Самый разыскиваемый вампир(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 12

– Но будь осторожна. Маркус Нотте может быть не единственным шпионом Люциана.

Дивина только что надела шлем, но, застегивая ремешок на подбородке, бросила на него хмурый взгляд. – Маркус Нотте?

– Этот Марко на карнавале – Маркус Нотте. Нотте находятся сейчас в тесном родстве с Аржено. Маргарет замужем за Джулиусом Нотте, а Кристиан – ее сын. Он и его двоюродные братья проводят все больше времени с Аржено в Канаде. Они становятся все ближе и ближе. На самом деле, если ты встретишь Нотте, то можешь также думать о нем или о ней как об Аржено.

Дивина переварила эту новость, чувствуя разочарование, которое охватило ее, когда она узнала, что Марко на самом деле Маркус Нотте, шпион ее дяди Люциана. Вздохнув, она покачала головой, посмотрела на сына и медленно спросила: – Где ты получаешь всю эту информацию?

– У Абаддона повсюду шпионы, – усмехнулся Дамиан. – Как, по-твоему, мне удавалось избегать твоей семьи все эти годы?

Обычное чувство вины охватило Дивину, когда она вспомнила, что ее собственная семья охотилась за ее сыном, что из-за них он был вынужден жить так, как жил. Сжав губы, Дивина просто кивнула, застегнула ремешок на подбородке и села на мотоцикл. Ключи были в замке зажигания, и она завела двигатель, а затем взглянула на сына и раскрыла объятия, когда он шагнул вперед, чтобы обнять ее.

– Будь осторожна, – предупредил он, прежде чем отступить назад, и Дивина заставила себя улыбнуться и кивнула, затем завела мотоцикл. Однако, уезжая, она пребывала в смятении. Ее мозг все еще восстанавливался после атаки, которая, очевидно, проломила череп, и память быстро возвращалась, включая разговор, который она услышала, проснувшись в первый раз. Чем больше она об этом вспоминала, тем больше вопросов возникало у нее в голове. Некоторые ключевые фразы беспокоили ее.

Они боятся ее, поэтому ударили ее с немного больше й сил ой , чем необходимо.

То, что мальчики ее боялись, ее не удивило. В последнее время ей приходилось стучать по головам, когда мальчики делали глупости, например, слишком рисковали и привлекали к себе внимание. Она поняла, что мальчишки слишком разыгрались и попались на крючок Аржено, а Дамиан пытался спасти их, и чуть не попался сам.

Это Абаддон позвонил ей и сказал, что она нужна Дамиану. Мужчина довольно туманно высказывался о том, что делали мальчики, чтобы привлечь к себе внимание, но Дивина в то время не слишком об этом беспокоилась. Она была матерью. Она бросилась на север, чтобы спасти своего ребенка, а потом беспокоилась об остальном. Но потом никто не стал объяснять, что именно произошло. Все они только твердили, что были глупы и капризничали, и никакие угрозы или пинки не заставляли их говорить.

Дивине было очень досадно, что она не может читать мысли сына или внуков. Она не знала почему. Ее собственная мать умела читать ее мысли. Но, наверное, то, что они были бессмертными без клыков, каким-то образом мешало ей читать их. Дивина вздохнула про себя. То, что ее сын не был клыкастым, не было первым ударом, который нанесла ему жизнь, но это был плохой удар. Она не знала почему, но у некоторых бессмертных никогда не появлялись клыки, как у других. Это означало, что он должен был резать своих жертв, чтобы получить кровь, необходимую для выживания. Большинство сыновей Дамиана были такими же, и хотя Дивина умела читать мысли каждого из них в детстве, когда они достигли половой зрелости, она потеряла эту способность. Это заставило ее подумать, что отсутствие клыков было не единственной их разницей.

Дивина нахмурилась, а затем переключила внимание на другую вещь, которая беспокоила ее в разговоре, который она подслушала.

Нам понадобились три девушки, давшие ей достаточно крови, чтобы исцелиться. Теперь мы должны найти остальных. Какие парни шпионили за ней? Я хочу, чтобы их наказали.

