Последняя игра чернокнижника (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 29

— Отмените… Отмени! — мой голос от ярости набирался хоть какой-то силы.

Но айх только переместился ко мне ближе и заметил:

— Еще рано.

Но я чувствовала, что уже поздно. Я испытывала настолько непреодолимое отвращение к нему, что моя граница спадет только после моей смерти, когда уже нечего будет защищать. Это просто несправедливо! Несправедливо — столько всего пережить, не сломаться, захотеть стать лучше… и сдохнуть, не успев хоть каплю света из себя выдавить. Только потому, что я вызвала интерес у какого-то психопата! Все миры одинаково мерзкие, потому что во всех них царит невозможное зло: ученые, прикончившие Тамарку за просто так, этот айх, который еще хуже. Господи, если ты есть… Да хотя бы Ноттен, кто-нибудь услышьте! Я не хочу сдохнуть той гнилью, какой была, я не черная! Я не хочу и мизерным штрихом быть похожей на этих отморозков, а особенно умирать с этой тьмой внутри…

Напоследок я собиралась хотя бы высказаться:

— Ненавижу! Как же я тебя, ублюдка, ненавижу… Клянусь, мне много мудаков в жизни встречалось, но ты переплюнул всех из них.

— Ого. Представлю, что бы мог услышать, если бы действительно собирался тебя убить.

— Так слушай, гнида, слушай! — я даже подалась к нему, будто собиралась сорвать повязку, но рука не подчинилась. — Ты бессердечная тварь, ты топчешь людей и радуешься… Но никто и никогда тебя по-настоящему не любил, слышишь? Все эти… рабы твои… все ненавидят! Потому что такие уроды заслуживают только ненависти! Такую мразоту у нас в психушки высылают, а если и сажают, то только в одиночки. Потому что внутри вас такая черная гниль, рядом с которой даже преступники задыхаются! Мне не больно, Ринс, не больно! — я раскашлялась. — Не так больно, как быть… тобой.

Он снова навис надо мной сверху, но не перебивал, а будто бы размышлял:

— Должна включиться внутренняя защита. Должна. Смотри, — он вдруг ударил меня по щеке, но удара я не почувствовала. Затем прижал пальцы к тому же месту: — Абсолютная защита от механических ударов, но не от прикосновений. Должна быть где-то защита и от магии! Ну же, Катя!

Никакой защиты не было. Дымок давно угас, погиб от атаки. А у меня сознание плыло — до отключки совсем немного. Я уже не вполне понимала, что говорю, но так не хотелось отпускать спасительную злость:

— Это я тебя проклинаю… Проклинаю, чертов чернокнижник.

Айх будто бы вздрогнул и сразу наклонился ко мне ниже.

— Что-то было! Назови меня Ринсен эн-Ройд.

— Что?

— Назови так! Это родовое имя! Мне показалось, что твое проклятие кольнуло, с родовым именем может получиться лучше.

Он еще и издевается. Я просто закатила глаза, смирившись с неизбежностью и теряя сознание. Но он зажал ладонями мне лицо, практически упав на меня, и что-то зашептал в ухо. Отпускать начало моментально.

— Рот открой, — потребовал уже знакомое.

На этот раз я не сопротивлялась. Полный выдох черной магии за секунды убрал всю слабость, вернул тело в прежнее состояние. Но я так устала от пережитого, что не захотела открывать глаза и позволила себе погрузиться в сон.

Когда проснулась, Ринс сидел в кресле с той же книгой. Он заговорил еще до того, как я села:

— День еще не начался, ты успеваешь.

Я на него не смотрела. Не из-за того, что очень много наговорила лишнего, а потому, что все сказанное было чистой правдой. Захоти я извиниться — не смогла бы. Встала, оправила смятое платье и почувствовала запах собственного пота — это меня так во время экзекуции перетрясло. Но слабости не было, дыхание мага работало исправно. Однако по́том разило так, что я скривилась.

— Ты можешь принять ванну здесь, — он понял причину моей брезгливой мины, хотя вроде бы смотрел в книгу.

Слабости не было вообще, и я ее изображать не собиралась, но ответила тихо:

— Нет. Я лучше пойду.

