Ночи с бессмертным(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 32

– Господи, – пробормотал Люциан, и Томаззо был уверен, что тот прочел его мысли.

– Данте, вы с Мэри найдите веревку или цепь, чтобы связать ее, – приказал Люциан. – И снимите для нас комнаты.

– Нет необходимости. На этой вилле четыре комнаты, – быстро сказал Томаззо, радуясь, что может предложить хоть что-то полезное. Данте кивнул и ободряюще улыбнулся, выпроваживая Мэри из комнаты.

– Я думал, ты отправишься в Каракас, как только Мортимер передаст мои сведения, – заметил Томаззо, когда они с Люцианом остались одни. Томаззо сделал два звонка на этом курорте после того, как унес Эбигейл с рыбацкой лодки. Первый звонок – на сотовый брата, сразу же был переадресовал на голосовую почту. Повесив трубку, Томаззо позвонил Мортимеру, главе силовиков. Он тоже был переадресован на голосовую почту. Решив, что попробует еще раз после того, как устроит Эбигейл, Томаззо решил снять номер здесь, на курорте. Эта вилла, очевидно, предназначенная исключительно для владельцев, когда они приезжали здесь, была всем, что было доступно. Томаззо использовал метод контроля сознания, чтобы убедить регистратора отдать ему виллу, а также обойти проблемы, вызванные отсутствием документов или кредитных карт. Он также удостоверился, что вилла не была зарегистрирована как занятая. По сути, их не существовало.

Томаззо нахмурился, когда ему вдруг пришло в голову, что, возможно, именно поэтому его сообщения так и не дошли до доктора. Зачем посылать кого-то в пустующую виллу? С новой системой, о которой упоминал доктор, они, вероятно, подумали, что это сбой.

Покачав головой, он посмотрел на Люциана, удивляясь, как они добрались сюда так быстро. Эбигейл была так больна, что Томаззо совсем забыл о том, чтобы нужно позвонить еще раз. Они не должны были так быстро сюда добраться.

– Мы летели в Венесуэлу, когда Мортимер позвонил нам и сообщил, что ты спасся, и находишься в безопасности здесь, в Пунта-Кане, – объяснил Люциан, очевидно читая его мысли. – Вместо этого я приказал самолету приземлиться здесь. Мы собирались забрать тебя и взять с собой в Венесуэлу.

Томаззо удивленно поднял брови. – Вы уже знали о Венесуэле?

Люциан кивнул. – Деккер и Николас нашли связь.

Томаззо коротко кивнул, узнав имена двух племянников Люциана.

– Они немного порыскали в Сан-Антонио после того, как Данте сбежал от похитителей. Они нашли склад, которым пользовались похитители, и документы для отправки в Каракас. Мэри вспомнила, как мужчины, которые держали ее, упоминали доктора Дресслера. Но мы не знали об острове, – добавил он.

– Эбигейл слышала, как один из мужчин упоминал об острове, – признался Томаззо, вглядываясь в ее лицо. – Она спасла меня. Достала капельницу, которая была у меня в руке и…

– Я уже прочитал все это из твоих воспоминаний, Томаззо, – сказал Люциан, избавляясь от необходимости потчевать его тем, что произошло. – Я также прочитал, что Эбигейл понятия не имеет, кто ты и во что ты ее превратил, и даже что ты это сделал. Ты обратил ее, не получив разрешения.

Обвинение прозвучало мягко, но Томаззо все равно напрягся. – Это была чрезвычайная ситуация. Она умирала.

Люциан кивнул. – И это единственная причина, по которой тебя не будут вызывать на суд Совета.

Прежде чем Томаззо успел заметить, что, поскольку он жил в Италии и обратил Эбигейл в Пунта-Кану, и все это не входило в компетенцию Североамериканского Совета, главой которого был Люциан, в комнату ворвался Джастин с огромным холодильником.

– Прибыла кровь, – без всякой необходимости объявил мужчина, ставя холодильник на стол и открывая крышку. – Я видел Мэри и Данте, возвращающихся сюда. Должно быть, они нашли какую-то цепь или веревку.

Джастин достал из холодильника несколько пакетов с кровью, бросил их на кровать, захлопнул крышку, затем выпрямился и поднял бровь на Люциана. – Теперь я могу позвонить Холли? Она будет волноваться.

– Да, хорошо, – нетерпеливо отрезал Люциан. – Если хочешь.

