Во власти (не)любви (СИ) - Аваланж Матильда - Страница 26

— Поразительная забота о Вацлаве Кнедле! — ядовито проговорила Джина. — Учитывая, что ты, так же как и остальные, презирала его за человеческую природу!

— После того, как этот человек каким-то образом справился с тремя вампирами, в числе которых были Дюк Кремер и Феликс Бялек, он несколько поднялся в моих глазах, — заметила кузина. — Честно говоря, я не ожидала, что Кнедл сможет постоять за себя и… за тебя, моя прелесть. Что там Кремер говорил про то, что попортит твое милое личико?

— Дюк бы не тронул меня, — возразила Джин, без особой, впрочем, уверенности. — Просто пугал… И вообще, не переводи разговор! Я бы сказала, что это была хорошая попытка избежать проигрыша в споре, но это не так. Чувствуешь, что после семинара запахло жареным, сестренка? Не хочется голышом курсовую защищать, да? А придется, неужели не ясно? Литературный профессор фактически у меня в кармане!

— Или ты в кармане у него, — философски заметила Надин. — Без обид, он слишком быстро сдался, Джин. На Ночь Веселых Демонов тебя пригласил… Ты заметила, что за выступление по этому… Бунину он хвалил только тебя, как будто ты одна весь ответ подготовила, а Вацлав Кнедл — пустое место. И по-моему, наш неотразимый Торстон при этом немножко переиграл. Ты, конечно, нереальная красотка, за которой бегает пол академии, но не исключено, что с Горановым что-то не так. Может, он узнал о споре и решил как-то тебя проучить? В общем, если ты сейчас откажешься, то я потом и слова тебе не скажу. Я серьезно.

Джин, которая увлеченно рылась в недрах своего шкафа, выбирая сногсшибательный наряд для предстоящего сегодня вечером праздника, оторвалась от своего занятия, чтобы внимательно посмотреть на кузину.

— Вот это была действительно хорошая попытка, — спокойно проговорила девушка, продолжив перебирать свои многочисленные наряды. — Но и она не засчитана. Торстон Горанов красив, сексуален, умен, интересен. Я хочу пойти с ним дальше и посмотреть, к чему это приведет. И потом, он меня не приглашал на Ночь, он просто сказал «Увидимся».

Ночь Веселых Демонов отмечалась в их княжестве по прошествии двух осенних месяцев, причем повсеместно — не только людьми, которые и не подозревают, что загробный мир реален, но и вампирами. Считается, что в одну эту единственную ночь в году дьявол открывает ворота ада и выпускает всех тамошних демонов наружу — повеселиться и погулять в верхнем мире. Дабы слуги сатаны приняли верхних за своих и не причинили им вреда, на этот праздник принято переодеваться в демонов, причем, чем страшнее демон, тем лучше. Ну, а символом Ночи Веселых Демонов, конечно же, считается апельсин, так как существует поверье, будто бы сладко-цитрусовый свежий аромат отпугивает темные сущности.

Джин с детства любила этот забавный праздник. Когда она была маленькой девочкой, то действительно боялась, что демоны могут забрать ее, но папа всегда успокаивал, сажал к себе на колени, дарил подарки, угощал апельсинами и конфетами. И это причудливо-яркое ощущение веселого страха, ассоциирующееся с этим праздником, так и осталось с Джин, даже когда она стала взрослой.

В Академии Вампиров Ночь традиционно отмечали с особым размахом: повсюду развешивались гирлянды и расставлялись большие корзины, полные ярких оранжевых шариков, в столовой в этот день все закуски, выпечка и даже мясо подавались исключительно с апельсинами, а вечером в Охотничьем домике проходила вечеринка, на которую приглашались самые знаменитые музыканты княжества.

После семинара Торстон Горанов еще раз подошел к Джине, чтобы выразить свое восхищение филигранным анализом «Митиной любви», за который он поставил ей и Вацлаву высшие балы. А когда в конце разговора вдруг многозначительно спросил, придет ли Джин на Ночь Веселых Демонов, она сказала: «Конечно! Всегда обожала этот праздник!». В ответ литературный профессор выдал ослепительную улыбку, от которой екнуло и забилось быстрее сердце, и заявил: «Я тоже. Значит, увидимся там?». «Увидимся…» улыбнулась Джин в ответ, понадеявшись, что у нее получилось не менее ослепительно.

