Сопротивляющийся вампир(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 16

– У тебя была спутник жизни? – удивленно спросил Харпер.

Дрина покачала головой. – Нет. Но, в отличие от большинства людей, его мысли были столь же прекрасны и очаровательны, как и его слова. Он был честным человеком.

– Редкость, – торжественно пробормотал Харпер.

– Да. Он мне очень нравился, и он действительно любил меня и просил выйти за него замуж, и я согласилась, пообещав себе, что не буду контролировать его или делать что-то подобное ... э ... когда я была наложницей.

– И ты это сделала? – с любопытством спросил он.

Дрина помедлила с ответом, сделав еще один глоток вина, но когда понимающая улыбка тронула его губы, она оставила попытки придумать способ уклониться от вопроса и стала оправдываться: – Очень трудно не ответить, когда знаешь, что ты права, а он просто упрямый мерзавец.

Харпер снова расхохотался, и она покачала головой. – В любом случае, он был всего лишь герцогом, так что я не управляла страной и не рисковала гражданскими беспорядками, но все равно каждый раз, когда брала власть в свои руки, мне становилось плохо. Я также чувствовала себя плохо, потому что не дала ему наследника, которого, я знала, он хотел.

– Ты не хотела иметь ребенка? – с любопытством спросил Харпер.

Дрина нахмурилась и покачала головой. – Не то чтобы я не хотела. Но это казалось жестоким. Наш ребенок будет бессмертен, и, кроме повышенного риска раскрыть, кто мы такие, ему или ей пришлось бы уйти вместе со мной. Казалось жестоким подарить ему ребенка, а потом забрать его или ее.

Когда он понимающе кивнул, она вздохнула и провела пальцем по краю бокала. – Даже когда мне приходилось беспокоиться только о себе, становилось все труднее скрывать, кем я являюсь. Я утверждала, что плохо реагирую на солнце, чтобы объяснить, почему я избегаю его, но мне все равно нужно было ускользать, чтобы охотиться каждую ночь, что было намного сложнее, чем я ожидала ... Она вздохнула и пожала плечами. – Мы были вместе примерно год до моей «смерти».

– Как тебе это удалось? – тихо спросил Харпер.

– О, дядя Люциан помог мне, – сказала она сухо. – Этот человек всегда появляется, когда ты в нем нуждаешься. У него что-то вроде шестого чувства.

– Я слышал о нем, – сказал Харпер и с любопытством спросил: – Что он сделал?

– Он попросил передать, что Стефано смертельно болен и зовет меня. В то время мой муж должен был находиться при дворе. Люциан заверил его, что доставит меня туда в целости и сохранности, и заказал билет на корабль до побережья. Потом он купил корабль с бессмертными. Мой муж приехал провожать нас.

– Это было на удивление эмоционально, – призналась она, нахмурившись. – Я имею в виду, я знала, что не умру, но я буду «мертва» для него и никогда его больше не увижу, и я была очень взволнована. Конечно, он приписал это заботе о моем брате и был очень мил и нежен. Он остался посмотреть, как мы отплываем. Она замолчала, вспомнив то утро, и обнаружила, что должна сморгнуть внезапный и неожиданный поток слез. Она любила многих смертных на протяжении веков, но Роберто был особенным человеком. Она горячо любила его и долгие годы сожалела, что он не был ее возможным спутником жизни.

Покачав головой, она быстро закончила: – Дядя Люциан купил корабль с единственной целью – потопить его. Корабль пошел ко дну, предположительно со всеми людьми на борту, и я, как и все остальные, считалась мертвой.

– А потом ты вернулась к брату, – сказал Харпер с гримасой, которая намекала на то, что он знал, как мало ей бы это понравилось.

– Не очень надолго, – удовлетворенно ответила она. – Ровно на столько, чтобы решить, что делать дальше.

– Так оно и было ... – Он сделал паузу, очевидно, возвращаясь к списку, который она пробормотала ранее, а затем неуверенно сказал: – Пират?

Дрина усмехнулась. – На самом деле я была капером, это то же самое, только с санкции правительства. Как капитан, я имела каперское письмо, позволяющее мне нападать и грабить суда, принадлежащие врагам Испании. Королевское разрешение на грабеж.

– Ты была капитаном? – спросил он с улыбкой. – А ты была капитаном Александром или Александриной?

