Второй шанс (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 8

Когда страна свернула не туда? После смерти Сталина с приходом придурковатого Хрущёва? Или это случилось ещё раньше, когда Иосиф Виссарионович придушил поднявший было голову НЭП? Здесь можно лишь гадать, факт в том, что к началу 80-х коррупция в СССР достигла огромных масштабов. Даже если человеку удавалось заработать хорошие по советским меркам деньги, он зачастую не мог свободно купить то, что хотел. За границу не увезешь, но связи помогали списывать где-нибудь 1000 литров бензина и выгодно обменивать их на черном рынке на нужный товар. И такое было повсеместно. Причём в это время узнать о суде над коррупционером было почти невозможно, нечистые на руку дельцы или политики лишь изредка появлялись в газетных заметках, когда народу нужно было показать «торжество Социалистической законности». Например, «хлопковое дело» и дело «Елисеевского» с подачи Андропова – тоже достаточно неоднозначной фигуры в истории советского государства. Да и там не обошлось без перегибов, особенно в отношении директора «Елисеевского» Юрия Соколова. Он сейчас, кстати, ещё жив и вполне здоров, может, махнуть в Москву и предупредить ветерана Великой Отечественной о грозящей ему опасности? Хотя кто меня, 15-летнего, отпустит в Москву? Да и на поезде несовершеннолетним без сопровождения взрослых вроде бы кататься запрещено. Нет, можно придумать варианты, например, на перекладных типа электричек или вообще автостопом, но пока об этом думать рано.

Опять же, на носу Афганистан, когда после ввода войск СССР оказался в политической и, возможно, экономической блокаде. А ведь и я могу угодить в Афган, а не под Йошкар-Олу, как в прошлой жизни. Хрен знает, как история может повернуться на этот раз. В глубине души сейчас я вообще мечтал не отдавать долг Родине, а если отдавать – то каким-нибудь другим способом. Мои попаданцы, между прочим, успешно предотвращали ввод войск в страну, ставшую для СССР тем же, что и Вьетнам для США. Вот только к тому времени они уже успешно выступали в роли советчиков Машерова или Романова, боюсь, мне такими темпами порезвиться не удастся. Разве что попробовать раскрутить свою ещё не написанную песню «Никогда», в которой описывается боль матери, потерявшей на «чужой» войне единственного сына. Правда, писал я её, больше ориентируясь на актуальную тогда Чечню, но в тексте это никоим образом не уточняется, хотя и ясно, что парень был отправлен в какую-то горячую точку за пределы родной страны. В голове тут же всплыл первый куплет:

Когда в середине 90-х мы с парнями выступали на сборном концерте в Доме офицеров к Дню Российской армии, многие из зрителей (особенно зрительниц в возрасте) вытирали глаза носовыми платками. Конечно, можно попробовать раскрутить вещи Розенбаума «Чёрный тюльпан» или «В горах Афгани», но, лично моё мнение, их должен исполнять сам автор. Харизма у Александра Яковлевича не чета моей, тем более я вообще пацан, и с такими песнями мне пока лучше не вылезать. Даже если решу раскручивать собственную, то лучше пусть её исполняет кто-нибудь более взрослый и известный. Я бы с радостью предложил песню тому же Розенбауму, вот только он принципиально предпочитает исполнять вещи собственного сочинения.

В общем, пока будем пока заботиться о своём личном благополучии и благополучии моих близких, а там будет видно. Может, что-то и получится сделать для страны, а не получится – значит, не судьба, задницу рвать на британский флаг я не собираюсь. В конце концов спецслужбы заставят вечно бухого Ельцина передать власть своему человеку, который наведёт какой-никакой порядок в стране. Правда, из-за вечно кипящей говном Украины разразятся всем известные события, которые заставят российскую экономику серьёзно просесть и, невзирая на санкции против олигархов, пострадают простые люди, а многие из попавших под санкции напротив, станут ещё богаче. Да, и вокруг Гаранта соберётся своя жирующая камарилья, и что там будет после 2020 года – остаётся только гадать.

