За двумя кладами погонишься... - Дихнова Татьяна - Страница 58

• Предыдущая
• 58/74
• Следующая

Окончательно убедилась, что меня хорошо поняли, я только после третьего повторения одного и того же. Затем, когда все вещи Акси были собраны и уложены в треснувший в результате непредвиденного падения с высоты третьего этажа чемодан, а Фарь с воинственным видом занял место на плече моей подопечной, троица удалилась в особняк. Я, оставшись наконец на улице в одиночестве, несказанно этому обрадовалась. Все же общество Акси за последнее время меня изрядно утомило.

Усевшись на скурр, я привычно воспарила над крышами. Как же хорошо летать на любимой доске и ничего не бояться. Хоть охота за мной продолжалась крайне недолго, впечатление она оставила крайне негативное, и повторения подобного опыта мне совершенно не хотелось. Путь мой вновь лежал в городской музей, точнее, в его бескрайние подвалы, где кроме всего прочего хранились подшивки всех выпусков столичных газет за последние сто лет. После почти получасовых попыток пожилого архивариуса вспомнить, в каком примерно году случилась интересующая меня история, он приволок из глубины пыльных стеллажей ворох газет и с торжеством водрузил их на стол.

— Вот, пожалуйста, изучайте. Надеюсь, найдете нужное.

— Спасибо.

Оценив размер предстоящей работы, я с тяжелым вздохом обхватила стопку руками и потащила ее к столу, стоящему у открытого окна.

Через два часа непрерывного листания старых, уже сильно выцветших страниц я обнаружила серию статей, посвященных загадочному происшествию, и, заправив волосы за уши, погрузилась в чтение. Собственно, особого внимания эта история никоим образом не заслуживала, но, видимо, никаких особых новостей не было и столь странная смерть подоспела кстати. Газетчики добавили в статьи значительное количество подробностей, будоражащих воображение и пробуждающих сочувствие к судьбе бедной матери.

Вкратце история выглядела так.

Давным-давно жила в столице молодая интеллигентная семья Перье. Муж плотно изучал историю исконных обитателей страны, жена растила двух детей, старшего сына и младшую дочь, причем разница между отпрысками составляла менее двух лет. До тех пор пока старшему сыну, Антею (хм...), не исполнилось 8 годков, семья процветала, но затем случилась трагедия — отец пропал без вести в одной из экспедиций в дикие степи на северо-востоке Мэйншора. Проплакав около года, еще совсем молодая вдова неожиданно для всех вытерла слезы, надела глухое черное платье и на небольшое оставшееся от мужа наследство организовала приют для травмированных оцелотов. Так уж сложилось, что, несмотря на развитый интеллект столь любимых мной пушистых зверьков, инвалиду среди них было выжить практически невозможно, и не потому, что они не могли добыть себе пропитание, нет, едой здоровые собратья были готовы снабжать их в неограниченных количествах, но вот стиль общения сильно менялся, а для взрослого оцелота чувствовать себя ущербным было совершенно невыносимо.

В этом месте автор статьи совершенно отвлекался от темы и приводил выдержку из очередной популярной энциклопедии обитателей страны, по мотивам которой была издана настольная книга Акси.

Положим, с последним пунктом я бы легко поспорила, поскольку не кто иной, как мой Фарь, представлял собой третье родившееся в неволе поколение, и чего-чего, а сообразительности ему было не занимать. Также примерно половину газетного листа занимали совершенно замечательные изображения оцелотов в их естественной среде обитания. Очевидно, что они были плодом чьей-то бурной фантазии, но на их вдумчивое рассматривание я потратила добрых десять минут и с трудом смогла заставить себя продолжить чтение.

Итак, приют оцелотов работал, дети потихоньку росли и старательно искали свое место в жизни. Мадемуазель Перье справилась с задачей довольно быстро, превратившись в мадам Гриварри и отбыв в Оршо на постоянное место жительства. С сыном же все оказалось не так просто — на прекрасный пол он смотреть категорически отказывался и занимался, по мнению знакомых и родственников, разной ерундой, наподобие издания благотворительных газет или продажи шерсти маминых оцелотов на носки. Наконец, закончив колледж, Антей твердо решил, что пойдет по отцовским стопам, и на все имеющиеся у матери в наличии деньги организовал экспедицию в Туманные горы, изучать гномов и вампиров. После более чем годичного отсутствия блудный сын, нагруженный бесчисленным количеством вьюков с раздобытыми в горах экспонатами, с триумфом вернулся в отчий дом. Несколько недель в дом бесчисленным потоком тянулись интересующиеся, а гордый собой исследователь раздавал направо и налево сувениры. Когда же первая эйфория успеха схлынула, неожиданно выяснилось, что из привезенных материалов не осталось почти ничего и устраивать научную экспозицию бессмысленно. Антей с тоской осмотрел остатки былой роскоши, вздохнул и, недолго думая, решил отправиться в Драконьи горы, для чего затребовал у матери следующую порцию денег. По словам родственников, мадам Гриварри категорически отказалась спонсировать очередную авантюру и предложила сыну должность в своем приюте, заявив, что там он сможет наконец принести ощутимую пользу. Сын попробовал поспорить, но через несколько дней понял, что решение матери окончательное, и смирился. На второе утро его работы в качестве помощника в приюте мадам Гриварри не проснулась. Вызванный Антеем врач с недоумением пожал плечами и сообщил о случившемся в полицию, которая тоже оказалась бессильна. Так бы все и закончилось, но лучшая подруга погибшей сообщила о несчастье ее дочери, а та немедленно наняла лучшего в столице детектива. Когда я прочитала, кто занимался этим делом, то чуть не упала со стула. Хотя... чему тут удивляться? Ведь в то время мсье Верн Руаппи заслуженно считался лучшим... Честно говоря, в этом месте я сильно засомневалась, правда ли Зенедин ничего не помнил про столь загадочную смерть. Скорее, не желая обсуждать со мной тот в высшей степени интересный факт, что убийство расследовал мой нынешний компаньон, дракон просто отправил меня восвояси, намекнув, что от него в этом деле я помощи не дождусь.

Выдохнув, я продолжила чтение. Выдав значительную порцию слезливых статеек, газетчики утихомирились и перешли к конкретике. Как и в случае с Маревом Одноглазым, никаких внешних причин для смерти не наблюдалось, мадам Гриварри отличалась крепким здоровьем. Полиция, немного покопав, пожала плечами и отнесла этот случай к имеющемуся у них в наличии ряду странных и необъяснимых, но Верн Руаппи поступил по-другому. Пребывающий в самом расцвете сил детектив принялся копать по всем направлениям, и, согласно его заявлениям, в случае злого умысла единственным, у кого был мотив, являлся сын мадам Гриварри, к тому моменту уже удалившийся в направлении Драконьих гор со всеми материнскими накоплениями. (Тут я не могла не задаться вопросом: если уж он знал, где лежат деньги, то не проще было бы просто взять их, не убивая при этом мать? Увы, ответа на этот вопрос не существовало.) Несмотря на все усилия, ответить, как именно Антей извел мать, мсье Руаппи не смог и признал свое поражение. Выяснив, что после публикации, посвященной провалу Верна Руаппи, интерес к странной смерти одной из жительниц столицы довольно быстро сошел на нет, я сложила все газеты и отнесла их архивариусу.

• Предыдущая
• 58/74
• Следующая