– Я должен, – заверил его Джастин, а затем направился к двери, добавив: – И на твоем месте я бы позвонил Ли и дал ей знать, что мы благополучно приземлились, или следующим рингтоном, который она поставит на твой телефон, может быть «черт возьми, я не хочу, чтобы ты вернулся» Эймона.

Люциан хмуро посмотрел Брикеру вслед, переступил с ноги на ногу, вздохнул и достал телефон из кармана. Направляясь к двери, он пробормотал: – Мне нужно сделать звонок.

– Передай от меня привет Ли, – сказал Томаззо с усмешкой, которая только усилилась, когда Люциан пробормотал что-то вроде проклятия и захлопнул за собой дверь. Улыбнувшись, Томаззо перевел взгляд на Эбигейл и мягко убрал волосы с ее лица. – Тебе понравится Ли. Она маленькая и добрая и кажется такой милой, но у нее стальной характер и дьявольская жилка. И это хорошо, – заверил он ее. – Ей это просто необходимо, чтобы приручить такого, как Люциан Аржено.

– Я тебя слышу! – рявкнул Люциан через дверь.

Томаззо тихонько хихикнул, но его веселье исчезло, когда Эбигейл снова начала кричать.

Эбигейл медленно приходила в себя, впервые услышав пение птиц и ощутив запах цветов на ветру. Она почувствовала под пальцами мягкие простыни и поняла, что лежит в постели, а не на пляже. Когда она, наконец, открыла глаза, то сделала это осторожно, уверенная, что на нее снова нападет ужасная боль, как и каждый раз, когда она просыпалась до этого. Но, к ее огромному облегчению, боль не обрушилась на нее, как молот. Лихорадки тоже не было. Хотя у нее и пересохло во рту, заметила она, нахмурившись.

– Томаззо будет на меня сердиться.

Эбигейл напряглась от этого мягкого женского голоса и повернула голову, ища глазами источник. Она удивленно моргнула, увидев прекрасную блондинку, сидящую в кресле у кровати.

Наклонившись вперед, блондинка улыбнулась ей и сказала: – Я – Мэри. И, боюсь, это я уговорила Томаззо оставить тебя, чтобы немного отдохнуть. Я заверила его, что ты будешь в отключке еще несколько часов, и что я разбужу его, если ты пошевелишься. Но я не заметила никаких признаков, ты просто внезапно открыла глаза, и теперь он расстроится, что, просидев у твоей кровати весь твой поворот, пропустил время твоего пробуждения.

Эбигейл криво улыбнулась, в основном потому, что было трудно не ответить на улыбку этой женщины, а затем нахмурилась, когда кое-что, что она сказала, задело ее за живое. – Мой поворот?

Она хотела громко произнести эти слова, но они прозвучали шепотом. Мэри услышала их и откинулась на спинку сиденья, на ее лице мелькнуло беспокойство. – Извини, конечно, ты же не знаешь.

– Не знаю чего? – в замешательстве спросила Эбигейл. На этот раз ее голос был немного громче, но звучал охрипшим, и ее горло болело, как будто она много кричала или что-то в этом роде.

– Вот. – Мэри вдруг вскочила на ноги, взяла с тумбочки стакан с чем-то, похожим на воду, и помогла ей сесть, чтобы выпить.

Обеспокоенная повторением того, что она делала в последний раз, Эбигейл заколебалась, но потом вздохнула и сделала глоток. Живот сейчас не болел. Ничего не произошло, так что, возможно, это было безопасно. По крайней мере, она на это надеялась. Тем не менее, она сделала только один глоток, прежде чем жестом показать, что этого достаточно, и откинулась на подушки. Она не сразу сглотнула, а со свистом выплеснула воду в рот, прежде чем позволить ей скользнуть в горло.

– Лучше? – спросила Мэри, присаживаясь на край кровати и не выпуская стакан из рук.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что он просидел рядом со мной весь поворот?

– Томаззо ни разу не отходил от тебя, – тихо сказала Мэри. – Он очень беспокоился о тебе. Очевидно, он без ума от тебя.

Эбигейл почувствовала, как ее сердце затрепетало от этих слов. Такой человек, как Томаззо, без ума от нее? Эта мысль была немного пьянящей, или была бы, если бы ее опять не отвлекло слово «поворот», которое продолжало играть в ее голове. Беспокойно переминаясь с ноги на ногу, она повторила: – Поворот?