Принц и нищая (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 11

— Я знаю, — ответил он не менее хрипло. Его взгляд сфокусировался на моих губах, отчего те начали гореть. А в кровь будто снова добавили чего-то будоражащего.

Сладкого.

Живого.

И если подумать, дело было не только в магии. Сейчас я осознала это отчетливо. И покраснела.

Конечно, объяснений я не дождусь, но и моих знаний хватало, чтобы понять, наконец, что частички одной и той же стихии тянулись друг к другу неспроста. Тянулись, прежде всего, наши тела. А может, только мое?

Нет. Судя по тому, что я почувствовала в районе бедер.

Мужчина вдруг шумно вздохнул, выругался и скатился с меня.

А потом вскочил и буркнул:

— На сегодня все.

И стремительно ушел.

Захр!

А мне помочь? Подлечить? Обычно не отказывался. Я и сама теперь могла совершать минимальные целительские действия, но не когда истощена.

Кряхтя, я кое-как поднялась и медленно побрела в сторону все той же кладовки, которую мне разрешили вычистить и преобразовать во вполне удобное спальное место.

— Илия, — негромкий голос остановил мое и так не стремительное движение и заставил напрячься.

— Помощник Рашен, — я посмотрела на подошедшего мужчину.

— Позволишь тебе помочь?

— В чем? — и правда была в недоумении. А красавчик легко и мелодично рассмеялся.

— Ты прелесть, — он осторожно, не прикасаясь провел руками над моей головой, плечами и я почувствовала себя значительно лучше.

— С-спасибо. А вы что… следили за нами? — мне вдруг сделалось не по себе.

— У меня каюта выходит на эту палубу, — он покачал головой, продолжая улыбаться. — А сегодня заснуть было… не возможно.

Я поджала губы и неопределенно кивнула.

— Илия…

— Что?

— Он не так уж плох, наш капитан.

— Кажется, вы это уже говорили, — ответила раздраженно. С чего этот недоэльф постоянно защищает черноволосого? Мне то какое дело до моральных качеств последнего?

— Вдруг ты забыла, — и снова смех.

— Я знаю…Ну, что не так плох, — я вдруг тоже улыбнулась. — Поверьте, я встречала уже…Действительно плохих людей.

— Верю, — блондин серьезно кивнул. — Провожу тебя?

Я смутилась:

— Вы ведете себя со мной… Как с благородной. А я не такая! — прозвучало с вызовом.

— По роду может и нет, — снова улыбнулся Рашен. — Пошли. А то свалишься еще где, перегородишь какую-нибудь дверь — суматохи будет.

— Ну тогда конечно, — пробормотала я и приняла предложенную руку, хотя после лечения необходимости в этом не было.

Мы как раз проходили мимо отсека, ведущего в покои капитана, как дверь распахнулась, ударившись о стену, и из двери вылетел черноволосый, успевший, похоже, переодеть рубашку. И резко остановился, будто наткнулся на преграду.

Я подавила в себе желание убрать руку с локтя Рашена.

С чего бы?

Глаза капитана сузились.

— Ты что-то хотел? — любезно спросил помощник.

— Ничего! — рявкнул мужчина и вернулся в свои покои, с не меньшим грохотом захлопнув многострадальную дверь.

Помощник снова мелодично рассмеялся.

А я была в недоумении. Ну и что это все значит?

Ответов я не получила.

Более того, на следующий день мне объявили, что занятий не будет, только вечерняя тренировка.

— Тебе же надо отдохнуть, — добавил капитан издевательским тоном.

Странный какой.

Отдохнуть так отдохнуть.

Я выпросила два ведра с водой, подогрела их с помощью простого бытового заклинания — те давались мне все легче, потому как в библиотеке капитана была целая книга — а потом тщательно вымылась, впервые за эти дни. И изучила себя в осколке зеркала.

Волосы стали длиннее и темнее. Значило ли это, что у меня прибавилось сил? Возможно. А еще они приобрели свой «природный» цвет, подаренный стихиями. Краска и до того держалась плохо, а уж без постоянного подкрашивания просто слезла.

