Выбери любимый жанр

Один мертвый керторианец - Дихнов Александр - Страница 32

Изменить размер шрифта:
32

— Конечно, сэр. — Он вроде чуть расслабился. Хороший актер?..

— Если я все правильно запомнил, то тот парень погорел потому, что его заложил другой парень, которому все стало известно?

— Да. Все верно.

— Коллинз, а как звали того, другого парня? Он ничуть не смутился. И ответил сразу:

— У него смешное имя, сэр, поэтому я запомнил — Магнус Джестер.

— Действительно смешное. — Я, правда, не рассмеялся, а пробежал глазами по списку у себя в руке. И верно, доктор Магнус Джестер там тоже был…

Я заметил любопытствующий взгляд Уилкинса и протянул лист ему. Выйдя из-за спины Коллинза, он взял бумагу и быстро все понял. Возвращая мне список, он выразительно пожал плечами, как будто говоря: «Ну, босс, что я вам говорил?!»

Да, все сходилось. Один к одному. Предположим, Бренн сошел с ума и решил перебить остальных. Первым делом он подкарауливает (или пользуется удобным случаем, что несущественно) Вольфара, и ему удается благополучно его порешить. Второй мишенью он избирает меня. Разумеется, из удобства, чтобы не возвращаться второй раз на Новую Калифорнию. И как раз когда Бренн обдумывает, как бы половчее это устроить, ему попадается доктор Джестер. За каким-нибудь обедом или ужином в непринужденной обстановке университетской столовой доктор Джестер рассказывает Бренну известную историю. Так, в порядке застольной беседы… Я ни секунды не сомневался, кстати, что спроси этого Джестера, и он с готовностью это подтвердит. А дальше Бренн со свойственной керторианцам находчивостью цепляется за подвернувшуюся возможность и придумывает остроумную ловушку. Он проникает в мой замок, что в принципе сложно, но возможно — влезает в компьютер моего флаера (что для такого мастера раз плюнуть), и вызывает меня на нем прокатиться, используя смерть Вольфара как предлог… Изящный план.

Очень керторианский! И все это придумал честолюбивый негодяй Бренн? Да?! Херня собачья!

Я откинулся в кресле и улыбнулся уголком рта:

— Коллинз, вы все равно не жилец. Хотите умереть легко, расскажите правду.

Уилкинс безмолвно распахнул рот, а Коллинз отступил на шаг, несвязно бормоча:

— Простите, сэр, я не понимаю…

— Оставьте этот лепет! Здесь не богадельня. Или вы думаете, что я слишком сентиментален, дабы исполнить свою угрозу? — Я улыбнулся ему так ласково, как мог.

Он действительно с секунду молчал, глядя мне в глаза, и, кажется, прочел там, что я не беру его на испуг. И испугался по-настоящему. И сделал фатальную ошибку. Нервов все-таки не хватило — он бросился бежать.

Неплохая, кстати, была попытка. Уилкинс еще только выхватил бластер, я сдернул со стола мраморное пресс-папье, а Коллинз уже распахивал дверь. Но, распахнув ее, он не выбежал, как ожидалось, в коридор, а застыл и медленно попятился назад. Через мгновение причина такого странного поведения стала мне ясна — на пороге появился мой дворецкий. В правой руке он держал бластер, направленный Коллинзу прямо в грудь.

Пауза тянулась так долго, что стала казаться нелепой. Все, видимо, ожидали от меня каких-то действий или хотя бы слов, но я был по-настоящему растерян. Поэтому в конце концов прибег к любимому спасительному средству, то есть принялся закуривать. Однако и Уилкинс, и Тэд терпеливо стояли, наведя оружие на Коллинза, бледность которого приобрела зеленоватый оттенок. Наконец три-четыре затяжки слегка развеяли туман в моей башке, и, встав, я сделал шаг в сторону дворецкого.

— Ну, Тэд?

Не отводя глаз от Коллинза, он чуть приподнял брови — что, дескать, ну? Пришлось напомнить себе, что сейчас самый неподходящий момент для впадения в ярость.

— Я, конечно, отдаю отчет в патологической неоригинальности подобного вопроса, Тэд, но все же — как вы здесь оказались?

— Я подслушивал за дверью, сэр. — От четкости ответа за милю несло армией. Вот уж кто точно хороший актер!..

— Да, разумеется. Я имел в виду не совсем это… — Так, намек проигнорирован. Я вздохнул: — Хорошо. Не будем пользоваться эвфемизмами. На кого вы работаете, Тэд?