М-да, что-то частенько я отвлекаюсь на философские рассуждения, видно, сознание старика заставляет постоянно сваливаться в мыслительный процесс. А между тем вот уже и она, Привокзальная площадь и здание вокзала Пенза-I с большими прямоугольными часами. К чемпионату мира по футболу 2018 года фасад вокзала изрядно перелицуют, а часы заменят на креативные, где будут только две стрелки без часовых делений, и пойди догадайся, какое время эти часы показывают. Я бы этих новаторов…

Трёхэтажное здание ТУ-9 пряталось справа от Привокзальной площади, и во дворе уже толпился народ. Девчонки тоже имелись, как-никак в училище готовили и проводниц. В девчачьей компании мелькнула белокурая головка, и меня словно током ударило: это же Лада Касаткина, моя бывшая одноклассница! Эта маленькая, тихая девчонка училась с нами класса до 5-го, потом по какой-то причине перевелась в другую школу. И да, я помнил, что на втором курсе она трагически погибнет. Смерть будет страшной, девчонка заживо сгорит в огне. Пожар случился, как после говорили, из-за старой проводки. Причём сама же и забежит в старый горящий дом. Забежит во второй раз, в первый она вынесет младшего братишку, а затем снова помчится спасать какие-то вещи. И больше из объятого пламенем строения уже не выйдет. Говорили, у Лады был парень, который вынес её уже из сгоревшего дома со слезами на глазах… Блин, невольно на ум приходит «Наутилус» с его «Я хочу быть с тобой».

Помню, как гроб с телом Лады стоял во дворе училища, а мы проходили мимо, и как шокировало меня зрелище запёкшейся до тёмно-коричневого цвета кожи. Я несколько дней тогда пребывал в шоковом состоянии, а сейчас, увидев Ладу, те воспоминания вырвались наружу подобно раскалённой магме из проснувшегося вулкана.

Вот! Вот что я постараюсь изменить – спасти Ладу от гибели! И не только её. Мой лучший школьный друг Пашка Яковенко, он погибнет, ещё будучи студентом политеха. Свяжется с какими-то бандитами, и получит нож в сердце. Я узнаю об этом, вернувшись из армии. Как так получилось, что интеллигентный, весь такой правильный Пашка имел дела с уголовниками – для меня так и осталось загадкой. С его родными я не встречался, трагическую новость узнал от общих друзей и решил, что незачем лишний раз травмировать родителей и старшего брата Пашки воспоминаниями.

– Лада, привет! – поздоровался я чуть дрогнувшим голосом.

– Максим? Привет! – улыбнулась она, удивлённо приподняв белёсые брови. – А ты что, тоже здесь будешь учиться?

– Угу, на помощника машиниста электровоза. А ты, я так понимаю, будущая проводница? – подытожил я, зная, что в прошлой реальности ей поработать проводницей так и не удалось.

Она не успела ответить, так как раздался крик:

– Группа Т-92, ко мне!

Это выкрикнул мужчина в синем костюме, в котором я сразу же узнал нашего будущего мастера. Мы у него были второй группой, три года он вёл тех, кто выпустился в этом году. Валерий Борисович держал в руках список, где ручкой отмечал фамилию подошедшего студента. Всего 21 фамилия. А вот и знакомые физиономии подтягиваются. Щебень ростом мне по плечо с неизменной вихляющей походкой, которую я помнил десятилетия спустя, Чарыков и Воронов – два другана, рыжий оптимист и душа любой компании Серёга Стрючков, длинный и немного как бы не от мира сего Миша Маслов, у которого верхушки ушей от рождения не закручивались, как у обычных людей, а были ровными, словно отутюженными. Его отец работал машинистом, и Маслов, как я помнил, не мыслил для себя другой профессии. Но почему-то поступил не в железнодорожный техникум, где сразу готовили на машинистов, а в училище. Может, экзамены завалил?

Не суть важно, главное, что теперь мы в сборе и исподтишка оценивающе осматриваем друг друга. Кто во что одет, кто как держится, стоит ли дружить с человеком или уже можно понемногу начинать его чморить…