За двумя кладами погонишься... - Дихнова Татьяна - Страница 24
- Предыдущая
- 24/74
- Следующая
Довольно быстро калитка сбоку со скрипом распахнулась, и передо мной возник... хм, шкаф... который по непонятным причинам двигался и разговаривал.
— Да? — прогудело откуда-то сверху.
— Добрый день, — подняв голову, ошарашенно ответила я. — Я хотела бы переговорить с мсье Маревом.
— Он вас ожидает? — бесстрастно поинтересовался привратник.
— Не совсем, — неохотно созналась я.
— Тогда ничем не могу помочь.
Сделав шаг назад, шкаф попытался закрыть калитку, но я ловко всунула в щель свою оголенную лодыжку.
— Погодите, у меня важное сообщение. Я уверена, вашего хозяина это очень заинтересует.
— А я уверен, что нет, — отрезал привратник и, грубо вытолкнув мою несчастную ногу на улицу, с лязгом хлопнул железной створкой.
В негодовании пнув ни в чем не повинные ворота, я с чувством выругалась и, выпустив таким образом пар, почти спокойно признала, что именно такого развития событий и следовало ожидать. На отсутствие у хозяев дома должной гостеприимности прозрачно намекал двухъярдовый глухой забор.
— Но где-то должна быть калитка для прислуги? — задумчиво пробормотала я. — Не будет же привратник бегать открывать ворота для посудомойки.
Сделав столь полезный вывод, я двинулась вдоль забора в сторону заднего двора. Пройдя примерно половину периметра, я убедилась, что калитка действительно имелась в наличии, однако, как и ворота, пребывала в запертом состоянии. Но у меня, как обычно, была с собой любимая сережка, так что, дернув для верности калитку еще раз и убедившись, что ничего не изменилось, я попыталась вскрыть замок. Как ни удивительно, вполне успешно, но вот только первое, что я увидела, осторожно приоткрыв створку, — это был... шкаф. Тот же самый, что у главных ворот, или другой, я не смогла разобраться, но это не имело решающего значения — меня аккуратно развернули и выставили вон, так что мне ничего не оставалось, как удалиться, сохраняя видимые остатки собственного достоинства.
Добравшись до обитаемых мест, я для ускорения передвижения наняла повозку и за несколько минут оказалась на крыше в обнимку с любимым скурром, найденным мной в целости и сохранности. Как я и предполагала, кроме меня, по крышам в рабочее время больше никто не шастал. Быстро переодевшись, я вихрем полетела в Ауири, пристроить наконец покупки и привести себя в порядок перед посещением вернисажа. Пока я собирала непослушные пряди в строгую прическу, в моей голове крутились самые разнообразные мысли, в основном на тему того, что до этого момента я ни разу не ходила на свидания в подобные места, все как-то ограничивалось кафе или парком. В сущности, я вообще мало ходила на свидания и не могла похвастаться наличием разнообразного опыта в данной области, так что сейчас не очень представляла, чего именно ожидать. Придирчиво выбранное мной платье радовало глаз глубоким зеленым цветом, отражавшимся в моих глазах, и очень строгим, закрытым верхом, как бы уравновешивающим его минимально возможную длину. Дополнив ансамбль коричневыми кожаными туфельками и переливающейся полупрозрачной накидкой, основным назначением коей было прикрывать мои оголенные коленки во время полета на скурре, я плеснула Фарьке молока, облагодетельствовала оголодавшего зверя парой кусочков сыра и отбыла восвояси.
Лететь пришлось быстро, но, несмотря на рекордную скорость, у здания, в котором проводилась выставка, я приземлилась буквально за пару минут до официального открытия. Вся толпа посетителей уже прошла внутрь, но просторнее от этого не стало — через каждый ярд на площади стояли фургончики, в которых дремали на козлах возницы в терпеливом ожидании своих жаждущих приобщиться к прекрасному хозяев. Обнаружив немного пустого пространства, я приземлилась, и рядом тут же материализовался Антей, галантно подхвативший меня под локоть, а другой рукой взявший скурр.
— Ты замечательно выглядишь, — заметил он, увлекая меня к дверям.