Морщинки, связанные с постоянным беспокойством разгладились, да и выглядела я… миленько. И свежо. Пусть и в мужских широких нарядах — кораблю, полный моряков, не был местом для экспериментов с платьями. И вот странно, что кое-кого я, как женщина, не привлекала.

Ох.

О чем это я подумала?

Мы поболтали с близнецами, а потом я устроилась с книжкой по магии на своем импровизированном ложе из тюков и старого матраца. Отдых отдыхом, но мне и самой было интересно, потому я старалась хоть немного продвинуться во владении стихией.

Магия давала нам огромные возможности менять: эмоции и чувства, мысли, форму. Это энергия изменения. И чем более сильный маг, тем безграничней были изменения — внутренние и внешние — которые он мог совершить. Магия была сочетанием знания символов — четкости, логики — силы и интуиции. И только освоив оба аспекта можно было добиться выдающихся результатов.

С внутренними ощущениями и плетениями формул заклинаний я более менее разобралась, как и с тем, как вписывать их в нити Бытия. Другой вопрос, насколько умело я это делала, ведь необходимо было запомнить сотни слов и знаков, да еще и научиться воспроизводить их в точности. И на то, чтобы научиться использовать их в полной мере, уйдут годы — я пока ограничивалась простейшими, основными заклинаниями, связанными либо с бытом, либо с защитой.

А вот вызов «сырой» стихии и выуживание ее частичек изнутри не давались мне вообще. То, что дважды в жизни мне довелось успешно «позвать» и использовать силу, да еще и без особых последствий для себя самой, было просто удивительно. Потому, раз у меня появилась время, я решила потратить его на практику «созерцания Смерти», как описывали это в учебнике.

Закрыла глаза.

Постаралась отбросить все мысли, которые, естественно, так и лезли в голову.

И представила, что я сама — сосуд. Мое тело — его стенки. В котором «плавают» разноцветные пятна: мысли, эмоции, чувства, разум. Такие отдельные элементы. Я смотрела на них, не пытаясь рассмотреть детали, только чтобы расслабиться и перестать отвлекаться. Старалась сконцентрироваться на одной черной точке, которая все медленней перемещалась в разные стороны. Могла стать бесконечно большой и бесконечно малой, соединив все элементы. Это и была энергия стихий. Магическая часть души. Моя частичка в Стихии — и её во мне.

Мое дыхание замедлилось, а взгляд окончательно обратился внутрь. Черная точка в расплывчатом тумане распространилась на все пространство сосуда, пульсируя и наполняя меня восторгом и ожиданием.

Будто отвечала мне.

Будто разговаривала со мной.

Будто ждала что-то от меня.

Но чего?

И я вдруг поняла — полного приятия.

И раскрылась своей магии навстречу, обещая, что больше не буду скрываться. Не буду бояться. Или убегать.

И почувствовала в ответ безусловную любовь и обещание:

«Ты больше никогда не будешь одна».

Вечером я подошла к каюте капитана вполне умиротворенная. И довольная собой — и окружающими. Коротко стукнула и распахнула дверь, как и в предыдущие дни.

Черноволосый поспешно сложил какое-то письмо — можно подумать я позволю себе любопытничать — и странно на меня посмотрел.

Задумчиво?

Жалостливо?

С досадой?

Да что мне за дело до его чувств…

— Продолжим?

Спросила, чтобы хоть что-то спросить. Несмотря на ощущение спокойствия, которое дарили мне, как я предположила, магия и понимание, что я по итогу вполне в состоянии с этой магией справиться — при должных тренировках — я немного нервничала.

Впрочем, как и всегда в присутствии капитана. Но вот сказать ему о своих необычных ощущениях я теперь не решалась. А то опять нарвусь на поглощающий шар или еще какой «топор дровосека».

Или же моя нервозность была связана с чем-то другим?

Слишком глубоко нырнула в суть? Не доспала?

Странное предчувствие чего-то…

Не знаю. Я отмахнулась сама от себя — это ведь может быть и волнение на море, и усталость, и очередной виток беспокойства и страха за будущее.

Я постаралась сосредоточиться на насущном.