Кто спрятался, тот и виноват - Дихнов Александр - Страница 12

• Предыдущая
• 12/71
• Следующая

Я сидела, толком не зная, как отреагировать на последнюю фразу. От затянувшейся неловкой паузы нас спасла мадам Пуррье, вернувшаяся с толстой пачкой писем, крест-накрест перевязанных сиреневой лентой. Подойдя, она с недовольным видом протянула их мне.

– Вот, возьмите.

– Спасибо. Будьте уверены, я верну вам все в целости и сохранности.

– Очень надеюсь, – под нос пробурчала клиентка и заняла свое место.

Убедившись, что собеседники готовы продолжать разговор, я заговорила:

– Итак, прошу вас, расскажите мне немного подробнее об упомянутом вами Матье. Кто он, чем занимается.

– Да рассказывать особенно нечего, – отозвался мсье Пуррье. – Они с нашим Ральфом одногодки и заодно соседи, так что у них в сущности не было иного выхода, как стать закадычными друзьями. Насколько я помню, в детстве они все время проводили вместе, разве что во флобт Ральф играть отказывался. Не нравилось ему по мячу бить. Но, в отличие от нашего сына, Матье довольно рано женился, тоже на одной из ближайших соседок, и, соответственно, не смог покинуть Йерр, дабы продолжить обучение. Вместо этого он, заняв у семьи супруги некоторую сумму, открыл свою нотариальную контору. Астрономических доходов пока его бизнес не приносит, но жена с ребенком, да и сам Матье совсем не бедствуют.

– Это точно, – вмешалась в его рассказ жена. – Они такой ремонт недавно отгрохали, никогда не поверите, даже если увидите собственными глазами. Надстроили третий этаж и сделали там зимний сад, привезли какие-то экзотические растения… Денег им девать некуда…

– Дорогая, – накрыв ладонью ее руку, мягко прервал излияния супруг, – вряд ли Айлию заинтересуют столь несущественные для поиска Ральфа подробности. – Скажите, мадемуазель, – обратился он уже ко мне, – а мы можем иногда заходить к вам и интересоваться ходом расследования?

Ох… только не это.

– Вы что же, – я преувеличенно изумилась, – не собираетесь домой?

– Как мы можем поехать домой, когда наш сын неизвестно где? – страдальчески заломив руки, воскликнула клиентка.

– Дело в том, – спокойно пояснила я, – что, находясь в Йерре, вы можете принести гораздо большую пользу делу. Совершенно не исключено, что мне рано или поздно придется наведаться в ваш город, и я могу там столкнуться с проблемами, которые вы решили бы одним словом. Кроме того, вы, наверно, уже обнаружили, что проживание в столичной гостинице – довольно дорогое удовольствие.

– Вы думаете, нам стоит вернуться домой? – нерешительно пробормотала немного успокоившаяся клиентка.

– Более того, я совершенно в этом уверена.

Супруги переглянулись, и мсье Пуррье уточнил:

– Но вы же будете держать нас в курсе дела?

– Естественно, – поспешно подтвердила я, чувствуя, что победа близка. Последнее, чего мне хотелось при расследовании, – это чтобы мадам Пуррье каждый вечер посещала мой особняк.

– Хорошо, – кивнул собеседник. – Мы завтра же выедем в Йерр.

– Кстати, – отставив наконец опустевший бокал, спросила я, – а каким именно образом вы с Ральфом привыкли путешествовать?

– Обычно на повозках. Это достаточно комфортно и совсем недорого, – сообщил мсье Пуррье.

И этот человек заявляет мне о своей обеспеченности… Возможно, в провинции это и так, но мне лично, даже в бытность студенткой, подобный способ передвижения в голову не приходил. Вслух же я ограничилась коротким:

– Понятно.

После чего поднялась с кресла и попрощалась. Сразу уйти не удалось, мадам Ромена еще раза четыре вытянула из меня обещание регулярно сообщать ей о том, как идут поиски, но со временем мне удалось вырваться из пут.