— Боюсь, что не могу этого сказать, сэр.

— Не можете. Понятно… А вам… гм… не кажется собственное поведение несколько неэтичным?

Вопрос был непростой, важный, и дворецкий, похоже, осознавал это. Он раздумывал с полминуты.

— Нет, сэр!

— Нет? Ну ладно… Тогда можете приступать к своим прямым обязанностям.

— Слушаюсь, сэр! — Уверенным движением он поставил бластер на предохранитель, вложил в кобуру под мышкой, развернулся лицом ко мне и сказал тоном образцового дворецкого: — Разрешите доложить, сэр. Пока вы были в душе, вас вызывал полицейский капитан. Представился как Джеймс Браун.

— Да-да. Он что-нибудь передал?

— Да, сэр. Он просил передать, что его сегодня вышибли. Что на Новой Калифорнии карточкой в последние дни не пользовались. Но что ему удалось проследить ее путь и он будет ждать вас в восемь у полицейского управления.

Я взглянул на часы — без четверти шесть. Время еще есть, но немного.

— Хорошо, Тэд. Вы свободны.

Он шагнул к двери, но я остановил его:

— И, Тэд! — (Он обернулся). — Не подслушивайте, пожалуйста, под дверью! Можете по-другому, если сумеете. Но не под дверью. Это некрасиво.

— Слушаюсь, сэр. — Кивнув, он вышел из кабинета, а я развернулся к двум другим участникам сцены.

Остекленевшие глаза Коллинза говорили о том, что первая волна испуга схлынула и он уже по-настоящему оценил весь ужас собственного положения. Лицо же Уилкинса меня, признаться, позабавило. Я прямо-таки слышал, как он повторяет про себя: «Все хорошо. Я снова в армии. Я ничего не думаю. Я только выполняю приказы…».

— Так как, Коллинз? Будете рассказывать?

Как я и подозревал, он не стал запираться. Может, надеялся заслужить прощение, а может, и вправду от обреченности и нежелания мучиться…

Рассказывал он скверно. Путанно и сбивчиво, как будто не мог собрать и выстроить свои мысли, во что в принципе я мог поверить… Поэтому я ограничусь кратким пересказом содержания его бормотания.

История оказалась тривиальной донельзя. Около трех месяцев назад, когда Коллинз находился в увольнительной и расслаблялся в одном из городских баров, к нему подсел некий господин. Он не стал разводить шуры-муры и тупо спросил, не хочет ли Коллинз денег. Коллинз ответил, что нет, не хочет, но передумал, когда узнал, сколько же ему предлагают. К слову сказать, меня оценили в пять миллионов, то есть в два раза меньше того, во сколько я сам оценил даже не жизнь, а услуги простого полицейского капитана. Честно говоря, после такого признания Коллинз лишился даже теоретических шансов остаться в живых.

Короче, мой телохранитель согласился подстроить мне западню. Ничего сверхъестественного от него не требовалось.

Нужно было только перепрограммировать компьютер (ему объяснили как) и дождаться условного сигнала в виде открытки. А потом разболтать всем желающим выяснить подробности моей гибели (или мне, в том маловероятном случае, что я выживу) байку, бросающую подозрение на Бренна. Впрочем, последнее я домыслил сам, Коллинза в такие тонкости, естественно, не посвятили. Ну, парень точно выполнил инструкции, что, конечно же, делало честь его пунктуальности. И больше он ничего не совершал и не ведал.

Оставался только один, наиболее интересовавший меня вопрос:

— Коллинз, так кто же был этот господин, так трогательно проявивший заботу о моем здоровье?

Парень юмора не оценил и совсем понуро сказал:

— Не знаю, сэр… Он не представился.

— Надо думать! Но, надеюсь, вы не позабыли, как он выглядел?

— Ничего особенного, сэр… Крупный, чуть поменьше вас, средних лет, говорил с каким-то акцентом… Да, — он чуть оживился, — у него еще такое здоровенное родимое пятно было. Во всю щеку.

То есть это был Вольфар. Прекрасно. Первое покушение на меня организовал герцог Per, который сам к его моменту уже был мертв. Весело, правда? Да, мне тоже стало весело. Настолько, что, казалось, еще немного, и мозги у меня в голове расплавятся и потекут через уши. Вытянувшееся лицо Уилкинса, с трудом не дававшего челюсти отвиснуть, говорило за то, что он также вряд ли ошеломит меня фонтаном грандиозных идей.

32
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры