Ведьма (СИ) - Славина Ольга "Mr. Loser" - Страница 31

— Хранители — бессмертны и их не так уж много, но всё же достаточно для того, чтобы остальные узнали главную цель их жизни, — как же приятно знать, что осведомлён лучше тысячелетней ведьмы! Абигалина Рамитриевна понимала эти игры не хуже него, раздражённо хмурясь от необходимости вытягивать из него ответы, но для Искимертада всё разом потеряло значение, когда Малика судорожно вздохнула во сне и перевернулась на бок, положив руку под подушку.

— Каково это, — враз став ехидной, начала ведьма, когда он вновь сфокусировал на ней взгляд, отыгрываясь за недомолвки, — ощущать себя одним из сильнейших демонов Нижнего мира и при этом ловить каждый вздох строптивой девчонки? — она сильно ошиблась, если этим надеялась сбить его с толку.

— Никогда не чувствовал себя лучше, — и в этот раз победа осталась за ним, ведь меньше всего она ожидала, что он признает своё безоговорочное поражение, скрывая многозначительную полуулыбку за бокалом с виски. Малика любит свою семью, а ему ничего не стоит расположить их к себе. — Они хотят стать смертными! — без перехода сообщил он.

— Что? — от подобных откровений ведьма поперхнулась алкоголем. — На кой чёрт им это надо?

— У хранителей существует красивая легенда о том, что один из них влюбился в смертную девушку, а когда добился взаимности, потерял бессмертие и возможность защищать ведьм.

— Демон, ты серьёзно? — не скрывая откровенного скепсиса осведомилась она.

— Более чем, — безжизненным голосом откликнулся хранитель, меньше всего ожидая, что Искимертад молча материализует третье кресло.

— С алкоголем не срослось? — понимающе хмыкнул он. Весь идиотизм ситуации заключался в том, что всем им прекрасны были известны прописные истины — чем больше сила, тем меньшие у тебя шансы на то, чтобы впасть в забытьё. Наркотики, алкоголь, таблетки? Не поможет ничего, поэтому-то они и пили виски, словно компот, получая удовлетворения лишь от терпкого вкуса.

— Чёрт верёвочный! — Искимертад давно заметил, что ведьмы возраста Абигалины Рамитриевны в моменты сильного волнения постоянно срывались на свой родной язык, тот, что впитали с молоком матери. Однажды, при очередной неприятности с Ковеном, которую пришлось улаживать ему лично, одна из них, казалось бы рассыпающаяся на глазах ведьма, выдала настолько витиеватый монолог на иврите, что он с трудом удержался от записи, потому что цензурными в её речи были лишь местоимения.

— По факту всё было несколько иначе, — продолжил рассказывать Искимертад, — хранитель действительно был, только девушка не была простой смертной — она была ведьмой да и, теряя бессмертие, он не стал человеком. Скорее, чем-то средним между демоном и ведьмаком.

— Что за дурная мечта? — презрительно фыркнула ведьма и Деамиурат ожидаемо вскинулся.

— Дурная? — переспросил он, сверля её взглядом. — А как назвать жизнь, в которой нет ни цели, ни смысла? Засыпать и просыпаться зная, что именно так ты проведёшь вечность! Смотреть на чужие семьи и понимать, что с тобой этого никогда не произойдёт!

— Я сейчас заплачу, — скривилась Абигалина Рамитриевна. — Из-за тебя, паскудника, преждевременно инициировалась моя девочка! Без подготовки! Без поддержки! С минимальными шансами на успех! А ты сидишь и рассказываешь мне какая у тебя несчастная жизнь?! — она разошлась не на шутку, приподнявшись и тыкая в хранителя пальцем с острым ногтем. — Благодари свои высшие сферы, что сейчас мы сидим именно здесь, иначе я нашла бы способ стереть твою физиономию из всех трёх миров!

— И заслужили бы мою благодарность! — вновь бесцветно отозвался Деамиурат, словно и не было секундной вспышки. — Малика была моим последним шансом! Единственная из ведьм, родившаяся десятого числа в десять часов десять минут! И я не имел права упустить такую возможность!

— Возможность?! — рявкнула ведьма, заставив мелко задрожать стекло в книжных шкафах. — Дай мне только выйти отсюда и я тебе шею сверну! Собственными руками и без всякой магии! Как ты вообще посмел приворожить мою Алечку?!

— Это не было приворотом, — отозвался хранитель. — Всего лишь строка из древнего фолианта и капля нашей магии, — лёгкость, с которой он это произнёс, не сулила ему ничего хорошего.

— Всего лишь?! — взревела ведьма.

— В любом случае уже невозможно ничего изменить, — хмыкнул Искимертад, понимая, что для него это было лучшее развитие событий. — Главное, что с Маликой сейчас всё хорошо.

— Хорошо?! — на прежней ноте продолжила она, переключив внимание на него. — Первая за триста лет самостоятельно инициированная тёмная ведьма это по-твоему хорошо?!

— Какая разница, кем именно стала Малика! — надо было бы изобразить досаду, но будущее оказалось настолько многообещающим, что Искимертаду не удалось сдержать хищной полуулыбки.

— Зря лыбишься, демонюка юродивая! — нависнув над ним, пригрозила Абигалина Рамитриевна. — Думаешь, раз этот, — она презрительно кивнула на хранителя, — ушёл с дороги, то моя девочка тебе достанется? Шиш! — она уснула скрученную дулю прямо ему под нос. — Я не могла защитить её в день двадцатилетия, но от тебя умру, но уберегу! — хрястнув кулаком по столу, ведьма высокомерно посмотрела на обоих, забрала с собой только начатую бутылку и удалилась, напоследок оглушительно хлопнув дверью.

— В чём-то я с ней согласен, — как бы между прочим заметил хранитель, вдруг стряхнув с себя оцепенение. — Малика тебе не достанется!

— Молчал бы уж, жертва пророчества! — презрительно хмыкнув, Искимертад достал ещё одну бутылку, копию предыдущей. — Не тебе об этом судить!

— Я заслужил то, что на меня обрушилось, — не стал отпираться Деамиурат, — вот только меня она не боялась — обнимала, целовала и не стремилась сбежать!

— Заткнись! — Искимертад стряхнул с рукава осколки, мгновение назад бывшие бокалом. — Иначе тебя не спасёт даже то, что ты — мой гость!

— Собственно, а почему ты не сказал ей сразу? — с неожиданным интересом спросил хранитель. — Я был уверен, что ты откроешь ей глаза ещё тогда, в ресторане, но шли дни, месяцы, а ничего не менялось — верховный демон, прославившийся своей вспыльчивостью, терпел и ждал. Возникает закономерный вопрос: чего?

Искимертад проигнорировал весь монолог Деамиурата, совершенно не волнуясь об удовлетворении его любопытства, вспоминая, чего ему стоила каждая её встреча с другим. За последний год его стали опасаться даже те, кто имел право называться его приятелем, насколько подобное вообще возможно в их кругах. Ночь за ночью, не в силах уснуть, он выслеживал в пустыне голлхроя*, скрывался в Диком лесу от эндрюсарха**, раз за разом сражался в Яме, категорически запретив себе подниматься в Средний мир до восхода солнца.

— Неужели ты рассчитывал, что она сама меня бросит? — продолжал допытываться Деамиурат, не представляя насколько близок к грани, из-за которой обычно не возвращаются. — Хотел явиться этаким рыцарем на белом коне?

Искимертад резко поднялся и вышел в спальню, отсекая себя от понимающей ухмылки хранителя. Какая жалость, что они вынуждены терпеть друг друга ещё чуть меньше суток! Он с непередаваемым удовольствием вызвал бы Деамиурата на бой и посмотрел так ли бессмертен хранитель каким хочет казаться.

Малика так и лежала на боку, не переменив позы и, обойдя кровать, он сел на край, подогнув одну ногу и опираясь на локоть рядом с ней. Настолько близко, что от её запаха начала кружиться голова, а сознание так и норовило скрыться в глубине разума, освобождая место для того, кем он родился — магического существа с древними, как мир, инстинктами. С той частью, с которой ей ещё только предстояло познакомиться. Теперь, когда между ними не стоял хранитель с его идиотскими выходками, Искимертад был уверен в том, как именно всё сложится. Он всё ещё помнил как она подчинялась ему в тот день, который ему не изгнать из памяти. Уставшая, беспокойная, в испачканном глиной платье и кроссовках, с ссадиной над бровью и желанием победить во что бы то ни стало. Самая красивая из всех, кого он когда-либо видел! Она отвечала на его поцелуй, когда он сорвался в первый раз, и сама спровоцировала у машины, заставляя терять голову от одного осознания, что она — его.