Эта часть разговора беспокоила ее по двум причинам. Во-первых, то, что она пережила трех девушек, заставило ее задуматься ... Ну, честно говоря, это звучало так, будто он имел в виду, что те девушки умерли. Она должно быть неправильно его поняла. Она правильно воспитала Дамиана. Он питался только тогда, когда это было необходимо, по своей воле, когда мог, и никогда не был на грани смерти. Она вбила это ему в голову в раннем возрасте. Так она была воспитана, и так она воспитала его.

Как бы это ни беспокоило Дивину, ее больше волновала реакция Абаддона, когда Дамиан сказал, что она его мать и никогда не будет действовать против него.

Я бы не был так уверен. Если она когда-нибудь узнает ...

Узнает что? Задумалась она. Что такого мог сделать Дамиан, что заставило бы ее отказаться от любви и поддержки? Она не знала, но слова Абаддона наводили на мысль, что он мог сделать что-то такое, что вызвало бы эту ломку, и тот факт, что он откровенно солгал ей о том, как она получила травму, был тревожным, как и тот факт, что он был так убедителен во лжи. Это заставило ее задуматься, сколько еще лжи он говорил ей в прошлом.

Дивина прошла мимо рекламного щита, рекламирующего ярмарку округа Керн, и ее мысли вернулись к другой проблеме. Маркос. Значит, на самом деле его звали Маркос Нотте, и он был шпионом Люциана Аржено. Это объясняло, почему он был на карнавале. В конце концов, этот человек не изгой, и, судя по вопросам, которые он задавал прошлой ночью, он мог подозревать, что она Баша, но не был в этом точно уверен. По крайней мере, это было хорошо. Она также подумала, что, наверное, хорошо, что она начала красить волосы пару лет назад. Не то, чтобы кто-то, вероятно, имел ясное представление о том, как она выглядит, за исключением, возможно, ее дяди и некоторых других старших бессмертных, которые встречали ее, когда она была молода.

Тогда у них не было ни фотоаппаратов, ни даже портретов, так что у них не было бы изображения, если бы Люциан не заказал один из тех эскизов художника или что-то в этом роде. Он вполне мог бы это сделать, но если бы сделал, то полагался бы на свою память, которая, по общему признанию, была хорошей. И все же он не видел ее больше двух тысячелетий. Это было давно. Кроме того, любой ее портрет показал бы ее блондинкой, которой она сейчас не была. Она начала красить волосы в темно-рыжий цвет как раз перед тем, как присоединиться к карнавалу Хоскинса, и теперь была рада этому. Возможно, это не совсем сбило Маркуса со следа, но и не повредило ей.

Дивина на мгновение задумалась, что с ним делать. Сначала она думала, что будет лучше избегать его, но потом это показалось бесполезным. Мужчина не уйдет, пока она не убедит его, что она не Баша, а она не сможет этого сделать, избегая его. Проблема была в том, что все они считали ее Башей. В таком случае, как ей убедить его, что это не так?

К тому времени, как она добралась до карнавала, никаких идей в голову не пришло, и Дивина решила, что лучшее, что она может сделать, это вести себя естественно рядом с ним. Если она не будет нервничать или показывать, что ей что-то известно, он может, в конце концов, решить, что она не та женщина, которую он ищет. Кроме того, возможно, поговорив с этим человеком так, словно он был ее другом, а не врагом, она сможет узнать все, что Аржено знают о ней и ее сыне. Может быть, даже о тех рискованных поступках, которые совершили ее сын и внуки, когда ей пришлось спасать их от дяди.

Несколько человек приветствовали ее, когда она проезжала по территории карнавала. Она ответила на приветствия, но не замедлила шаг, пока не добралась до трейлера. Она быстро убрала мотоцикл и шлем и закрыла панель, затем повернулась и ахнула, резко остановившись, чтобы не врезаться в Маркуса.

– Как поживаешь? – спросил он.

Дивина нахмурилась, заметив беспокойство на его лице. Как будто он что-то знал. Отбросив эту мысль, она прошла мимо него, бормоча: – Я в порядке.

– На твоей одежде и волосах кровь.

Дивина забыла об этом, думая обо всем остальном. Но то, что в ее волосах была кровь, было для нее новостью. Она инстинктивно потянулась к голове, почувствовав, как напрягся ее рот, когда она почувствовала на нем засохшую кровь. Однако она не остановилась и, поднимаясь по ступенькам к своему трейлеру, повторила: – Я в порядке.