревца, от которого во все стороны полетели щепки

— В чём преимущества и недостатки?

— Я! Можно, я! — сидящая на бревне около костра Вилли аж подпрыгнула от нетерпения.

— Валяй, — великодушно разрешил дядя.

— Очень быстрая скорость создания, низкий расход энергии и высокое могущество. Помимо основного поражающего действия при разрушении схемы, «тройные клинки» имеют вторичный поражающий фактор в виде лёгкого разрывного эффекта. По незащищённой магией или бронёй плоти это создаёт эффект, сравнимый с разрывными пулями типа «дам-дам», — выпалила Мина одним махом, а затем всё-таки перевела дыхание и добавила, — Это достоинства.

— А недостатки? Хильда?

— Оно слабенькое, — подумав, ответила сестра. — Ну, по бронебойности. Стальной доспех не возьмёт, даже лёгкий воздушный щит остановит.

— Всё верно, — Райнхард кивнул и создал ещё раз «тройные клинки». — А теперь смотрите — вот какой есть трюк…

Дядя сделал несколько жестов пальцами, а затем снова метнул лезвия в то же дерево. Но на этот раз я заметил, что каждое из них улетало чуть позже предыдущего, да и траектория явно стала не обычной прямолинейной.

На этот раз не только щепки полетели в стороны, но и само деревце рухнуло на землю.

Райнхард развернул в воздухе схему заклинания и обозначил отличия от стандартного.

— Смотрите — если внести изменения здесь и здесь, добавить здесь медиану, а здесь двойную закольцовку, то лезвия полетят с небольшой задержкой и строго в одну точку. За счёт этого значительно повысится бронебойность, но и клинки перестанут взрываться при попадании. Точнее — они разрушатся, но, скорее всего, уже после того, как пробьют цель насквозь.

— А не проще ли обычным воздушным мечом или косой такой удар нанести? — спросила Хильда. — Зачем такие сложности?

— Тройник жрёт намного меньше энергии, а в бою часто бывает важна каждая крупинка Праха, — объяснил дядя. — Никто же не стреляет из пушки по одиночному пехотинцу, верно?

— А… разве в бою бывает мало энергии? — потёрла лоб Вилли. — Ну, я думала, там же Праха, может быть, и мало, но зато пороха вокруг масса сгорает… Это ж куча энергии.

— Кто девушку ужинает, тот её и танцует, как говорится, — хмыкнул Райнхард. — В нашем случае — кто порох сжигает, тому и все преференции. Просто извлечь энергию из того, что рядом куча народа стреляет из винтовок, не получится. Вот попробуйте сами.

Дядя достал из кармана кителя металлический портсигар, открыл его и достал папиросу.

— Никогда не видела, чтобы ты курил, — нахмурилась Вилли и заявила. — Курение — это вредно.

— Небольшая уловка, — хмыкнул Райнхард, сминая пальцами бумажную гильзу. — Полвека назад сцепиться с кем-то на званном вечере было как два пальца… Гхм! Было несложно в общем. С обычным оружием пройти нельзя, «шарманки» на входе подавляют внутреннюю магию, а за берендейку с Прахом или порохом пинка могли дать сходу вместо приветствия. Вот и придумывали всякие хитрости… Например, в папиросы порох закладывали. Сверху немного табака, так что даже можно подкурить…

Дядя, собственно, это и продемонстрировал, запалив папиросу высеченной из пальцев искрой. Затянулся, поморщился, отставил руку в сторону…

Вспышка!

Огонь добрался до пороха и воспламенил его, но Райнхард почти сразу же перевёл энергию горения в обычную магическую. Сияние обволокло руку мага, но быстро погасло, втянутое поглощающими кольцами.

— Ух ты! — восхитилась Хильда. — Надо тоже такой портсигар завести!

— Увижу тебя с папиросой — пожалеешь, — тон дяди был настолько добр, что даже блондинка поёжилась. — Очень, очень сильно пожалеешь…

— А оно если так полыхнёт, то пару пальцев не оторвёт? — опасливо поинтересовалась Вилли.

— Если без подготовки, то запросто отор… Кхм! — кашлянул Райнхард, бросая опустевшую папиросную гильзу в костёр. — Не должно. Но сами лучше не пробуйте такие штуки делать. Да вам и незачем, в общем-то… Ладно, уже поздно — спать пора. Кто желает дежурить первым?

— Мина пусть первой дежурит, — сказала Хильда, укладываясь на покрывало, закутываясь в плащ и накладывая на себя чары сохранения тепла. — Я или Курт после неё.

— Давай я.

— Добро, — кивнула Хильда. — Тогда — всем спокойной ночи.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи и улеглись вокруг костра.

Дяде, как самому сильному и тренированному, доставалась последняя вахта — собачья, перед самым рассветом.

Я лёг на застеленный покрывалом валежник, наложил на себя согревающие чары и укрылся плащом, но сон не шёл, и поэтому я просто пялился в ночное небо.

Рядом ворочалась Хильда, чуть поодаль в обнимку с винтовкой дремал Райнхард, привалившись спиной к стволу дерева. Вилли принялась что-то тихонько мурлыкать себе под нос, вырезая очередную фигурку из дерева.

Сон не шёл.

Я вытащил руки из-под плаща и заложил их под голову, продолжая смотреть в безоблачное ночное небо, считая звёзды. Небо пересёк одинокий метеор и…

Мир моргнул и выгорел.

Я лежу на спине, глядя в ночное небо.

Но в небе не видно звёзд — видеть их мешает застилающий всё дым.

Дым пахнет фосфором и термитом. Пеплом и палёным мясом.

Я слышу крики людей и канонаду боя. Лицо опаляет жар.

В небе не видно звёзд от зарева пожаров, полыхающих вокруг.

Взрывы гремят один за другим — летящие с неба бомбы сносят целые кварталы.

Багровую тьму разрывают огненные трассы летящих вверх снарядов и вспыхивающих в воздухе зенитных заклинаний.

Грохот выстрелов скорострельных пушек сливается в одну сплошную какофонию, бьющую по ушам и рикошетящую внутри черепа.

Вспышка.

И к земле устремляется яркий метеор, отбрасывая крылья и куски фюзеляжа. Он перечёркивает затянутое дымом небо надо мной и падает где-то вдалеке.

Надо мной склоняется женщина в камуфляжной куртке и с пистолетом в руке.

Чёрные волосы, собранные в неряшливый хвост. Криво обрезанная чёлка, закрывающая лоб. Фарфорово-бледная кожа, что особенно заметно в темноте. Женщине, наверное, больше сорока лет, но она всё ещё красива…

А ещё у неё алые глаза с вертикальным зрачком.

Глаза Заклинателя тварей.

Она что-то мне говорит, но я не могу разобрать ни слова. И каждое её слово больно отдаётся во всём теле, заставляя ныть кости и корни зубов…

Нет, женщина не говорит. Она кричит.

— вай… рад!..до… дить!

Сосредоточиться. Усиление тела, ускорение регенерации. Активировать автомед. Обезболивающее и стимуляторы — стандартная доза…

Слух сразу приходит в норму, а в голове проясняется.

— Ты слышишь меня, Конрад? — кричит женщина. — Надо уходить и быстро! Это левиафан!

В багровой тьме полыхающего неба появляется громадная тень. Воздух разрывает низкий утробный рёв.