Выбери любимый жанр

Афганские сказки - сказки Народные - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

— Что тебе надо, старик? — окликнул его страж, стоявший у ворот.

— Я приношу людям счастье, — ответил факир, поклонившись стражнику. — Нельзя ли мне войти в замок?

— Проходи, да смотри не разгневай Таус-хана, а то не сносить тебе головы.

Факир вошел в ворота и направился к покоям хана. Навстречу ему вышла молоденькая служанка, бросила мешочек с серебром и сказала:

— Молись за то, чтобы у Таус-хана родился ребенок!

Факир вознес к небу руки, сотворил несколько заклинаний. Услыхав его крики, на крыльцо вышел сам Таус-хан и прислушался к словам факира.

Увидав хана, факир протянул ему половину финика и сказал:

— О повелитель! Съешь этот заколдованный плод, и у тебя родится ребенок.

Таус-хан сначала рассердился и выбросил финик. Но потом, передумав, он поднял его из пыли, вытер о рукав халата и съел, обратя к аллаху молитвы свои.

Прошло девять месяцев, девять дней и девять часов, и в замках Хасан-хана и Таус-хана раздались радостные возгласы. Правда, во дворце Таус-хана мужчины меньше радовались, потому что у хана родилась дочь, которую нарекли Дурханый.

А у Хасан-хана, чье счастье невозможно описать, родился сын, нареченный Адам-ханом.

* * *

Прошло двадцать лет… По-прежнему ярко пестрели рощи в горах и недвижно парили в прозрачном воздухе могучие орлы, высматривая добычу. Но теперь орлы часто взмывали вверх, заметив трех всадников. Во весь опор мчались они по полям за дичью. То охотился Адам-хан со своими верными слугами — умным, но одноглазым Миро и сильным, но глупым Било, которые родились в тот же день и час, что и Адам-хан, у двух слуг, съевших финики вместе с Хасан-ханом двадцать лет назад.

Адам-хан вырос красивым, сильным юношей. Старцы в Нижней Баздаре с восхищением смотрели на него и улыбались, говоря своим сыновьям:

— Нам можно спокойно умирать, у вас будет хороший хан.

Адам-хан мужал день ото дня, слава о нем гремела по всей округе, и не знал он, что совсем рядом расцветает, как роза, красавица Дурханый.

Но все в руках божьих! И вот однажды Адам-хан встретился с Дурханый на свадьбе у одного молодого хана. Увидев прекрасную Дурханый, Адам-хан потерял сердце. Он неотступно следил за красавицей, которая тоже нет-нет да поглядывала на Адам-хана. И губы ее иной раз расцветали в улыбке.

За весь вечер Адам-хан не притронулся к угощению. С каждой минутой он грустил все больше и больше, с ужасом думая о том часе, когда Дурханый отправится домой, и он больше не сможет ею любоваться.

Вот уж и гости начали расходиться. И тогда случайно ли, намеренно ли Адам-хан очутился на одной тропинке с Дурханый…

В небе сверкали яркие звезды. Ночь опустилась над миром. Смеющийся месяц весело подмигивал влюбленным, которые шли по узенькой горной тропинке, не смея взглянуть друг другу в глаза. Следом за ними шел Маджлюн, верный конь Адам-хана, и ласково смотрел на них, изредка останавливаясь, чтобы сорвать траву.

Не поднимая головы, Дурханый поведала Адам-хану, что она помолвлена с могущественным Пайяв-ханом и в скором времени должна стать его женой.

Долго стоял Адам-хан у ворот дворца Дурханый, мечтая еще раз, хоть на мгновенье, увидеть свою возлюбленную.

На другой день Адам-хан был тих и задумчив. Грустно сидел он у окна, и легкий ветер трепал пряди его черных кудрей.

Подле него молча сидели Било и Миро, не решаясь ни о чем спрашивать хозяина.

