Сбежавший вампир(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 39

Мэри натянула его до самой шеи, оставив прикрытыми только горло и плечи. Затем она уставилась на то, что она могла видеть свое тело в зеркале. Высокая, полная, упругая грудь, гораздо меньший живот, чем она привыкла видеть, но все еще с мягкой округлостью и вершинами пышных бедер. Жалея, что у нее нет зеркала в полный рост, Мэри продолжала держать рубашку, и обернулась через плечо, чтобы посмотреть, как выглядит ее пиковая задница. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть ее, но она это сделает ...

«Черт побери, – с удивлением подумала Мэри, – у нее классная задница». Она оказалась больше, чем она ожидала. По-видимому, женское тело в пиковом состоянии не было телом, которое выглядело как тело тощего мальчика без пениса, как у всех сегодняшних моделей. Кто знает?

Покачав головой, Мэри снова повернулась и посмотрела на себя. На этот раз она не просто смотрела. Придержав край футболки, она провела рукой по своему телу, легко проведя ею по гладкой, упругой коже, удивляясь, что все это не исчезло и не превратилось в тело, к которому она привыкла.

– О, mio dolce Dio.

Услышав это замечание, Мэри вскинула глаза и просияла, увидев отражение Данте, который вернулся и смотрит на нее со смесью шока и чистой неприкрытой похоти. «Очевидно, он не ожидал, что, вернувшись, увидит, как она себя чувствует», – весело подумала она и медленно опустила футболку, повернувшись к нему лицом. – Дольче означает «сладкий» по-итальянски, да?

– Si, – выдохнул он, глядя на ее грудь, как будто мог видеть сквозь ткань.

– Так ты сказал: Боже мой?

– Si, – повторил Данте и двинулся вперед. Мэри тут же схватила дверь и захлопнула ее перед его носом. Прежде чем дверь закрылась, она увидела, как на его лице отразился шок, когда он понял, что она делает.

– Ты сказал, что голоден. Иди, ешь, – приказала Мэри, запирая дверь. – Я вся грязная и хочу принять душ.

– Но, Мэри, – простонал он. – Sei cosi bella mia uccellino. Permettetemi per lavare la schiena.

Мэри подняла брови, услышав неожиданный поток итальянских слов. Она не поняла ни слова. Она поняла «Дольче Дио» только потому, что несколько раз видела «Дольче Вита» по классическому киноканалу, и ей было достаточно любопытно посмотреть, что это значит. Что касается роли Дио, ну, все знали, что Диос мио означает «О Боже», не так ли? Хотя она подозревала, что это может быть испанский, но она всегда слышала, что эти два языка были очень похожи.

Она хотела было отвернуться, но любопытство взяло верх, и она спросила: – Что это значит?

– Ты такая красивая, моя птичка. Позволь мне помыть тебе спинку, – перевел он. – Пожалуйста, Мэри.

Она ненадолго заколебалась, но когда провела рукой по телу, то почувствовала, что оно слегка жирное. Единственное, о чем Мэри могла думать, так это о том, что во время поворота наночастицы, вероятно, выдавили много грязи через ее поры или что-то в этом роде. Однако это была лишь догадка. Она спросит об этом Данте позже. В то же время она хотела быть чистой и знала без сомнения, что если она впустит его в комнату, мытье будет последним, что произойдет.

– В следующий раз, – тихо сказала она, уверенная, что он услышит, затем повернулась, подошла к двери душа и открыла ее. Она отрегулировала ручки, пока температура воды не стала ей по вкусу, а затем снова закрыла дверь и сорвала футболку, которую носила. Уронив ее на пол, Мэри схватила одно из свернутых полотенец и повесила на дверь душа. Затем она пробежала взглядом по крошечным бутылочкам, выбрала гель для душа, шампунь и кондиционер и понесла их в душ.

Мэри обычно быстро принимала душ. «Входи, делай это, выходи» – всегда было ее девизом для душа. Сегодняшний день был исключением. После многих лет, когда она не удосуживалась взглянуть на свое тело, сегодня она осмотрела каждый его дюйм, начиная с самого верха. К ее большому удивлению, это пиковое состояние оказалось коротким в нескольких областях. Например, у нее не выросли вдруг красивые длинные ноги. Мэри полагала, что сможет жить с этим, учитывая, что ее попка теперь была такой потрясающей. Печально и то, что с тех пор, как наступила менопауза, ей почти не приходилось брить ноги, зато теперь на них легла пятичасовая тень. Она выглядела, как чертов дикобраз, и разве это сексуально?

