Орден геноцида (СИ) - Ким Сергей Александрович - Страница 12

— Да скорее всего.

— Поздно засиделись вчера?

— Не, не особо, — ответил я. — Как ты ворона прислал, так я их и разогнал по кроватям.

— И никаких проблем? Никаких пререканий? Никаких «ну ещё одну историю»?

— Так я ж не ты, — я продемонстрировал кулак. — Это ты их балуешь, дядюшка, а они у меня вот где!

— Ну да, ну да, — иронично покивал Райнхард. — А не было ли, часом, каких-нибудь проблем персонально от Хильдегарды Винтер?

— Уже прознал? — вздохнул я.

— Ворон на хвосте принёс, — хмыкнул дядя. — Как понял?

— А чего тут не понять? Если ты зовёшь сестру Хильдегардой, то, значит, она опять что-то натворила. В иных случаях такое оружие не применяют… И многое знаешь?

— Достаточно, — Райнхард усмехнулся. — Ладно, я сегодня добрый, так ограничусь всего лишь усиленной тренировкой…

Я непроизвольно вздрогнул. В лексиконе дяди усиленной тренировкой обычно называлось то, что в иных других местах считалось бы усиленной тренировочной полосой для боевых магов от восьмого ранга…

— А чего это ты сегодня добрый, а не как обычно уставший, если после охоты? — спросил я, внезапно почуяв неладное.

— Хороший улов, — Райнхард сунул руку в карман плаща и выложил на стол…

Чёрный кристалл Праха.

— Унций двенадцать… — протянул я, нервно сглотнув.

— Да, пожалуй, — кивнул дядя. — Сейчас идёт по двадцать пять рублей за унцию, но я знаю, где дадут двадцать восемь.

— Хорошая охота? — всё так же заторможенно сказал я.

— Не особо, — поморщился Райнхард. — Обычная. Десяток рипперов…

— …пара урсов, элх и малый боа, — закончил я.

Дядя потёр нос.

— Я это что — часто говорю? — усмехнулся он. — Возможно, мне всё-таки стоит поменьше пить на радостях… Ну, или с горя.

— Райнхард, — сказал я. — Что ты думаешь о пророчествах?

— А с чего такие вопросы? — хмыкнул дядя. — Будущее знать вредно — начинаешь плохо спать…

— А если предположить… ну так, исключительно гипотетически, — протянул я. — Если предположить, что кто-нибудь начинает видеть будущее… Ну, например…

— Например, ты, — криво ухмыльнулся Райнхард.

— Например, я.

Дядя внимательно посмотрел на меня, а затем заложил руки за голову и откинулся на стуле.

— Ну, если говорить гипотетически…

— Исключительно гипотетически.

— Если говорить исключительно гипотетически, то я бы тебе тогда очень посочувствовал, Курт. Шесть из семи пророков заканчивают жизнь пускающими слюни идиотами.

— А ещё один…

— Ещё одного убивают до того, как его начинает сжигать собственный Дар. На костре посреди площади или шёлковым шнуром во сне, — усмехнулся Райнхард, но затем стал предельно серьёзен. — Говори, Конрад.

Если и есть в этом мире хоть кто-то, кто может выслушать любой бред, что я скажу, то это лишь члены моего клана.

— Я вижу… разное, — сказал я.

— Магическая клетка в порядке?

— Более чем.

— Грибной декокт пил?

— Хватило того раза, когда его случайно выпил ты.

— Сны?

— …Чего ты ждёшь?

Я поднимаю руку с зажатым в ней пистолетом.

— Покончи с этим, палач.

Я целюсь Хильде прямо между глаз, совмещая мушку и целик «маузера»…

Сны?

…Я смотрю на Вильгельмину. На её мертвенно бледное лицо — в тон белому платью. На её закрытые глаза…

Я смотрю на сестру, лежащую в гробу.

Я помотал головой.

— Я вижу это наяву. Ещё я видел сон с нашим разговором — этим разговором. Не дословно, разговор был другим, — я начал сбивчиво объяснять. — У тебя был этот кристалл, я сказал, что в нём десять унций, а ты — что двенадцать. Ещё ты назвал список добычи на охоте…

— Может, перетренировался просто? — пожал плечами дядя.

— Господи, Райнхард, МЕНЯ ПУГАЕТ ТО, ЧТО Я ВИЖУ! — рявкнул я, вскакивая на ноги и опрокидывая стул. — И это точно не просто галлюцинации! Ты мне не веришь?!

