Второй шанс (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 65

– Прекрасно! – повторил Гришин. – Вы уже зарегистрировали своё произведения?

– Хм, да как-то и не думал об этом…

– Напрасно, молодой человек, напрасно… Впрочем, я вам помогу с этим делом, оформим всё быстро, комар носу не подточит. А пока хотелось бы получить у вас ноты и текст произведения. У вас здесь их случайно нет?

– Случайно есть, – сострил я, подумав, какой же ты, Макс, молодец, что заставил Вальку накатать ноты для всех наших песен, включая гимн, которые сейчас хранились «в каморке, что за актовым залом».

– Вот, Варченко, глядишь, мы с тобой с этим гимном ещё и в историю попадём… В хорошем смысле этого слова, – сказал директор, проводив Гришина.

Такова уж судьба у творческих людей, подумал я, что вокруг них всегда оказывается стая «рыб-прилипал». А без них порой никуда, как вот без того же Бузова. Не разреши он мне создать ансамбль – никакого гимна не случилось бы, как не было бы и альбома. Хорошо ещё, что на кое-какую аппаратуру потратился.

Кстати, что касается альбома… Я прекрасно понимал, что качество записи может вызвать у любого, даже непрофессионального музыканта, саркастическую ухмылку. Но на данный момент нам просто хотелось, чтобы наши песни сохранились хоть в каком-то виде. В дальнейшем, если появится такая возможность, запишемся на профессиональной аппаратуре, тем более что в Пензе, как я уже успел выяснить, имелись студии звукозаписи, и не только на местном радио, но и в некоторых Домах Культуры. Так что при желании и, возможно, наличии определённого количества дензнаков договориться реально.

Созвонившись с Ингой в среду, я узнал, что в воскресенье в нашем драмтеатре выступает знаменитый юморист Аркадий Райкин.

– Билетов в свободной продаже уже нет, представляешь?! И это при том, что они стоят по 5 рублей! Но папа обещал достать два билета, для меня и тебя. Надеюсь, ты составишь мне компанию?

– С радостью!

Ну а что, выпадает возможность в кои-то веки повысить свой культурный уровень, да ещё живого Райкина увидеть. Кто от такого откажется?

Субботняя свадьба принесла нам не сто рублей на всех, все двести, не считая натурпродукта. Женихом, как и обещала Виолетта, был местный паренёк, невзрачный с виду, невеста оказалась на полголовы его выше. На лице армяночки по имени Наринэ выделялись довольно-таки крупный нос и чёрные, густые брови, почти сросшиеся в одну сплошную линию. Монобровь, как тут же метко прокомментировал со смешком Юрец, увидев новобрачную.

Я не знаю, чем так эта Наринэ, со стороны которой в кафе присутствовали человек пятнадцать родственников и друзей, прельстила простого русского паренька. Может, чрезвычайно горяча в постели или, что более вероятно, за ней имелось хорошее приданое, так как на наших глазах новоиспечённому мужу отцом невесты были вручены ключи от новеньких «Жигулей». Как я понял из кратких объяснений нашей тамады, Наринэ являлась студенткой пединститута и сумела каким-то образом очаровать своего сокурсника, а тот был родом как раз из Бессоновки. Видимо, не надеясь выдать замуж такую «красавицу» на родине, родители девушки согласились на этот брак.

Вино и настоящий армянский коньяк, которого родня невесты привезла несколько ящиков, буквально лились рекой. Правда, местные всё же больше предпочитали водку. И если гости со стороны жениха начали пьянеть довольно быстро, то из армянские визави продержались дольше. Тем не менее, настал момент, когда подогретый очередной порцией благородного напитка отец невесты подошёл к сцене и поманил меня пальцем.

– Слюшай, брат, можешь сыграть-что-нибудь наше, армянское?

– Есть кое-что, – обнадёжил я его и сказал в микрофон. – Дорогие друзья, минуточку внимания… Сейчас по просьбе нашего дорогого гостя из Еревана мы исполним песню, которая так и называется – «Ереван».

Затем, повернувшись к барабанщику, кивнул, мол, давай счёт, Юрец.

Честно сказать, когда я пообещал Виолетте сыграть что-нибудь армянское, то от этой ещё не написанной песни в исполнении Арсена Петросова я с грехом пополам вспомнил лишь первый куплет и припев. В своё время довелось побывать в Армении, и там тогда этот шлягер звучал из каждого утюга, причём на русском языке. Решив, что писателю не зазорно на какое-то время стать и поэтом, сочинил ещё один куплет сам, посчитав, что этого достаточно. Дождавшись нужного такта, начал петь:

В общем, сотню сверху мы заработали, хотя Валентин и вздумал вдруг артачиться, заявив, что я делю заработанное нечестно. В том смысле, что все песни мои, даже если у них и есть какой-то неизвестный автор, я руководитель коллектива, значит, должен получать больше. Тем более что и с Петренко я расплачиваюсь из своих. На что я ответил:

– Валентин, чтобы я таких разговоров больше не слышал. Я считаю, что мы прежде всего друзья, а потом только коллеги, и значит, с друзьями у меня всё поровну. Без вас не было бы ансамбля, запомните это.

Кстати, помимо денег нас снова загрузили продуктами и, мало того, вручили целый ящик трёхзвёздного коньяка. Я решил, что завхозу хватит одной бутылки помимо «синенькой», а остальное мы поделим меж себя. Так что у нас дома образовался небольшой «винный подвал» в виде спрятанных в платяной шкаф нескольких полулитровых бутылок настоящего, как уверял отце невесты, армянского коньяка. Пусть и не 5 звёзд, но на халяву, как говорится, и уксус сладкий, а уж трёхзвёздочный коньяк и подавно.

На следующий день, до обеда выполнив святую обязанность посещения бабушки, в четверть седьмого вечера мы с Ингой встретились на нейтральной территории – на углу Кирова и Карла Маркса возле детского сада, которому впоследствии суждено стать Литературным музеем. Она сегодня была в модном по нынешним временам болоньевом плаще, чёрных капроновых колготках, в сапожках (явно не из кожзама) на небольшом каблучке, из-за которых советские женщины давятся в очередях. Образ дополняли кокетливо сдвинутая набок беретка и небольшая сумочка, висевшая на плече. В общем-то, всё, что было на ней сейчас надето и доступно моему взору, достать просто так в магазинах без блата или длинных очередей не представлялось возможным. Хорошо иметь папу – инструктора обкома партии. И тестя… Хм, что-то меня немного не туда повело.

– Привет!

– Привет!

Немного нерешительно, но я всё же чмокнул её в щёку. Почему-то мне показалось, что Инга не была бы против, даже если бы я поцеловал её в губы.

– Ну что, идём?

– Идём.

– Сколько я должен за билет?

– Ты с ума сошёл?!

– Нет, но ведь твой отец за них, я так думаю, деньги заплатил, и немалые…

– Макс, ну не беси меня, а!

Говорить вот это «а» в конце предложения – наверное, чисто наша, пензенская, а может, мордовская привычка, мордвы в наших краях немеряно. Я и сам грешен, иной раз проскакивает. А выражение «не беси» я от Инги услышал впервые, в совокупности с надутыми губками это могло означать, вполне вероятно, переход на следующую стадию нашего сближения.

– Я не знаю, что там заплатил папа и заплатил ли вообще, скорее всего он просто позвонил директору театра и получил билеты в подарок, они там всегда придерживают для…