Три луны Кертории - Дихнов Александр - Страница 21
- Предыдущая
- 21/99
- Следующая
— Вы тоже.
С одной стороны, это было отчасти правдой, с другой — давало понять, что если она хочет проявить инициативу в разговоре или, к примеру, порассуждать на тему, кто каким должен быть, то — пожалуйста, сколько угодно. Но нет, общаться со мной на отвлеченные темы в планы ее светлости не входило.
— Итак, зачем вы хотели меня видеть?
В рамках дружеской беседы так вопросы не ставят. Значит, и впрямь деловой разговор, и, чтобы не выставлять себя дурой, отвечать следует по существу. Тогда почему бы не обозначить свои истинные намерения — хуже-то не станет…
— Мне нужна информация о Кертории. В большом количестве и самая разнообразная. Какую-то часть я надеялась получить от вас.
Она едва заметно кивнула, как бы подтверждая, что ответ принят, но никаких признаков энтузиазма не выказала.
— Почему вы решили, что я должна быть откровенна?
Не здорово, но все же лучше, чем «тогда говорить нам с вами не о чем».
— А я и не считаю, что вы должны быть откровенны. Я на это надеюсь. Обоснованно или нет — думаю, вы сами мне сообщите.
Подозреваю, она предполагала, что я начну ссылаться на наши псевдородственные отношения или лепетать нечто столь же ценное, поэтому моя лобовая атака застигла ее врасплох. По крайней мере баронесса некоторое время размышляла, будто бы изучая меня заново…
— Что ж, ваши надежды небезосновательны. В силу ряда причин, которые вы сможете оценить позже, в моих интересах прояснить для вас некоторые вопросы… — она на мгновение запнулась, а затем усмехнулась одними губами, — из жизни Кертории.
Несмотря на то что разговор неожиданно легко принял нужный для меня оборот, в наших с баронессой отношениях потепления не наступило. Скорее уж складывалось обратное впечатление.
— Так я могу задавать вопросы? Или вы сами расскажете мне то, что считаете необходимым?
Она скривилась, показывая, что риторические глупости совсем не в ее вкусе, но соизволила ответить:
— Задавайте.
— Хорошо. Тогда начнем с общих. Чем здесь вообще занимаются керторианки? Как они живут? Участвуют ли в политике? Если да, то каким образом? И какова их позиция в сложившейся на данный момент ситуации?
Баронесса ознакомилась с предложенным списком со спокойствием, граничащим с меланхолией, но отвечать не спешила, и я, испытывая понятное нетерпение, съязвила:
— Неужели слишком много сразу? Ну, начните с любого, по своему выбору.
С чувством юмора у нее, похоже, обстояло туго, но реакция все же последовала:
— Нет, не много. Фактически вы задавали один и тот же вопрос. Только я никогда раньше не задумывалась над ответом, как никто не задумывается, скажем, о воздухе, которым дышит. Подозреваю, я не первая, кто испытывает такие трудности, общаясь с вами. И не последняя… — Я ожидала очередной длительной паузы, но она с чуть ли не искренним любопытством поинтересовалась: — А вы могли бы сразу ответить, чем занимаются женщины в вашем обществе?
— Если коротко, то да. Всем. Если подробно… Пришлось бы поломать голову.
— При этом вас саму коротко едва ли устроит. Выберем нечто среднее. Мы занимаемся своей семьей, воспитанием детей, хозяйством, собственными увлечениями, которые есть у каждого. — Она вновь изобразила улыбку и неожиданно слегка подалась вперед. — А также любовью. Соперничеством. Интригами. И, безусловно, политикой. Вам было бы полезно принять к сведению, что на Кертории в отличие от мест, где вы выросли, мало развлечений, и поэтому политикой тут занимаются все. В большей или меньшей степени.
Я изначально не допускала мысли, что женская часть населения этой планеты, сам воздух которой пропитан ядом заговоров в духе плаща и кинжала, находится в стороне от… гм… большой жизни, но и столь откровенная декларация своих возможностей меня поразила. Однако как-либо комментировать ее заявление я не собиралась, и, убедившись в этом, баронесса перешла к конкретике, представлявшей для меня наибольший интерес.
