Садовое товарищество "Металлург" (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 1

С Пашкой Петриашвили дружим с детского сада. Как встретились наши мамы на детской площадке, да зацепились языками, так и пошло. Живём по соседству, даже дачные участки рядышком. Не стык в стык – на соседней линии, но совсем рядом, и сотни метров не будет.

Пашка вспыльчивый, грузинская кровь сказывается, даром что грузин всего на четверть. Хотя какой он грузин?! Как начнёт вспоминать бабушек, уворованных да просватанных лихими предками… то черкешенка, то осетинка. Одна фамилия осталась грузинская, да вспыльчивость дурная, со всего Кавказа собранная!

Вспыльчивость нередко заводила его в такие неприятности, что вытаскивать приходилось при участии родни и всех знакомых. Чаще всего, как лучшему другу, вытаскивать приходится мне. Ох, сколько я заработал неприятностей из-за Пашкиного языка… Правда, и пользы от его авантюр немало, да и гопота на районе опасается трогать не только грузина с его привычкой хвататься чуть что за арматуру, но и меня.

Я не трус, но драться не люблю и всегда просчитываю последствия. У одного родители блатные слишком, у другого родня из азербайджанской диаспоры. Пацаны меня с детства знают, так что трусом не считают, были случаи убедиться. Но и в расчёт особо не принимают, могут и отодвинуть в сторону. Это если я один, а вот с Пашкой дело иное…

– Ты мой голос разума, – всегда говорил он, – а я у тебя моторчик. Не будь меня, ты ж с дивана бы не встал!

– Неправда твоя, – вяло отбрехивался я, – с дивана встал бы. В школу ходить нужно, в художку. Да и не моторчик ты, а шило! То самое, которое в жопе!

– Без меня ты по одному маршруту месяцами ходить можешь!

– Зато у тебя даже поход в школу квестом становится! То котёнок на дереве, то старушку через дорогу, то пойдём срежем через дворы, так мы ещё не ходили!

– Но ведь интересно же!

А теперь вот получается, что пути-дорожки наши расходятся. Пашка намеревается стать программистом а я…

– Может всё-таки на дизайн компьютерный, Саш? – Не отставал друг, – художка твоя только на пользу будет, только что на компе, а не в реале!

– Не. Ин. Те. Рес. Но! – Привычно отбрёхиваясь я, – не тянет! Понимаешь, не тянет! Это у тебя с компами дружба, я так – пользователь. Понимать понимаю и на этом всё.

– Саш…

– Харе нудить! Кем я стану при нелюбимой профессии? Середнячком в лучшем случае! Буду зарабатывать пару-тройку тысяч уёв, и то не сразу. А как художник-прикладник я уже, понимаешь? Уже штуку в месяц легко делаю! Это со школой, музыкой, Веркой… твоими приключениями, наконец. И главное – работа в кайф, а не от звонка до звонка на каторге. Да на себя, а не на дядю!

Пашка только вздохнул и замолчал – временно, знаю его прекрасно. Проблема не только в дружбе, но и в своеобразной психологической привязке, что ли. Из большинства неприятностей его вытаскивал я. Не силой, куда уж мне… языкатый, да и соображалка работает, в моменты опасности почему-то на ускоренный режим переходит. Нет бы так уроки учить…

Дружба, это конечно здорово… вот только документы у меня уже в Колледж дизайна и декоративного искусства МГХПА имени С. Г. Строганова. ЕГЭ когда ещё будет, а туда меня уже по сути взяли. Лауреат и всё такое…

Ничего особо серьёзного, но парочку юниорских конкурсов масштаба региона мои работы выигрывали, так что есть чем гордиться.

Художник-прикладник, да по сути уже состоявшийся в неполные семнадцать, это круто. Заработки, определённое признание… здорово, честное слово.

Спасибо Санычу, руководителю нашей художественной студии.

По окончанию художественной школы-семилетки долго не думал, пришёл к нему и не пожалел. Саныч неслабо так зарабатывает на учениках, поделки наши продаёт через интернет, но и учит на совесть, инструментами снабжает, материалом. А чуть погодя и процент от заработанного получать начинаем.

Дачи встретили шумом мотоблоков, детским гомоном и дымом кострищ.