— Как хочешь. Но выводы все-таки послушай, — он дождался, пока я остановлюсь, и продолжил: — В тебе точно есть магия, но она очень слабая — не способная противостоять моему проклятию даже в зачатке. Следовательно, опасаться тебя нет смысла. Даже со всей твоей ненавистью ты абсолютно бессильна против меня.

Мне уже было плевать на его выводы, а сарказм в тоне прозвучал независимо от моего решения:

— Это значит, что вы меня не убьете, добрый айх? Моя сила не тянет на потраченные десять золотых?

— Значит, — подтвердил он. — Правда, я пока не могу объяснить прочность твоей защиты. Допускаю, что этот всплеск я сам и спровоцировал: или магическим фоном, который настроил тебя на опасность, или тем, что скинул тебя с высоты. Твоя капля магии неизвестного цвета вся ушла на это, потому поздравляю — уверен, она тебе пригодится.

— Спасибо, — я произнесла без восторга.

— До следующей ночи, Катя.

— Что?! — я едва не споткнулась. — Еще? А разве вы не получили ответы на свои вопросы?

— До следующей ночи, Катя.

Ушла я хоть и бодрая, но ничуть не обнадеженная.

Ночь бесследно для меня не прошла: не только отвратительный «Хер деб-Ройд», или как там его, свои выводы сделал, но и я. Во-первых, умирать, как оказалось, не так страшно, как умирать с осознанием совсем пустой жизни. Следовательно, мне нужно научиться работать с чувством самосохранения, если оно начинает противоречить совести. Во-вторых, мне четким языком было сказано — не читать книг. То есть план дальнейших действий утвержден.

В замковой библиотеке работала молодая рабыня. Конечно, она не заполняла формуляры, а просто следила за чистотой и расставляла томики по местам. Я с ней приветливо поболтала на входе, а потом прошлась вдоль стеллажей. Здесь я не ожидала найти действительно стоящих практических пособий по черной и белой магии, это место создано для самого невинного отдыха слуг. Я просто скользила пальцами по корешкам, удивляясь, что книги в их мире практически такие же, как наши — только страницы какого-то розоватого или коричневого оттенка.

— Кати, ты ищешь что-то конкретное? — окликнула меня библиотекарша. — Могу помочь. Здесь я почти все прочитала.

— Нет, Ланзи, — я повернулась к ней с улыбкой. — Я, вообще-то, просто так заглянула. Успела выполнить свои обязанности, а до ужина время есть. Я неграмотная.

— А-а, — протянула она понимающе и тут же потеряла ко мне интерес.

Потом я неспешно прошлась по коридору, проверила — действительно ли все чисто, поприветствовала Ратию, которая летала по всем этажам, воспевая торжество порядка в подведомственной ей территории. Спросила у нее, заслужила ли я хоть комплект нижнего белья. Ратии было явно некогда, потому она буркнула: «Ну раз тебя айх не прибил, то выделю». Обрадованная скорой обновкой, я направилась в свою комнату и лишь там из-под короткого подола вынула небольшую книжку, предварительно заперев на засов дверь. Я воровка или фифа безрукая? В этом деле самое важное — легкость и раскованность. Паника в глазах подписала приговоры большему количеству воров, чем оттопыренные карманы.

Я не имела ни малейшего представления, о чем эта книжка, — выбирала по небольшому размеру и по положению головы Ланзи в момент преступления. Конечно, первой мыслью было просто попросить Китти взять для меня книгу, но я очень быстро одумалась: могла бы и подругу подставить, да и в дело никогда нельзя вовлекать непрофессионалов. Потому решила сделать так и теперь хвалила себя, что после всех перипетий не растеряла навыки.

Открыла прямо посередине и пристально всмотрелась в незнакомые значки. Далеко не сразу мозг подкинул слово «лес», а потом начал выхватывать и другие понятия: «листья», «дорога», «девушка». Переводчик в голове явно давал сбои, далеко не все значки даже после внимательного разглядывания открывали свой смысл. Наверное, так себя чувствуют новички в изучении японского языка: «О, вот это «тропинка»! Или «машиностроительная отрасль». Одно из двух, почти понятно». Я могла уловить только очень общий смысл: описывалась природа, а героиня что-то собирала в чаще, но детали ускользали. Айх Ноттен примерно так же сумел прочитать мое досье из капсулы, но с тех пор он мог и прокачать этот навык. Вот бы задать ему этот вопрос…