Сбежавший вампир(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 26

Мэри вопросительно подняла брови, не видя в этом проблемы. Подтянутый семидесятилетний мужчина был бы хорошим результатом.

– Как оказалось, человек находится на пике своего развития в возрасте от середины до конца двадцати годов, – тихо сказал он, – и поэтому нано работали так, чтобы вернуть своих хозяев на этот пик.

Мэри медленно откинулась на спинку стула, слушая его слова. Он говорил о том, что в мифической стране они создали своего рода мифический научный источник молодости.

– Но даже после того, как они это сделали, наночастицы не самоуничтожились и не вышли из тела, – продолжил он, – так как тело постоянно подвергается атаке окружающей среды, воздуха, которым мы дышим, солнца или просто течения времени, нанотехнологии просто не могли заставить тело оставаться на том уровне, что они считали своим пиком, достаточно долго, чтобы самоуничтожиться. Они заканчивали ремонт только для того, чтобы обнаружить, что несколько клеток умерли от воздействия солнца или просто потому, что они достигли своего оптимального возраста. Таким образом, нано оставались в носителе, продолжая работать и ремонтировать его. Их хозяева никогда не болели, не старели, и если они были ранены, нано быстро восстанавливали их.

Мэри с легким вздохом выдохнула, думая, «как жаль, что все это неправда, потому что это было бы потрясающе. А может, и нет», – подумала она в следующий момент. Она прожила долгую жизнь, многое пережила и многое повидала, и, честно говоря, Мэри немного устала. Не то чтобы она была склонна к самоубийству или чему-то в этом роде, но смерть начинала казаться ей чем-то вроде передышки или отдыха, а не страшным концом, как она всегда думала в молодости.

– Вот так я и выжил, когда меня раздавил твой RV, – объявил Данте.

Мэри моргнула и снова посмотрела на него.

– Что? – резко спросила она.

– Я был тяжело ранен в аварии, – тихо сказал он, – моя левая нога была раздроблена, одно легкое пробито, у меня было сломано несколько ребер, и я почти уверен, что несколько моих органов были раздроблены или, по крайней мере, серьезно повреждены. Шины разорвали мою кожу в нескольких местах, и нано просто не могли закрыть все, прежде чем я потерял много крови. В конце концов, им нужна кровь, чтобы работать, и я быстро терял ее.

Он пожал плечами. – Если бы я был смертным, то, думаю, умер бы быстро. Но это не так, и когда ты привела ко мне врачей, я питался от них, и нанотехнологии начали работать всерьез. Конечно, я не мог взять у них столько крови, сколько мне нужно. Это убило бы их, поэтому я приказал женщине привести …

– Подожди, подожди, подожди, – раздраженно перебила Мэри. – Что значит, ты питался ими?

– Их кровью, – объяснил он и напомнил ей, – нанотехнологиям нужна кровь, чтобы делать свою работу, а также для питания.

– Их кровь, – повторила она шепотом, затем наклонила голову и спросила: – Ты говоришь, что леди-доктор забрала тех мужчин из закусочной, чтобы ты мог ...

– Чтобы я мог ими питаться, – объяснил он, кивнув. – Я тоже питался от врачей «Скорой», и между ними, дальнобойщиками и врачами, я набрал достаточно крови, чтобы нанотехнологии могли сделать необходимый ремонт. К счастью, мы с Томаззо всегда были быстрыми целителями. Другому бессмертному потребовалось бы больше времени, чтобы позволить нанотехнологиям сделать необходимый ремонт, но... – он замолчал и настороженно посмотрел на нее, когда Мэри выругалась себе под нос.

Она провела по ней усталой рукой через свои короткие волосы и покачала головой с отвращением, пробормотав: – Ты как чертовы американские горки, Данте. А я – чертова идиотка.

– Ты не идиотка, – возмутился он.

– Да, – заверила его Мэри, высвобождая свои руки и подталкивая Бейли встать. – Ты появился в моем трейлере с безумными историями о похищении и побеге, и я, как идиотка, поверила тебе, – указала она, – по крайней мере, до тех пор, пока ты не начал разглагольствовать о чтении и контроле над разумом. Я немного поумнела и решила, что, возможно, ты не невинная жертва, а сумасшедший. Но что мне теперь делать? Позвонить в полицию, как сделала бы любая умная женщина? Нет, я позвоню этому идиоту, твоему другу.