— Относительно того, каким образом мы можем воздействовать на происходящее, я не вижу необходимости распространяться. Конечно, ни одна керторианка никогда не занимала официальных должностей и, как я думала прежде, не займет. Теперь уже нельзя ни в чем быть уверенной, но до подобного абсурда пока далеко, а между тем способов влияния на политические процессы у нас и так достаточно. — Я почти против воли понимающе улыбнулась, но баронесса ничуть не обрадовалась такому проявлению женской солидарности. — И наконец, о позиции, которой мы придерживаемся. Она проста. Мы против перемен, которые пытаются навязать Кертории. Чтобы у нас с вами не возникло недопонимания, поясню: проблема даже не в самих переменах, хотя подобная идея плоха уже сама по себе, а в том, чем они чреваты. Противоборствующие силы — надеюсь, вы знаете, кого я имею в виду, — толкают страну к хаосу, войне и крови, и свою единственную задачу на данный момент мы видим в том, чтобы этого не допустить. К сожалению, нам вряд ли это удастся.
Явственно подчеркиваемое «мы» и «нам» в последней части ее короткой речи было очень красноречиво и говорило о том, что мне излагается консолидированная позиция, но я все-таки решилась уточнить это обстоятельство:
— Извините за дерзость, но у вас достаточно оснований, чтобы высказываться от лица всех керторианок?
Она не обиделась и ответила без тени колебаний:
— Своего круга — да. Более чем достаточно. О чем думают простолюдинки, мне неизвестно, да и мало интересует.
Это был тот редкий случай, когда я могла с ней согласиться, правда, на сей раз мое мнение никакой роли не играло, поскольку в общем и целом заявление баронессы звучало более чем безрадостно. Нет, я не обязана была верить ей на слово, но и оснований подозревать, что она изощренно лжет или там заблуждается, у меня не имелось. Разве что в самой политической позиции керторианок виделась мне некоторая неопределенность.
— Насколько я слышала, точку зрения, сходную с вашей, исповедует герцог Далтон Горн. Вы поддерживаете его? Или он и его сторонники сами по себе, а вы сами по себе?
Тут я, похоже, попала в район любимой мозоли, потому как баронесса явно разозлилась — хорошо хоть не на меня.
— Это вы не совсем точно выразились: герцог Горн ничего не исповедует, он проповедует. — Я оценила разницу, а баронесса наконец-то улыбнулась совершенно искренне. И это была улыбка крупного крокодила в расцвете лет. — В разговоре с чужаком есть определенная прелесть — можно называть вещи своими именами. В частности, Далтон Горн — честолюбивый болван, единственным неоспоримым достоинством которого является умение красиво говорить. При этом что говорить, для него не важно, лишь бы слушали. Сегодня наибольший успех у аудитории можно снискать выступлениями в духе «не допустим раскола, остудим буйные головы, и всем пребудет счастье», но если завтра понадобится «уничтожим отступников и спалим их замки дотла», он перестроится мигом. Так что Далтона Горна я не поддержу никогда!
О, тут пошло «я», а никакое не «мы», — неужели сплоченные ряды керторианок не столь уж монолитны. Но даже если так, лично мне это никаких дивидендов по-прежнему не обещало.
— А что насчет тех сил — к сожалению, не знаю имен, — которые активно противодействуют всем тем переменам, которые неприемлемы и для вас? Чем они вам не угодили? Или вы относитесь к ним благожелательно?
— Нет. Они мало чем отличаются от герцога Горна, поскольку, прикрываясь благородными девизами, также ведут борьбу за власть. Но они куда опаснее, ибо полагаются на гораздо более надежные способы достижения своих целей, нежели краснобайство. К примеру, физическое уничтожение противников.
— Ясно.
Действительно, баронесса получше прочих обрисовала мне расстановку политических сил Кертории, и на данном этапе она выглядела примерно так: есть крыло реформаторов, которые, по сути, находятся у власти, но при этом пытаются провернуть грандиозный план по… скажем пока, коренному изменению ситуации. Есть консерваторы, которые на самом деле просто хотят дорваться до власти. Есть размытая и, похоже, не очень организованная группа центристов, чей лидер в первую очередь озабочен рекламой себя любимого, и есть подлинные центристы, а можно сказать и ультраконсерваторы, то есть керторианки, которые видели остальных политических противников в гробу и в белых тапочках.
- Предыдущая
- 21/99
- Следующая