Единственной светлой стороной этой ситуации Мэри считала щетину, а не два-три дюйма лишних волос, как у нее на голове. Это было бы ужасно.

Закончив уборку и осмотрев себя, Мэри воспользовалась шампунем и кондиционером и открыла дверь душа. Выйдя, она спросила: – Данте, можно мне воспользоваться твоей бритвой? – Когда она схватила дорожный набор мужчины, стоявший на краю стойки, что-то упало на пол, и она посмотрела вниз, чтобы увидеть, что это было именно то, что ей нужно, бритва.

– Все, что у меня есть, принадлежит тебе, Mio amore, – заверил ее Данте через дверь, когда она поставила дорожный набор обратно на стойку и наклонилась, чтобы взять бритву. Она возвращалась в душ, когда он добавил: – Но я не думаю, что Рассел и Фрэнсис принесли мне бритву.

– Они сделали это, – со смехом пропела она, ступая под душ и снова закрывая дверь кабинки.

– Что это? – поинтересовался Данте.

– Неважно. Вот увидишь, – ответила Мэри, взяв гель для душа и намылив руки.

Мэри совсем забыла, каким долгим и раздражающим может быть бритье ног. Но она просто не собиралась возвращаться в спальню в одной футболке, с голыми ногами, имитируя снежного человека, поэтому она не торопилась, выполняя работу в неторопливой манере, чтобы убедиться, что она не порезалась повсюду. Идти туда с окровавленными ногами или кусочками туалетной бумаги, прилипшими к порезам, тоже не было бы привлекательно, она была уверена.

Когда она, наконец, закончила с ногами и подмышками, Мэри постояла под водой минуту, чтобы смыть остатки душа, затем выключила краны и схватила полотенце, которое повесила на дверь. Она вытерла волосы, затем тело, отбросила полотенце в сторону, чтобы достать футболку, затем остановилась и поморщилась. На самом деле ей не хотелось снова облачать свое красивое, свежее тело в футболку, которую она носила, когда была такой скользкой. Должно быть, на ней остались какие-то следы, и сама мысль о том, чтобы надеть ее, заставила ее поморщиться.

Вздохнув, Мэри снова взяла полотенце и обернула его вокруг себя в стиле саронг, затем использовала щетку Данте, чтобы расчесать волосы. Конечно, у него не было косметики, но ей она и не нужна. Ее кожа была безупречной, губы – розовыми. На самом деле она выглядела хорошо и без нее, и Мэри не думала, что когда-либо думала так о себе. Даже когда она была молода в первый раз.

Пожав плечами, она улыбнулась своему отражению, затем повернулась и открыла дверь ванной.

Данте сидел за маленьким столиком у кровати, на столе перед ним стоял недоеденный ужин. Однако когда она вошла, он быстро поднялся на ноги.

– Я не хотела надевать грязную футболку после душа, но у меня нет одежды, – объявила Мэри, входя в спальню.

– Она висит в шкафу, – сказал Данте. – Рассел приказал, чтобы ее постирали в отеле. Ты можешь надеть ее позже. Садись, поешь.

Мэри бросила взгляд в сторону шкафа, но тут же направилась к столу. Теперь, когда ей предложили поесть, она вдруг почувствовала, что очень голодна. Остановившись около стола, она призналась: – Я умираю с голоду.

– Я не удивлен, – сказал Данте немного хрипловатым голосом. – Ты не ела четыре дня.

– Неужели? Мне понадобилось всего четыре дня, чтобы повернуться? – удивленно спросила она. Она ожидала, что такая трансформация продлится дольше.

– Ты все еще поворачиваешься, – торжественно заверил он ее. – Ты только что пережила самое худшее. Остальное будет завершено в течение следующих недель или месяцев.

– О, – пробормотала она, возвращая взгляд к еде.

– Что касается того, сколько времени занимает поворот, оно для всех разное. Для некоторых это быстрее, для некоторых дольше. Твои травмы, вероятно, также повлияли на продолжительность.