– Э ... – откашлялся он. – Может быть, лучше не называть Люциана так в лицо. Он обидится и, без сомнения, скажет или сделает что-нибудь плохое, и мне не хотелось бы его убивать. Это вызовет проблемы в семье.

Мэри проигнорировала его замечание и продолжила: – Этот идиот-друг поддерживает тебя, утверждая, что ты действительно умеешь читать и контролировать мысли, и я думаю, хорошо, может быть, как Горацио, есть больше вещей на небе и на Земле, чем я когда-либо мечтала, и я возвращаюсь к тому, чтобы, по крайней мере, признать, что это возможно, и поверить, что тебя похитили. – Она пристально смотрела на него. – Но потом ты придумываешь это? Я должна поверить, что ты какой-то новый вампир?

– Бессмертный, – мягко поправил он.

– Вампир, – отрезала Мэри. - Давай называть вещи своими именами. Ты утверждаешь, что выпил кровь тех людей на стоянке грузовиков, и тебе стало лучше, твои сломанные ребра и раздробленные органы зажили. Значит, ты – вампир, – выплюнула она и добавила: – И я в это не верю, так что иди и продай это какой-нибудь глупой девчонке, которая не видит дальше своих гормонов.

Данте нахмурился, затем наклонил голову и сказал что-то, что, она была уверена, было ругательством по-итальянски. Вздохнув, он вытащил резинку, которой завязал волосы на затылке, и провел руками по длинным волосам, как будто у него болела голова, прежде чем пробормотать: – Ты самая ужасная женщина.

– Так что, контролируй меня, – сухо предложила Мэри, хватая кружку кофе и вставляя ее в единственный кофейный сервер. Она поставила в кофеварку одноразовую чашку, закрыла ее, включила и стала ждать, пока сварится кофе.

– Я уже говорил тебе, что не могу ни читать, ни контролировать тебя, – терпеливо сказал Данте.

Мэри недоверчиво фыркнула. – Ты мне много чего рассказывал.

– И все, что я сказал тебе, было правдой, Мэри. Я бы не стал тебе лгать.

– Все мужчины лгут, – прорычала она. – По крайней мере, я усвоила этот жизненный урок.

– Не суди обо мне по поведению своего мужа, – зарычал Данте в ответ, звуча разъяренно. И гораздо ближе, заметила она и, обернувшись, обнаружила, что он тоже встал и стоит прямо позади нее, его лицо покраснело от гнева, а руки сжались, как будто он хотел ударить что-то.

– Все мужчины, которых я знала, обманывали и лгали, – мрачно сказала она. – Мой отец, мой муж ... даже Дэйв, если верить тебе.

– Мэри…

– Почему тебя волнует, что я думаю? – огрызнулась она. – Я удивлена, что ты все еще здесь. Я спасла тебя от похитителей. Почему бы тебе не найти своих друзей и не пойти за братом? Я знаю, что ты хочешь этого.

– Да, – мрачно признался он. – Однако я не могу оставить тебя, пока есть возможность, что мои похитители будут преследовать тебя в поисках меня.

– О да, мы – приманка. Я забыла, – пробормотала она, поворачиваясь к кофеварке.

Данте тут же схватил ее за руку и отшвырнул назад. – Ты не приманка. Я – приманка. Ты... – Он сделал паузу, разочарование отразилось на его лице, а потом он громко зарычал от разочарования и потянул ее вперед.

Глава 9

Мэри ахнула от удивления и схватила его за руки, когда споткнулась об него, а затем замерла, когда его рот внезапно накрыл ее рот. Ничто во снах прошлой ночи не подготовило ее к этому поцелую. Она думала, что они были горячими и возбуждающими в ее снах, но на самом деле они были теплыми по сравнению с ощущениями, которые взорвались внутри Мэри, когда Данте воспользовался ее испуганным вздохом и скользнул языком в ее рот.

Несмотря на все свои убеждения насчет разницы в возрасте и лекции, которые она читала самой себе, Мэри не колебалась ни секунды под натиском страсти, которая пронзила ее, прежде чем обнять его за плечи и поцеловать в ответ со всей силой, которую он изливал. Когда Данте в ответ немедленно подхватил ее под ноги и, приподняв, усадил на кухонный стол, она обхватила его ногами и притянула еще ближе, чем он уже был. Чувствуя, как твердое доказательство его ответа на их поцелуй прижимается к ней, она застонала в его рот и еще крепче обхватила его ногами, ее руки двигались то по его плечам, то вниз по груди, чтобы почувствовать и сжать его твердые грудные мышцы.