— Успокойся, — спокойно произнёс дядя. — Садись. Конечно же, я верю тебе. Кровь не лжёт, ты же знаешь. Винтеры не врут Винтерам. Но, сам понимаешь — маги не верят одним словам.

Я перевёл дыхание, успокаиваясь. Подцепил ногой стул, поднимая его и снова сел за стол, кладя на него обе руки с раскрытыми ладонями.

— Тогда — смотри.

Глубокий вздох… Сосредоточиться… И… р-раз!..

На моих ладонях вспыхнули огоньки свёрнутых схем — пока ещё свёрнутых, но готовых в любой момент развернуться в атакующие заклинания.

— «Белое пламя», — спокойно, будто бы я показал обычного магического светляка, сказал дядя и слегка прищурился. — И…

— «Фойершторм».

Сказал бы мне кто вчера, что я смогу сотворить два мощных боевых заклинания за раз, я бы рассмеялся ему в лицо. Хотя и весьма горьким смехом…

— Это восьмой ранг, — всё также спокойно сказал Райнхард. — Поздравляю.

Как и любой нормальный боевой маг, к шестнадцати годам я знал кучу заклинаний, но большинство — лишь в виде схем. Учить что-то такое не возбранялось — недоучки вроде меня всё равно не смогли бы запитать контур чего-то по-настоящему мощного, так что вместо боевого заклинания вышел просто пшик.

Но не сейчас.

Не знаю, получилось бы у меня их сотворить даже на внезапно выросшем уровне магии, но на приливе адреналина — сделал.

— Это не было иллюзией, — сказал я, развеивая оба зародыша.

Держать их вот так вот, в подвешенном состоянии без активации, было слишком уж тяжко — такие заклинания либо быстро гасят, либо швыряют во врага.

— Я знаю, — кивнул дядя. — Ты что-то сделал в моё отсутствие? Я знаю несколько ритуалов, способных повысить силу, но там даже дюжины принесённых в жертву девственниц не хватит. А в нашей деревне — сам знаешь, с девственницами туго. Бабку Агафью разве что резать…

— Клетка, — сказал я.

Райнхард чуть прищурился, вызывая колдовское зрение… И удивлённо моргнул.

— Это клетка всё ещё десятого ранга.

— Именно.

— Ладно, признаю, это всё до дэвчиков странно, — усмехнулся дядя, которого не так-то просто было пронять ъ. — Но ты же, кажется, говорил о том, что спал-спал, спал себе спал… а когда проснулся, то резко начал пророчествовать и видеть несгораемые фикусы.

— Очень смешно, — буркнул я. — Это всё вчера началось, резко. Можешь объяснить, что, мать его, происходит?

— Жажды крови не чувствуешь? — спросил Райнхард. — Желания отведать свежего мясца, желательно человеческого? Приступы неожиданной агрессии и раздражительности?

— Я же серьёзно. А ты мне про старые сказки о том, как непослушные Винтеры превращаются в гейстов…

— И я серьёзно. Это в общем-то универсальные признаки одержимости и потери контроля. Так что?

— Нет, ничего такого, — покачал головой. — Я бы вообще сказал, что… что я себя даже спокойнее чувствую, чем обычно…

— Ну и в таком случае — хер ли переживать? — ухмыльнулся Райнхард.

— Издеваешься?

— Ни в коем случае. Всё в воле Ормузда, — дядя развёл руками, не переставая ухмыляться. — Или ты не веруешь в Господа нашего светлого?

Набожность и Райнхард Винтер, очень смешно.

— Глава!..

— Двенадцать лет как глава, — хмыкнул мужчина, приглаживая растрёпанные волосы. — Слушай, Конрад, ну да, это странно — факт. Но сам знаешь — я практик, а не теоретик. Я по части того, как что-нибудь взорвать, испепелить, разрубить или пристрелить… А! И, конечно же, набить морду. Старый-добрый мордобой, как же без него? Так что эту твою…

Дядя покрутил рукой.

— …ненормальность? — хмуро предположил я.

— …неожиданно полезную особенность, — поправил меня Райнхард, — Я рассматриваю, как полезное клановое приобретение. Нет побочных моментов? Вот и чудно. А начнёшь превращаться в тварь — так я тебя лично из винтовки упокою, можешь не беспокоиться.

— Глава!.. — ну вот, я уже и рычу почти как самый настоящий гейст.

— Курт, успокойся, — дядя прекратил дурачиться. — Я посмотрю клановые записи, будь уверен. Из тех, что я вам всё ещё не показывал, да. Но знаешь, твоё неожиданное усиление — это самое меньшее, что я мог ожидать от тебя…