Оказавшись на улице, я плюхнулась на жалобно скрипнувший от такого неподобающего обращения скурр и почти простонала:

– Домооой…

Почти всю ночь я, вместо того чтобы благоразумно отправиться в постель… Точнее, в постель-то я как раз благоразумно отправилась почти сразу после плотного ужина, но стоило мне залезть под одеяло, как любопытство возобладало, и, достав из сумки аккуратно перевязанные ленточкой письма Ральфа к семье, я углубилась в их изучение, благо материала для обработки было предостаточно. Через шесть часов, зевая, я вынесла вердикт: ничего, что могло бы мне помочь в его поисках, преданный сын родителям не писал. В длинных, обстоятельных посланиях в подробностях описывались жизнь молодого человека в столице, его успехи в учебе, некоторое продвижение в вопросах кулинарии и приводилось очень много пространных рассуждений на самые разнообразные темы. Прочитав их все, я стала намного лучше разбираться в том, что представляет собой пропавший как личность, – на редкость уверенный в себе, крайне амбициозный, но способный к сопереживанию, разносторонне образованный, Ральф мне скорее нравился, чем нет, но каким именно образом это могло поспособствовать его поискам…

Насчет же планов сына на лето мадам Ромена сказала мне чистую правду – в письмах достаточно часто проскальзывали фразы типа: «вот приеду, накормите меня, матушка, вашими фирменными блинами с рыбой» или «как мне не терпится вновь посидеть теплым летним вечерком на берегу моря, слушая, как волны катают гальку». Безусловно, примерный сын собирался вернуться на лето в отчий дом, но сроков они, к сожалению, обговорить не успели. Сладко зевнув в несчетный уже раз, я сложила письма в хронологическом порядке и, утешив себя мыслью, что отрицательный результат – тоже результат и ничего никогда не дается легко, крепко заснула.

Как ни печально, ненадолго. Уже через четыре недолгих часа пришлось неохотно вылезать из-под одеяла и, с трудом разлепив глаза, двигаться в направлении кухни, поскольку спасти меня могла только внушительных размеров чашка крепкого кофе. Да уж… похоже, славные времена, когда я с легкостью проводила ночь без сна и с утра весело щебетала, как беззаботно порхающая с ветки на ветку птичка, безвозвратно ушли, и с новыми привычками организма нельзя не считаться. А это, несомненно, значит лишь одно: если я хочу нормально функционировать днем, то ночью нужно спать не меньше полудюжины часов.

Проведя с собой небольшую организационную беседу, я допила кофе, кое-как впихнула в дрыхнущий желудок два круассана с шоколадом и, за приемлемое время одевшись, направилась продолжать начатое расследование, не испытывая на тот момент ни малейшего желания это делать.

Но выбора особого не было – клиенты нетерпеливо ждали результата, и, приземлившись у особняка, принадлежащего семье Ваннейра, я уверенно позвонила в дверь. Вскоре после того, как вышколенный дворецкий проводил меня в небольшую, но роскошно обставленную гостиную, в ней появился и Ваннейр, застегивающий последнюю пуговицу безупречно отглаженного светлого шелкового пиджака. Хоть дворецкий наверняка доложил, кто именно желает с ним пообщаться, при виде меня юноша весьма правдоподобно изобразил на лице искреннее удивление и радостно улыбнулся:

– Мадемуазель Айлия, какими судьбами? Весьма польщен и рад, но, увы, похоже, это становится нашей скверной традицией – у меня опять практически нет времени.

– Это не страшно, – отмахнулась я. – Надеюсь, для того чтобы ответить на один небольшой вопрос, его хватит.

– Безусловно. – Аккуратно усевшись на краешек стола, собеседник внимательно на меня взглянул: – Слушаю вас!

– Скажите, откуда берется обслуживающий персонал на разнообразных приемах высшего света? Как я подозреваю, туда допускают только отлично обученных и проверенных слуг.

– И только после взятия у них отпечатков пальцев и магического слепка ауры, – согласно усмехнулся Ваннейр, но практически сразу же перестал ерничать и почти серьезно ответил: – Есть несколько специальных фирм, обеспечивающих для подобных целей поваров и официантов. Насколько я помню, чаще всего прибегают к услугам «Белого кота». А зачем вам такая информация? Неужели собрались прием организовать? Надеюсь, я буду в числе приглашенных?

• Предыдущая
• 12/71
• Следующая