Так что о том, чтобы отказаться от спора и речи быть не могло! Она, конечно, могла бы преобразить себя в одну секунду, ведь украшательство было ее вампирским даром, но иногда Джин для разнообразия любила покопаться в своем безразмерном шкафу и повыбирать образ с особым тщанием. В этот раз она и кузину пригласила, чтобы услышать независимое мнение со стороны, да вот только, наверное, лучше бы не звала! Надин трескала пирожные, рассуждала о том, что Джине лучше от Торстона Горанова отказаться и ценных советов по поводу гардероба давать, похоже, не хотела.

В конце концов Джин определилась с выбором и небрежно бросив на кровать вещи, в которых она сегодня должна была сразить Торстона Горанова наповал и произвести контрольный выстрел в голову, отправилась отмокать в ванной.

Едва она скрылась, Надин Делиль отставила в сторону тарелку с пирожным и, взяв с прикроватной тумбочки сотовый телефон Джины, пролистала список контактов. Бросив вороватый взгляд на дверь, за которой слышался плеск воды, Надин нашла номер Вацлава Кнедла и быстро набрала: «Никак не могу выбросить из головы тот поцелуй, сколько не пыталась. Приходи на праздник. Я хочу продолжения, Вацлав…». Помедлила пару мгновений, а потом стукнула подушечкой пальца по зеленой стрелочке «Отправить». Дождавшись отправки смс, Надин удалила его из памяти телефона.

Когда закутанная в белое махровое полотенце Джина с мокрыми волосами вышла из ванной, кузина в той же позе сидела в кресле, правда, уже без пирожного.

Того, что ее телефон лежит немного не так, как она его положила, Джин не заметила.

Раннее утро не в пример вчерашнему выдалось солнечным, обещая теплый осенний денек. Листопад уже закончился: в ожидании скорой зимы деревья стояли голые, позволяя хорошо просматривать лес на много метров вперед.

Марцин Чиж бесшумно шагал по подстилке из опавших листьев, влажной от выпавшего вчера и тут же растаявшего снега, наслаждаясь торжественной тишиной предзимнего леса. Из-за близости границы разгуливать тут не рекомендовалось, но в этих местах в изобилии водилась боровая дичь. А Марцин, бывший заядлым охотником, просто не мог таким знатным местечком пренебречь.

Заслышав шорох и заприметив сбоку движение, Марцин было вскинул ружье, но тут же его опустил, потому что это оказалась вовсе не желанная белая куропатка, а человек. Точнее даже — женщина.

Первое, что отметил Марцин — коричневое пальто и шляпу, какие в Догме носят пестуньи. Затем поглядел в лицо ей и обомлел — да ба! Молоденькая еще совсем, и тридцати, наверное, нет… А до чего красива! Худющая, правда, и круги под глазами красные, но — чисто картинка. Таким, как Марцин, баба положена только раз в месяц по талону с Лесохозяйства, в котором он состоит. Но в одном единственном на всю деревню Женском доме таких красоток отродясь не водилось.

Но даже в том медвежьем угле, каким считалась его родная деревня, слышали про беглую чернавку, которую вот уже несколько недель, сбившись с ног, искали все военные Догмы. За всю историю республики девушке удалось сбежать в первый раз, потому поиски велись нешуточные, чтобы другим юбкам неповадно было. Поговаривали даже, что она причастна к покушению на верховного комиссара Пия, хотя оно вряд ли, конечно. Скорее всего, девка смылась под шумок.

Что ж, похоже, в лесную глушь эту молодую пестунью привели поиски неуловимой беглянки. Марцин точно знал, что Пестунский комитет тоже участвует в поисках. Ну и досталось им, наверное, на орехи, что не сумели вразумить девку и научить покорности, ведь воспитание юбок полностью лежит на их плечах.

Хотя странновато все же — обычно в пестуньи страшных баб берут, а эта — ну вот глаз не оторвать, хоть выглядит замученной, как после болезни. А ведь, кстати… Болтали, что сбежавшая девка писаная красавица…

Три недели! Три недели она скрывалась от полиции, пестуний и особо бдительных граждан Догмы, заметая следы, как загоняемая сворой собак лисица. Несколько раз солдатские патрули были близки, буквально следуя за ней по пятам по незнакомому Джин городу, в лабиринте которого было очень тяжело сориентироваться. И лишь благодаря своему дару ей удавалось ускользнуть.