– Опять Сакуровы мусор жгут, полудурки! – Ругалась баб Нюра, – сколько раз говорила им, но хоть кол на голове теши, хоть в глаза ссы! Удобно им, и всё! А другим как, их не волнует… с моей астмой…

Кивая, поспешил проскочить участок – баб Нюра, она такая. Сперва языком долго по ушам будет ездить, потом как-то незаметно припашет. Даром что не работала никогда в жизни и трёх мужей схоронить успела – язык подвешен будь здоров!

Астма у неё… да может и есть, кто её знает! Только вот пить-гулять-веселиться декларируемые болячки не мешают совершенно, несмотря на возраст под девяносто.

– Ага… ага… да, пап, – говорил тем временем Пашка по телефону, – хорошо. Саш! Отец сказал, позже подъедут, что-то там с ЖЭКом возникло срочное – канализацию прорвало, что ли. Они позже подъедут… да, твои тоже, вместе поедут.

– Давай тогда не будем ждать, – предлагаю я, – земля вскопана, картошка завезена и обработана. Сперва у меня?

– Давай. Блин, как же надоело это садо-мазо! Майские праздники, да погода какая, а мы на картошке… Купить ведь дешевле, так нет!

– И ладно бы огурцы-помидоры, – поддержал я, вытаскивая картошку из сарайчика, – зелень какую, ягоды.

– С бабками не поспоришь, – вздохнул Пашка, – что моя, что твоя… старорежимные, блин.

Ворча, принялись за посадку. Собственно, картошки не так много – сотка у нас, да чуть меньше у Петриашвили. Просто раздражает занятие, которое считаешь заведомо глупым.

Посадку картошки считали глупой не только мы, но как бы то ни было, дачи не пустовали. Почти на каждом участке копошится народ, да редко поодиночке. Не у нас одних такие бабки, у соседей те же проблемы. Проще съездить несколько раз в году, обеспечив продовольственную безопасность семьи, чем ругаться.

Старики, детвора, взрослые… а вот наших ровесников мало. Пока шли, не заметил никого старше шестнадцати и моложе тридцати. Ну и хрен с ними, тут работы на пару часов от силы!

– Паш, может поднажмём?

– На хера?

– Наши подъедут, тогда смотаемся с дач. Покажем обидку и уйдём вроде как на психе.

– Дельно! А то батя и припахать может, мусор разбирать или ещё что, да и у тебя матушка деятельная.

– Излишне, я бы сказал! Всегда работу себе и окружающим найдёт, а не найдёт, так придумает!

Ускорившись, быстро довели работу до середины, когда на небе аномально быстро начали появляться тучи.

– Паш, пошли-ка в дом, – озабоченно гляжу на небо.

– Чё так? Дождя пока нет.

– Чё-чё… прикинь, с какой скоростью ветер на высоте дуть должен, чтобы тучи так собрались? Ураганище наверху, стопудово! Шас как порыв ветра кинет что-нибудь на наши головы… Ну его на, Паш!

Спрятались вовремя, меньше через минуту по закрытым окнам хлестанул такой порыв ветра, что одно из стёкол вылетело. Осколки разлетелись по полу, в комнату ворвался сырой воздух, пахнущий землёй и озоном.

– Ебать! – Сдавленно прошипел Пашка, прячась ко мне за диван, – я такой еботы и не помню!

– Да и я! – Отвечаю, перекрикивая порывы ветра. А тот совсем разбушевался, стёкла в доме повылетали напрочь, да и крыша начала отчётливо потрескивать.

– В погреб! – Ору Пашке и мы на четвереньках перебежали к подполу. Погребок у нас низкий, не разогнуться толком. Особой надобности нет, но… маман в своё время настояла, приспичило. Ныне там хранится всякая мелочёвка, что на зиму не увозим с собой – кастрюли старые и тому подобные ценности.

– А завалит? – Опасливо поинтересовался Пашка, поглядывая на крышку подпола над нашими головами.

– Пусть! – Показываю на лопату, постучав по рукоятке носком кроссовка, – ещё не выносили с зимы. Кладка в полкирпича, да земли чуть больше метра вбок, откопаемся за десять минут. Ну, пусть за полчаса, если мусора рядом навалит. По крайней мере, не задохнёмся.