Волшебный вкус любви (СИ) - Лакомка Ната - Страница 43

Ресторан закрыли на две недели до окончания санпроверки. Кухня была опечатана, на втором этаже травили мышей, и мне пришлось перебраться в комнату на третьем этаже по распоряжению Богосавеца.

Богосавец пропадал где-то, и я совсем не видела его.

Главный вход закрыли, и я выходила из ресторана через внутренний двор, чтобы купить поесть и прогуляться.

Персонал отправили в отпуск на две недели с сохранением заработной платы, хотя Алексей Аркадьевич ворчал, что можно было отправить всех в отпуск без содержания ради экономии средств.

Ресторан и в самом деле много потерял — пришлось отменить бронь, вернуть деньги на счета. Но не это было главной потерей. Основной удар был нанесен репутации ресторана. Стоило забить в поисковик «Белая рубашка», как сразу выскакивала статья о крысах в кладовой и фотографии в тему.

Я не слишком разбиралась в ресторанной политике, но понимала, что это было настоящим крахом. Даже если мы пройдем проверку, вряд ли клиенты захотят прийти в ресторан, где бегают крысы.

Шеф не показывался, и я страшно ругала себя за то, что не открыла двери в ту ночь, когда Богосавец стучался в мою комнату. Мне надо было поговорить с ним тогда. Чтобы он не чувствовал себя одиноким.

Хотя, с чего я решила, что он одинок?.. Наверняка, у него много связей, много влиятельных друзей… Шеф и Лёлик что-нибудь придумают, выкрутятся. В конце концов, как говорил Богосавец: любой скандал — это тоже пиар. Это сработает. Должно сработать.

Но всё же, как мне хотелось увидеть шефа…

На пятый день я возвращалась в ресторан, купив на ужин куриное филе, молоко и хлеб, и увидела полоску света на стене напротив кабинета Богосавеца.

Он здесь!..

Я почти подбежала к кабинету и толкнула дверь.

Кресло шефа было пустым, но кто-то рылся в нижнем ящике стола, невидимый за столешницей. Услышав, как скрипнула дверь, этот кто-то замер, и я мгновенно насторожилась.

— Кто здесь? — позвала я с опаской.

Над столешницей показалась круглая голова Лёлика, и я с облегчением вздохнула. Всего лишь Лёлик. Ничего страшного.

— Шефа нет? — спросила я, стараясь говорить равнодушно.

— Нет, — ответил Лёлик и вылез из-за стола. — Еще на что-то надеется, идиот.

Мне не понравилось, как он говорил. И не понравилось, что он слишком суетливо отряхнул ладони, словно я застала его за чем-то предосудительным.

— А вы для чего пришли? — спросила я не очень приветливо.

— Так, заглянул, — пожал плечами Лёлик. — Забрать кое-что, — он поправил косо висевшую «бабочку» и усмехнулся. — Всё, ресторану крышка. Обидно, но Душан сам виноват. А ведь всё так хорошо начиналось…

— Ничего не крышка, — ответила я сдержанно. — Всё уладится, клиенты вернутся. В крайнем случае, сменим вывеску…

— Вывеску? Боюсь, этот ресторан не спасет никакая вывеска, — Лёлик вальяжно обошёл стол, всё время отряхивая руки. — Даже если откроется, кто здесь будет работать? Поваров-то нет.

— Что? — я посмотрела на него, как на сумасшедшего. — Как это — нет? Все в отпуске, только и ждут, когда разрешат приступить к работе.

— Маленькая, наивная Даша, — Лёлик с наигранным сожалением покачал головой. — Да никто не выйдет сюда. Как там в поговорке? Сучка ищет пёсиков, а человек — бабосиков. Кому нужен прогоревший ресторан? Даже тебе не нужен.

— О чем вы говорите?

— Брось, Даша, ты всё прекрасно поняла, — он опёрся о стол, подбоченившись. — Цепляться за то, что было — это пустая трата денег. Душан не понимает этого, он далек от коммерции. Все творческие люди далеки от коммерции. И страшные эгоисты, можешь мне поверить. Хотят делать только то, что им нравиться, и чтобы бабосики сыпались. А так не бывает. Чтобы бабосики сыпались, их надо приманивать. Выманивать, — он хитровато прищурился, — заманивать.

- Вам не хватало денег, которые приносил ресторан? — спросила я, ощущая тошноту от того, как он противно произносил это противное слово — «бабосики». Разумеется, и про сучку он не просто так ввернул. Неприятный тип. А ведь когда-то я находила его даже забавным. Когда он зазывал меня на стажировку в «Белую рубашку».

Лёлик покачал головой, словно не зная, что мне ответить, а потом сказал:

— Да, не хватало. Было хорошо, но мало. Понимаешь, нельзя топтаться на месте. Надо расширяться. Один ресторан — это полный отстой. Два, три, сеть ресторанов — вот это уже что-то. Это деньги, постоянный приток денег. А Душан не хотел расширяться. Он так и топтался бы на месте. А когда топчешься на месте — это деградация.

— Он придумывал новые блюда для каждого сезона, — напомнила я. — Он совершенствовался в готовке. Невозможно сохранить качество, увеличивая количество объектов. Вспомните все знаменитые гастрономические корпорации — их филиалы гораздо хуже головного ресторана. Люди платят за бренд, а не за качество пищи.

— Так и есть, — подтвердил Лёлик. — Тогда зачем мучиться над тем, сколько положить перца, сколько соли, и как приготовить огурец? Будущее принадлежит тем, кто умеет подстраиваться под изменчивые вкусы. Хочет клиент роллов — дадим ему роллов. Хочет китайской лапши — даёшь китайскую лапшу! На пике фуа-гра? Завалим меню этой чертовой фуагрой! А Душан… — он замолчал и мрачно усмехнулся.

— А Душан не хотел идти на поводу у вкусов публики, — угадала я. — Он хотел вести за собой. Идеалист.

— Мечтатель, — согласился Лёлик, досадливо прищелкнув языком. — Столького добился — и всё упустил.

— Скажем, не упустил, — возразила я. — Некоторые очень постарались, добавляя ему проблем.

— А нечего было рвать с Лилькой, — желчно отрезал Лёлик. — Я ему сразу говорил, чтобы думал головой, а не тем, что в штанах. Но ты, Дашка, его подкосила, — он погрозил мне пальцем. — Ты и правда уникум, Дашка Иванова. И я бы хотел, чтобы ты работала у меня в ресторане. Шеф-поваром.

— Разве я работаю не в вашем ресторане, Алексей Аркадьевич? — спросила я мягко.

— Это, — он обвел руками комнату, — уже не ресторан. Это мишленовское кладбище. А за тобой — будущее. Я сразу это понял, как попробовал твою стряпню. И Душанчик тебя сразу разглядел. Ты почти такая же талантливая, как он. Но кое в чем ты лучше.

— В чем же?

— Ты своего не упустишь, — он подошел и похлопал меня по плечу. — Не стесняйся, это ценное качество. С тобой мы устроим настоящую кулинарную империю. Согласна?

Я сбросила его руку со своего плеча и спросила:

— Переманиваете меня в другое место?

— Уже все готово, — он перешел на деловой тон. — Мы в доле с Гасанбердиевым, он меня полностью поддерживает. Можем открыться хоть на следующей неделе. Вся команда из «Белой рубашки» уже у нас, тебя только не хватает. Хотел с тобой поговорить, да как-то не получалось.

— Ну вот, поговорили, — сказала я и тоже усмехнулась. Ему прямо в глаза. — Спасибо за честность. А Душан знает, какую змею пригрел?

Он посмотрел на меня внимательно — без наигранной дурашливости, и сразу все понял.

— Значит, не пойдешь, — протянул он. — Дура ты, Дашка. Настоящая дура.

— Зато не предательница, — ответила я, едва сдерживая гнев.

— Зато дура, — Лёлик сказал это почти с сожалением. — Подумай хоть немного, какие могла бы блюда у меня ваять. И никто тебе был бы не указ. Лапшу эту, с вялеными яйцами…

— Я и здесь вполне могу ее приготовить.

— Нет у вас, баб, мозгов, — он прошел мимо меня к двери и оглянулся на пороге. — Этот лось длинноногий не стоит и половины моих мозгов. Но вы ведь не смотрите на мозги, думаете только передком.

Мне тоже хотелось сказать ему на прощание что-нибудь обидное и гадкое, но я промолчала. Мерзкий человек. Не стоит тратить на него эмоции и силы.

Лёлик еще раз покрутил головой, показывая, как удручен моим отказом, а потом отбыл, хлопнув дверью.

Я стояла в кабинете одна, обдумывая последний удар, нанесенный Богосавецу.

Он считал своих поваров командой. Говорил, что без хорошей команды не выиграть. И тут команда разбежалась прямо с поля.

Я позвонила Петару, но его номер был отключен, а телефонов остальных ребят я не знала. Только что-то подсказывало мне, что Лёлик не соврал, и они не ответят на мой звонок.