Она улыбнулась. – Александром, конечно. Ну, просто Алекс. Но они считали меня мужчиной, по крайней мере, большинство из них. Как ты можешь догадаться, мало кто из испанцев стал бы работать на корабле с женщиной-капитаном, поэтому я одевалась как мужчина. Я была очень мужественной, – заверила она его с дразнящим блеском в глазах, а затем сморщила нос. – По крайней мере, я так думала. Когда я читала в их мыслях, что большинство из них считает меня геем, это приводило меня в уныние.

Харпер откинул голову назад и расхохотался так громко, что несколько человек посмотрели в их сторону. Дрине было все равно, она только улыбнулась.

– Полагаю, ты была очень хорошим пиратом, – сказал он наконец-то, и она усмехнулась.

– Не знаю, комплимент это или нет.

– Комплимент, – заверил он ее. – Ты достаточно умна, и у тебя есть для этого боевой опыт.

Дрина кивнула. – Да, мы очень преуспели. Но, в конце концов, я устала смотреть, как умирают мои люди.

Харпер поднял бровь и взял бокал.

Она пожала плечами и взяла свой бокал. – Конечно, все они были очень искусны, и я настояла, чтобы они тренировались ежедневно, но они были смертными. Они не были такими быстрыми или сильными, и у них не было «здоровой конституции» или быстрого исцеления, которыми наслаждалась я, – вздохнула она. – За эти годы я потеряла много хороших людей и, в конце концов, решила, что с меня хватит. Все равно пришло время. Они старели, а я нет, и я получила пару ран, которые должны были быть смертельными, но не были. – Она поморщилась. – Когда борьба идет со всех сторон, невозможно не получить травму.

Харпер понимающе кивнул. – Как ты это объяснила?

– Это было довольно сложно, – сказала она сухо. – Первая рана, которую я получила, была мечом в спину. Один из подонков подкрался сзади, пока я разбиралась с двумя другими, и ... – она пожала плечами. – К счастью, битва была близка к концу, и мы ее выиграли. Я проснулась в своей каюте с одноглазым корабельным коком, который сидел рядом со мной, сжав губы, как будто он съел лимон, – рассмеялась она, вспомнив. – Он вынес меня из моей первой битвы, где я командовала людьми, когда закончилось сражение. Отнес меня в капитанскую каюту, снял с меня куртку и рубашку, чтобы обработать рану, и обнаружил, что у меня есть грудь. Это ужаснуло его больше, чем длина и глубина раны, – сухо сказала она.

Харпер рассмеялся.

– Одноглазый не признавался в этом, – продолжала она, – но я прочитала его мысли, и, похоже, он был так уверен, что ему что-то мерещится, когда открылись мои глаза, что схватил меня через панталоны в поисках члена. К его ужасу, ничего не было, – сухо ответила она, и Харпер расхохотался еще громче.

– Как ты с этим справилась? – спросил он, наконец, когда его смех затих.

Дрина криво усмехнулась.– Ну, потребовалось немного разговоров и немного контроля над его разумом, но мне удалось убедить никому ничего не говорить. Наверное, я могла бы просто стереть это воспоминание и выгнать его с корабля, наняв другого повара, но он был хорошим человеком. Немного старше остальных, более морщинистый, но все равно – хороший человек.

– К счастью, он счел меня хорошим капитаном, поэтому согласился хранить тайну, и все это так расстроило его, что он, казалось, не заметил, что я должна была умереть от раны.

После этого одноглазый присматривал за мной, прикрывал мне спину в бою и не позволял никому приглядывать за моими ранами, в тех редких случаях, когда я их получала.

Она сделала глоток вина, а затем добавила: – Я позволяла ему связывать меня, только если не могла справиться сама, и это было только один раз, сразу после получения раны, чтобы он не заметил, как быстро я исцелилась. Он, однако, думал, что это из-за того, что я стесняюсь, чтобы он видел мое тело, и я позволяла ему так думать. После первых ранений он был так взволнован, ухаживая за женщиной, что практически закрывал глаза, – усмехнулась она. – Вообще-то для пирата он был на удивление щепетилен. Думаю, только потому, что я была его капитаном. Но, в конце концов, он к этому привык, и тогда я получила еще одну рану, смертельную для любого смертного, и на этот раз он заметил, – пожав плечами, сказала Дрина.