Навсегда с бессмертным(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 41

Андерс напрягся. – Не думаешь?

Валери покачала головой, сожалея, что приходится разочаровывать его. – Извини, но когда мы были вместе ... э ... раньше в моей комнате, когда я ... э ... прикоснулась к тебе, – поморщилась она, но продолжила, - думаю, я действительно могла прочитать твои мысли или что-то в этом роде. Когда я прикоснулся к тебе, меня пронзила волна физического удовольствия, которое, должно быть, было твоим. Я имею в виду, что пока я наслаждаюсь и хочу прикоснуться к тебе, я не должна испытывать волнение, которое испытываешь ты.

К ее удивлению, Андерс не выглядел опустошенным, а расслабился и медленно улыбнулся. – Это называется общим удовольствием.

– Это так? – с сомнением спросила она.

– Да. Это признак спутников жизни. Когда они спариваются, они разделяют и испытывают удовольствие друг друга.

– О, – слабо произнесла Валери. Спутники жизни. Эти слова эхом отдавались в ее голове.

– Это общее удовольствие ты не испытаешь ни с кем, кроме спутника жизни, – тихо сказал он. – Так оно и есть ... оно довольно подавляющее. По этой причине мы оба потеряли сознание.

– Ты тоже упал в обморок? – удивленно спросила Валери. Она просто решила, что упала в обморок одна. Он всегда казался бодрым и здоровым, когда она просыпалась.

Андерс кивнул: – Да. Я оба раза. Но я проснулся раньше тебя.

– Хм-м-м. – Валери замолчала. Она перебирала все, что узнала, пытаясь придумать, о чем спросить. Она знала, что есть вещи, которые не были раскрыты, и о которых она задумается позже. Например: – Так ты не мертвый?

Он слабо улыбнулся. – Нет. Просто старый.

– О да, – пробормотала она, качая головой. Он родился в 1357 году? Этот человек был древним. Но он выглядел чертовски хорошо для древнего, и он не был мертв, так что, вероятно, у него все еще была душа. Старая, но все равно душа. Валери не была в церкви с тех пор, как у нее забрали родителей, но все равно была рада, что не разозлила большого парня, связавшись с каким-то бездушным кровососом. Конечно, кровосос с душой лучше, чем кровосос без души, верно?

– И ты не кусаешь нас, смертных, чтобы получить кровь, которая тебе нужна? – спросила она, прищурившись.

– Уже нет. Теперь у нас только кровь в пакетах, – заверил он ее.

– Больше нет? – спросила Валери, стараясь не морщиться. – Но когда-то да?

Андерс виновато пожал плечами. – Банки крови существуют только с двадцатого века. До этого мы все были вынуждены питаться «с копыт».

– С копыт? – недоверчиво повторила она. – Серьезно? Ты это так называешь?

Он беспомощно поднял руки. – Не я придумал этот термин. Мы все его использовали.

Валери закатила глаза и покачала головой. – Мило.

– Прошу прощения, – торжественно произнес Андерс. – Я постараюсь не употреблять этот термин в твоем присутствии.

– Хм, – пробормотала она, лишь немного успокоившись. С копыт? Как будто они коровы или что-то в этом роде, как она полагала, для его вида. Идея была немного унизительной. Валери некоторое время молча смотрела на него, а потом спросила то, что она на самом деле хотела знать. – Что именно значит быть твоей спутницей жизни?

– Я же говорил тебе, что спутница жизни – редкое и драгоценное сокровище. С ними бессмертный может жить счастливо и мирно.

– Да, но ... – Валери заколебалась, немного расстроенная попыткой выразить словами то, что хотела знать. – Чего ты от меня хочешь, Андерс?

– Тебя, – просто сказал он и нежно взял ее руки в свои. – Я понимаю, что твой опыт в том доме был ужасным и травмирующим, и, скорее всего, настроил тебя против моего вида, Валери. Но я хотел бы напомнить тебе, что есть злые и плохие смертные. Не все бессмертные похожи на того, кто напал на тебя той ночью и забрал с улицы, а потом держал в клетке, чтобы кормиться от тебя.

Валери молча смотрела на него, вспоминая дом. За ними быстро последовали воспоминания, которые она разделила с этим человеком. Поездка в Кембридж и обратно, бассейн, прогулка, совместная еда, совместная стряпня, всепоглощающая страсть, пробуждение в его объятиях ... Как ни странно, ужас и душевная травма, пережитые в доме, померкли по сравнению с тем, что она начала создавать воспоминания с Андерсом. Они были похожи на старые уродливые фотографии рядом с новыми, современными и цветными.