Вечером Адам-хан взял свой рабаб[1] и, нежно коснувшись струн, запел:

Любовь моя.
Тоскую я.
Прекрасна ты.
Чудесна ты,
Твоей нет краше красоты.
Я сам не свой.
Объят огнем,
Готов покинуть отчий лом,
Готов покинуть край родной,
Но только быть всегда с тобой.
Любовь моя,
Мечта моя,
Здесь без тебя тоскую я.

И столько грусти было в его песне, что из единственного глаза Миро струились слезы, а огромный Било вздыхал и хватался за саблю, думая, что своей силой он может помочь хозяину. Но когда ночь укутала землю своим покрывалом, Адам-хан не выдержал. Он решил ехать во дворец любимой. Трудное и опасное дело — пробраться в дом к девушке, но любовь порой безрассудна.

И вот три всадника умчались в ночь, к высоким стенам дворца, за которыми жила Дурханый.

Они остановили коней у высоких стен, тихо спешились и забросили на зубец стены аркан. Сначала Адам-хан, а потом Миро перебрались по аркану в сад, оставив Било сторожить коней.

Осторожно ступал Адам-хан по саду, раздвигая ветви деревьев. Вдруг прямо перед собой он увидел спящего слугу. Адам-хан разбудил его и, приказав не шуметь, спросил, где окна комнаты Дурханый. Обезумевший от страха слуга молчал. Адам-хан бросил ему несколько ашрафов[2]. Слуга схватил их и указал пальцем на два слабо освещенных окошка. За это Адам-хан кинул ему еще несколько монет, и слуга провел Адам-хана и Миро прямо к двери, за которой жила Дурханый. Дверь чуть скрипнула, и Адам-хан очутился в покоях возлюбленной.

Прекрасная Дурханый спала на палянге[3], покрытом тончайшими коврами. У изголовья ее лежали розы. Она дышала тихо и ровно.

Адам-хан опустился перед своей возлюбленной на колени и чуть слышно запел:

О Дурханый, одна луна глядела
На лик твой с высоты.
Но я пришел, и счастью нет предела,
Со мною рядом ты!
Не видит нас никто.
В покоях мы одни,
Проснись, о Дурханый,
И на меня взгляни!

Велика была радость Дурханый, когда она вдруг наяву увидела Адам-хана, о котором она только что грезила во сне. И так же тихо Дурханый ответила ему:

Возлюбленный, принес ты счастье мне,
Я без тебя сгорала, как в огне,
Но ты принес потоков горных свежесть
И запах роз… Не грежу ль я во сне?!.

…Небо на востоке начало светать, звезды потускнели, и яркий месяц теперь уже грустно смотрел на двух влюбленных.

Миро, охранявший вход в комнату Дурханый, тихо свистнул. Ведь скоро рассвет! Проснется стража, — тогда не миновать беды!

Горько было расставаться влюбленным, но с каждой минутой становилось все светлее.

Сжимая в объятиях хрупкий стан любимой, А дамкам шептал ей слова любви и никак не мог расстаться с Дурханый.

Всем остальным людям на земле эта ночь казалась такой же, как и все ночи, длинной и душной. Только Адам-хан и Дурханый не заметили, как пролетело время.

Месяц уже совсем растаял в небе, где-то далеко в кишлаке кричали петухи, муллы, встав ото сна, готовились к молитвам, а бедный Миро ни жив ни мертв от страха все дожидался своего хозяина.

Наконец, со слезами на глазах Адам-хан вышел из комнаты своей возлюбленной. Через несколько минут он вместе с Миро и Било быстрее ветра мчался в горы.

Вернувшись во дворец, Адам-хан совсем загрустил. Жизнь без возлюбленной казалась ему ненужной и пустой. Целыми днями лежал он на палянге и даже не прикасался к своему рабабу.

Так же тяжело переживала горечь разлуки и Дурханый. Лишь изредка, когда это было возможно, посылала она Адам-хану то через учителя, то через служанку весточки, полные любви и скорби.

Хасан-хан только головой качал, глядя на любимого сына. Но велико было его удивление, когда тот однажды пришел к нему с горящими очами и сказал:

2
Перейти на страницу:
Мир литературы