По праву памяти - Твардовский Александр Трифонович - Страница 1
- 1/3
- Следующая
Изменить размер шрифта:
1
Твардовский Александр Трифонович
По праву памяти
По праву памяти
Смыкая возраста уроки,
Сама собой приходит мысль:
Ко всем, с кем было по дороге,
Живым и павшим, отнестись.
Она приходит не впервые,
Чтоб слову был двойной контроль:
Где, может быть, смолчат живые,
Так те прервут меня: " Позволь!
Перед лицом ушедших былей
Не вправе ты кривить душой,
Ведь эти были оплатили
Мы платой самою большой…"
И мне да будет та застава,
Тот строгий знак сторожевой
Залогом речи нелукавой
По праву памяти живой.
1. ПЕРЕД ОТЛЕТОМ
Ты помнишь, ночью предосенней,
Тому уже десятки лет,
Курили мы с тобой на сене,
Презрев опасливый запрет.
И глаз до света не сомкнули,
Хоть запах сена был не тот,
Что в ночи душные июля
Заснуть подолгу не дает…
То вслух читая чьи-то строки,
То вдруг теряя связь речей,
Мы собирались в путь далекий
Из первой юности своей.
Мы не испытывали грусти,
Друзья: мыслитель и поэт,
Кидая наше захолустье
В обмен на целый белый свет.
Мы жили замыслом заветным
Дорваться вдруг
До всех наук,
Со всем запасом их несметным
И уж не выпускать из рук.
Сомненья дух был нам неведом;
Мы с тем управимся добром
И за отцов своих и дедов
Еще вдобавок доберем.
Мы повторяли, что напасти
Нам никакие нипочем,
Но сами ждали только счастья,
Тому был возраст обучен.
Мы знали, что оно сторицей
Должно воздать за наш порыв
В премудрость мира с ходу врыться,
До дна ее разворотив.
Готовы были мы к походу,
Что проще может быть:
Не лгать. Не трусить.
Верным быть народу.
Любить родную землю-мать,
Чтоб за нее в огонь и в воду.
А если —
То и жизнь отдать.
Что проще! В целости оставим
Таким завет начальных дней.
Лишь от себя теперь добавим:
Что проще — да. Но что сложней?
Такими были наши дали,
Как нам казалось без прикрас,
Когда в безудержном запале
Мы в том друг друга убеждали,
В чем спору не было у нас.
И всласть толкуя о науках,
Мы вместе грезили о том,
Ах, и о том, в каких мы брюках
Домой заявимся потом.
Дивись, отец! Всплакни, родная,
Какого гостя бог занес,
Как он пройдет, распространяя
Московский запах папирос.
Москва, столица, — свет не ближний,
А ты, родная сторона,
Какой была, глухой, недвижной,
Нас на побывку ждать должна.
И хуторские посиделки,
И вечеринки чередом,
И чтоб загорьевские девки
Глазами ели нас потом,
Неловко нам совали руки,
Пылая краской до ушей.
А там бы где-то две подруги,
В стенах столичных этажей,
С упреком нежным ожидали
Уже тем часом нас с тобой,
Как мы на нашем сеновале
Отлет обдумывали свой…
И невдомек нам было вроде,
Что здесь, за нашею спиной,
Сорвется с места край родной
И закружится в хороводе
Вслед за метелицей сплошной…
Ты не забыл, как на рассвете
Оповестили нас, дружков,
Об уходящем в осень лете
Запевы юных петушков.
Их голосов надрыв цыплячий
Там, за соломенной стрехой,
Он отзывался детским плачем
И вместе удалью лихой.
В какой-то сдавленной печали,
С хрипотцей истовой своей
Они как будто отпевали
Конец ребячьих наших дней.
Как будто сами через силу
Обрядный свой тянули сказ
О чем-то памятном, что было
До нас. И будет после нас.
Но мы тогда на сеновале
Не так прислушивались к ним,
Мы сладко взапуски зевали,
Дивясь, что день, а мы не спим.
И в предотъездном нашем часе
Предвестий не было о том,
Какие нам дары в запасе
Судьба имела на потом.
И где, кому из нас придется,
В каком году, в каком краю
За петушиной той хрипотцей
Расслышать молодость свою.
Навстречу жданной нашей доле
Рвались мы в путь не наугад,
Она в согласье с нашей волей
Звала отведать хлеба-соли.
Давно ли? Жизнь тому назад…
1
- 1/3
- Следующая
Перейти на страницу:
