Умоляй, ведьма (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 39

Я почувствовала, как начали гореть уши, а подмастерье тем временем с усмешкой продолжал:

— А поскольку крысы из канцелярии, как правило, поголовно мужского пола, то они и носа сюда не суют. Славную байку хозяин придумал!

А потом через мгновение добавил:

— Впрочем, кто знает…

Я так и не поняла, правда это или нет.

Непринужденная обстановка трактира начала потихоньку проникать под кожу, а легкое бренчание музыканта на домбре, что стоял на подмостках в другом конце зала, — ласкать слух. Стоило мне немного расслабиться, как голову опять заняли мысли обо всем, что случилось за последние два дня.

А если подумать, не случилось ничего хорошего.

Настоящей ведьмой мне не стать, а значит, и от Тайной канцелярии будет не защититься. Семьи у меня никогда не будет. Родная сестра вообще пыталась меня убить.

Какие-то не слишком удачные деньки, надо признать! Бывали в моей жизни и получше…

— Не кисни, Мартелла, — проговорил Эйвин, мгновенно улавливая мое настроение и неожиданно угадывая направление мыслей. — Лучше расскажи, что тебе говорила Сафира перед тем, как напасть.

Я удивленно приподняла бровь, не слишком зацикливаясь на его догадливости. Эйвин практически являлся моим домовым. А эти существа, поговаривают, вообще обладают странными возможностями. А вот то, что Хмуря в этот момент подозрительно напрягся, не осталось для меня незамеченным.

— Она требовала вернуть ей какой-то глаз Огня.

— Глаз Огня? — переспросил Эйвин и нахмурился. — Забавно… Откуда, интересно, она о нем знает?

— А ты в курсе, что это? — удивилась я, а ворон демонстративно отвернулся в сторону, глядя в окно, словно его ни капли не интересует наш разговор.

Ну да, ну да. Теперь-то я слишком хорошо понимала, что фамильяр мой не прост. Совсем не прост.

— Увы, — кивнул парень. — В курсе. Это амулет, а точнее — подвеска с крупным оранжево-алым рубином. Жутко дорогая, между прочим.

— Понятно, — кивнула я. — Это все объясняет. Значит, Сафире просто не хватает бабулиного наследства. Все же она была очень богата.

— Ну… — пожал плечами подмастерье. — Не думаю, что дело только в этом. Глаз Огня не случайно называется именно так. Это один из мощнейших и самых важных артефактов Ирмабеллы, потому что там хранится одна из сильнейших искр Огня из всех возможных.

Едва он произнес это, взглянув словно сквозь меня, как я почувствовала, что вместе с его взглядом меня пронзила легкая дрожь.

— Искра Огня? — выдохнула я.

Эйвин стал мрачно серьезен, особенно когда кивнул, а с его губ сорвались страшные слова:

— Да. Та самая, которую Ирмабелла вырезала из моего сердца…

— Из твоего сердца? — с ужасом выдавила я. — Так что… давай скорей найдём её и… вставим обратно!

Слова с трудом сорвались с языка, мне было по-настоящему страшно. Даже кончики пальцев начали подрагивать.

Как же это так выходило: Ирмабелла сотворила с Эйвином страшную вещь. Моя собственная бабушка чуть не убила его, когда он был еще маленьким ребенком, и отобрала то, что могло сделать его настоящим инициированным колдуном! А мне ли не знать, как это сложно — заполучить сильную искру Огня! У Эйвина она была с рождения, и, возможно, если бы не Ржавая вдова, парень давно стал бы великим магом, легко и просто пройдя остальные шаги.

Вообще, после того, что я прочла в Ведьмономиконе, мне казалось, что огонь — это самая сложная и непроходимая ступень инициации. И разве можно с этим поспорить? Книга предложила мне сгореть!

И вот теперь оказывается, что та самая Искра, которую Эйвин потерял, всегда лежала где-то в закромах сокровищницы дома Ирмабеллы. Моего дома! Получалось, что я все это время была способна вернуть ему утраченное и не делала этого?!

— Ничего не получится, — будто назло моим светлым планам, оборвал подмастерье.

Впрочем, ему самому наверняка должно быть сейчас гораздо обиднее, чем мне…

— Как не получится? Почему? Что же это за Искра такая особенная? Её никак не вставить на место? То есть она прямо как камень и уже обратно не запихнешь? — затараторила я, нервно перебирая салфетку на столе.