– А еще я знаю, – продолжал Андерс, – что как смертная ты больше привыкла к долгому и медленному ухаживанию, прежде чем принять такое важное решение. Но для моего вида все по-другому. Спутница жизни – это подарок для нас, и знание того, что мы не можем читать или контролировать их, что мы разделяем удовольствие, и что наши другие аппетиты возвращаются, достаточно в наших умах, чтобы сказать нам, что это тот, с кем мы должны быть. Что это тот, кто подходит нам во всех отношениях. Так что я хочу провести остаток своей очень долгой жизни с тобой рядом и в моей постели. И если ты согласишься, я обещаю, что никогда не причиню тебе вреда. Я скорее сделаю себе больно.

Он нежно сжал ее пальцы. – Я бы отдал за тебя жизнь, Валери. Потому что, испытав вибрацию и вкус жизни с тобой, вернуться к скучному, холодному существованию, которое я имел до тебя, об этом невыносимо даже думать.

Сказав это, Андерс серьезно посмотрел в ее широко раскрытые глаза, потом отпустил ее руки и, откинувшись на спинку стула, добавил: – Однако я знаю, что тебе может понадобиться больше времени, чтобы решить, хочешь ли ты стать моей спутницей жизни. И это настоящая причина, по которой ты переехала в дом Ли и Люциана, чтобы дать тебе шанс узнать меня, посмотреть, сможешь ли ты принять то, что ты – моя пара.

– А если я не смогу? – тихо спросила Валери.

– Тогда твои воспоминания будут стерты, как и у других женщин, и ты тоже вернешься к своей жизни, чтобы прожить ее так, как ты захочешь, без своих переживаний, которые будут преследовать тебя.

Валери уставилась на него. В этот момент она не знала, чего хочет. А может, и знала, но боялась в этом признаться. Она хотела этого мужчину. Стоило ей только взглянуть на него, как у нее потекли слюнки, как у собаки Павлова. Даже сейчас ей хотелось вскочить, сорвать с него одежду и испытать еще какое-то умопомрачительное наслаждение, от которого она потеряла бы сознание. Серьезно, в этом отношении она была как наркоманка, жаждущая дозы. Значит, фактор похоти был.

Но он сам ей тоже нравился. До сих пор Андерс был очень внимательным человеком, обращавшим внимание на детали. Он установил будильник, чтобы встать через несколько часов после того, как ушел спать, и выключить сигнализацию, чтобы она могла выпустить Рокси. Когда она сказала, что ей нужны собачьи пакеты, он вышел и принес их ей без спроса. Он всегда приносил ей кофе или наполнял ее тарелку едой ... Он слушал, что она говорила, и был внимателен к ее нуждам. И к нуждам Рокси тоже. И во время еды он не сидел, сложа руки, ожидая, что ему будут прислуживать, как ждал ее бывший парень Ларри, а помогал готовить, накрывать на стол и т. д.

Кроме того, он был умен и, казалось, обладал хорошим чувством юмора. Она заметила, что он мало разговаривает в присутствии других, но он мог сказать больше, изогнув бровь и скривив губы, чем Брикер мог сказать за час шуток и болтовни, и из того, что она могла сказать, его мнения и убеждения, казалось, совпадали с ее собственными. Прошлой ночью, разговаривая с Дани, Деккером, Ли и Люцианом, она часто ловила себя на том, что кивает на что-то, сказанное кем-то другим, и, взглянув на него, видела, что он тоже кивает. И не раз она слышала, как он произносит ее собственные слова, суждения, которые она высказывала в прошлом другим. Всего этого было достаточно, чтобы заставить ее отбросить осторожность, прыгнуть в воду обеими ногами и согласиться стать его спутницей жизни. Однако в такие вещи просто не прыгнешь. Из того, что она могла сказать, согласие быть его спутницей жизни, было равносильно согласию выйти замуж за этого человека, и никто не стал бы принимать такое важное решение после знакомства с кем-то менее чем за несколько дней. Они узнавали другого человека, узнавали, как он справляется с повседневной жизнью, как он реагирует на кризис, бывает ли он угрюмым и трудным в общении, или добродушным и легко справляется с жизнью. Это было разумно.