— Спасибо. Ты тоже. — Антей был действительно хорош в привычных уже светлого тона брюках и свободном салатовом джемпере, отлично оттеняющем мое платье. — Прости. Я чуть не опоздала.
— Но не опоздала же, — отмахнулся спутник. — Кория, будь любезен, проследи за скурром мадемуазели.
Низкорослый привратник забрал у Антея доску и услужливо поклонился. Более не обращая на него внимания, ухажер сопроводил меня в холл, где клубилась разодетая в пух и прах толпа, и расчетливо подвел к столу с немудреными закусками.
— Понимаешь, — пояснил он, протянув мне бокал с весело пузырящимся шампанским, — сегодня вход не по приглашениям, поэтому и фуршет довольно скромный, обычно все выглядит более изысканно.
— Не страшно, — улыбнулась я. — Меня больше интересует сама выставка, а поесть я и дома могу.
— Очень правильный подход, но вот моей мамочке он недоступен. Она завела себе привычку посещать все мероприятия, на которых предлагается угощение, и тайком забирала часть с собой.
— Неужели мадам Джоннси так плохо готовит?
— Не то чтобы плохо, — хмыкнул собеседник, — но, думаю, ты догадываешься, что не от переизбытка денег дядя решил продать семейный особняк, так что никаких изысков вроде устриц или оранжерейных фруктов у нас на столе не встречалось, а маменька наотрез отказывалась мириться с подобным положением вещей.
Очевидно, что комментировать это признание было как минимум глупо, но и просто промолчать я не могла. В столь непростой ситуации меня спасли появившиеся в холле официальные лица: они встали перед закрытыми пока дверьми, за которыми находилась экспозиция, и приступили к продолжительной речи, предваряющей торжественный звон в колокольчик. Пока распорядитель выставки благодарил примерно сотню причастных к организации действа людей, я успела допить второй бокал шампанского и благоразумно отказалась от третьего. Все же мне еще домой предстояло лететь. Наконец раздался мелодичный звон, и изрядно заскучавшая толпа хлынула в распахнутые створки, чуть не сметя по дороге испуганно вжавшегося в стену распорядителя.
Благоразумно переждав некоторое время, я под руку с Антеем прошла внутрь и смогла наконец увидеть, куда меня заманили, поскольку до этого момента на все мои расспросы в ответ слышала лишь вариации на тему «скоро увидишь», а приветственную речь я из принципа слушать не стала. Выставка была посвящена... драгоценным камням и различным ювелирным изделиям с их использованием. Интересно, Антей это специально? Намекает, что клада мсье Мориха мне не видать как своих ушей? Не став морочить себе голову догадками, подтвердить или опровергнуть которые можно было, лишь задав спутнику прямой вопрос, к чему я была совершенно не готова, я занялась увлеченным изучением экспозиции, благо тут было на что посмотреть. Рубины, сапфиры, бриллианты, изумруды и их меньшие братья переливались и сверкали в лучах многочисленных светящихся шариков, а оправы представляли собой настоящие произведения искусства, таинственным образом и приковывая взгляд, и не затмевая драгоценную сердцевину. У витрины, в которой красовался комплект из серебра с ярко-синими сапфирами, ограненными в форме полумесяцев, я простояла невероятно долгое время и уже всерьез подумывала, не стоит ли мне отказаться от покупки дома в пользу сего произведения. Наконец Антей, правильно истолковав мои сомнения, шепотом назвал примерную цену экспоната, и, вздрогнув, я продолжила осмотр выставки. Примерно на середине маршрута я неожиданно вспомнила об обязанностях охранника и уточнила:
— Антей, чем твоя сестра занимается?
Спутник безразлично пожал плечами.
— Да ничем, в сущности. По большей части дома сидит, хотя в последнее время стала где-то пропадать, вот и сегодня собралась и ушла еще за час до меня.
Какая хорошая новость. Видимо, мое вскользь брошенное замечание не на шутку напугало Генри, и, пока я не заступлю на пост, он решил не спускать глаз со своей невесты. Довольно разумно с его стороны.
— А почему тебя это интересует? — спросил собеседник.
— Я по жизни любопытная, — усмехнулась я и восторженно охнула при виде очередного экспоната. — Смотри, какое чудо!
- Предыдущая
- 24/74
- Следующая