В это время хозяин заведения как раз начал приносить нам блюда. Сперва поставил перед подмастерьем, затем передо мной, не обделил он и лягушку, засыпав прямо в банку небольшую мисочку красненьких червячков. Только ворон, как нарочно, оставался обделенным.

Впрочем, Хмуря, казалось, этим фактом нисколько не был огорчен. Он вообще переместился на край стола и тщательно делал вид, что его тут нет. Один из посетителей кафе, проходя мимо фамильяра, даже бросил нечто вроде: "Классное чучело, сами делали?"

На что Хмуря только неторопливо повернул голову, мрачно зыркнув на незадачливого зеваку.

"Ой, так он живой, надо же! А так неподвижно сидел! К тому же он такой огромный, не думал, что настоящий. А можно потрогать?"

Хмуря повернулся к нему всем телом, будто случайно чиркнув лапой по деревянному столу.

От блестящих медью когтей отлетела пара искр.

"А впрочем, не стоит, прошу прощения за беспокойство…"

Незнакомец исчез так же быстро, как и появился. Словно его и не было. А Хмуря снова отвернулся, прикидываясь если не ветошью, то чучелом, набитым опилками.

Эйвин в это время продолжал объяснять мне, распереживавшейся не на шутку:

— Не получится запихнуть искру обратно, потому что, когда Ржавая вдова добывала её, магическим кинжалом она повредила внутри меня какие-то энергетические каналы. Я больше не могу хранить в себе искры. Вообще.

Я нахмурилась, задумавшись. Что-то тут не сходилось.

— А как же искра Жизни, которая есть в каждом человеке?

— Ты всё правильно понимаешь, — с немного грустной улыбкой кивнул парень.

Светлые пряди растрепались, и я впервые заметила, что ресницы Эйвина хоть и черные, но поблескивают оттенком спелой ржи, как и его волосы.

— Искры Жизни во мне тоже нет. Именно поэтому Ирмабелла была вынуждена привязать меня к дому. Она создала у меня в груди другую магическую структуру. Как у домового, духа, который человеком никогда не был. Поэтому вдали от дома я умираю. Во мне нет человеческой искры Жизни.

— Какой кошмар, — прошептала я, чувствуя, как меня начинает бить озноб.

Получается, на самом деле я понятия не имела, кем теперь являлся Эйвин. Мне хотелось спросить, что с ним будет после смерти, станет ли он стареть и можно ли его убить, как обычного человека. И хоть большая часть этой информации мне не была нужна совершенно (ведь убивать своего домового я не собиралась), все равно хотелось знать правду.

Однако в этот момент подмастерье начал говорить дальше:

— Сейчас главное не я, Мартелла. Раз уж разговор зашел про Глаз Огня, тебе срочно необходимо его найти. Такой сильный артефакт не должен попасть в чужие руки.

— Конечно, не должен, — согласно кивнула я. — Тем более мне совсем не хочется, чтобы у кого-то на шее болталось то, что когда-то было у тебя… ну ты понимаешь… в груди. Это вроде как… неправильно. Я думаю, что Глаз Огня должен носить ты.

— Нет, Мартелла! — вдруг взял меня за руку Эйвин и посмотрел прямо в глаза. — В артефакте есть Искра. Очень сильная. Я, признаться, и думать про нее забыл. Понятия не имел, что с ней сделала Ржавая вдова. Может, продала кому-то для инициации, а может, использовала как источник магии. Искры многое могут в зависимости от накопленной мощи. Моя… была очень мощной. В общем, раз такое дело, я думаю, ты должна попробовать использовать ее для своей инициации. Мы подождем, пока Ведьмономикон покажет тебе, что следующий шаг — огонь, и тогда попробуем…

— Он уже показал, Эйвин, — призналась тогда я, не в силах больше хранить это в себе. Да и к тому же тяжело было молчать, когда подмастерье выкладывал передо мной буквально всю свою душу. Всю историю жизни.

Мысль о том, что мне нужно сгореть, чтобы пройти следующий этап, буквально высасывала все силы. И, признаться, тот факт, что внезапно появился шанс обмануть Ведьмономикон, заполучив Искру иным способом, заставлял меня испытывать нервное воодушевление.