О вампире - Сэндс Линси - Страница 7

Остальная часть его истории, однако, о том, что она упала на ножницы и заколола себя, и что он исцелил ее своим ... ну, она не была уверена, чем он предположительно исцелил ее. Вампиры кусали и сосали кровь, они обычно не исцеляли людей. Это был Иисус. Возможно, он путает религию со своими бредовыми фантазиями, предположила она. Она понимала, что религия часто играет роль с сумасшедшими.

– Да, это хорошо, – заверил ее Джастин. – Теперь, когда мы не питаемся от смертных, жизнь намного проще.

– Могу себе представить, – сказала она успокаивающим тоном. По крайней мере, он не доводил свою фантазию до такого уровня и не пытался кусать людей. Если бы он это сделал, она бы забеспокоилась. Хотя это казалось в основном безобидной фантазией. Он не кусался, поэтому не причинял никому физического вреда, даже если спал в гробу, избегая солнечного света и чеснока, и это ее устраивало. Живи и давай жить другим и все такое. Хотя Холли подумала, не окажет ли она ему плохую услугу, не позвав на помощь, например полицию, и не предложив провести семидесятидвухчасовое обследование в психушке.

– На самом деле, мы совсем не похожи на телевизионные и кино версии вампиров, – заверил ее Джастин.

– Ну, нет, думаю, нет. Никто из них не может исцелиться, – пробормотала Холли, ее взгляд скользнул к двери, когда она задумалась, осмелится ли она попытаться уйти. Станет ли он физически сопротивляться ее уходу? Она подозревала, что так и будет, если она не будет обращаться с ним правильно. Она должна сохранять спокойствие и выйти из этой комнаты. Она должна вернуться домой и... ну, Холли не была уверена, что ей делать после этого. Она понятия не имела, который час. Часы на прикроватной тумбочке показывали 7: 34. Как давно она здесь? Когда она впервые проснулась, ей показалось, что уже утро, но теперь, когда она знала, что была без сознания, она не была в этом уверена. Шторы были задернуты и достаточно плотны, чтобы не пропускать солнечный свет.

– Как правило, мы тоже не можем исцелять, – объяснил он, снова привлекая ее внимание. – Я смог исцелить тебя, только обратив.

Холли моргнула на это, а потом качнула головой. – В вампира?

– Да. Ну, мы предпочитаем называть себя бессмертными.

– Хм-м-м. – Поколебавшись, она встала. – Тогда мне лучше вернуться домой и заняться делами.

– Ты не можешь уйти. Я должен все объяснить, – сказал он, выпрямляясь и становясь на ее пути.

– А потом не объяснишь? – предложила Холли, стараясь не выдать своего отчаяния, но желая уйти. Надеясь использовать причину, по которой он согласен, она отметила: – Если я теперь вампир, есть множество вещей, о которых надо позаботиться. Я имею в виду, что мне нужно будет купить гроб и, возможно, найти какого-нибудь хорошего Игоря, которого я смогу заставить принести мне ... – Она замолчала и просто неопределенно махнула рукой. Она собиралась сказать «люди, которыми можно питаться», но в последний момент вспомнила, что его заблуждение не включает в себя кусание людей.

– Я думаю, ты имеешь в виду Ренфилда, – сказал он со слабой улыбкой.

– Неужели? – спросила она, поворачиваясь так небрежно, как только могла, в надежде проскользнуть мимо него к двери.

– Да. Меня не было рядом, когда он впервые вышел, но я читал работу Стокера, когда был подростком. Прошло много времени, но у меня хорошая память на имена. Я почти уверен, что именно Ренфилд выполнял приказ Дракулы.

По крайней мере, он не воображал, что ему сотни лет. Значит, его галлюцинации не совсем очевидны, заверила она себя и сказала с решительной бодростью: – Извиняюсь. Тогда Ренфилд.

– Тебе не нужен Ренфилд, – заверил он ее. – Как я уже сказал, Мы больше не кусаем смертных. Это запрещено.

– О? Почему так? – спросила Холли с притворным интересом, скользнув взглядом по двери и обратно.

– Это было слишком рискованно, – объяснил он. – У нас было слишком много шансов привлечь к себе внимание.

–Хм-м-м, – кивнула Холли, как будто поверила ему, и бочком подвинулась к двери под предлогом, что хочет переступить с ноги на ногу. – Так как же мы питаемся? Мы покупаем свиную кровь на скотобойне? Если так, то, думаю, я должна это устроить. Много дел. Нужно добраться до нее.

– Нет, мы получаем кровь прямо здесь.

Это поразило ее настолько, что привлекло внимание. – Доставка? Как пицца?

– Почти, – со смехом признался Джастин. – У нас свои банки крови и все такое.

– Мы? – спросила она.

– Нас очень много. Не миллионы или что-то в этом роде, – быстро добавил он. – Мы стараемся не высовываться. Мы не хотим перерастать наш источник пищи.

– Источник пищи? – осторожно спросила она. – Ты имеешь в виду людей?

– Смертные – да. У нас даже есть законы и правила, чтобы убедиться, что нас не слишком много.

– Законы? – спросила она с притворным интересом, сделав еще один скользящий шаг в сторону. – Какие законы?

– Ну, нам разрешено иметь только одного ребенка каждые сто лет, и мы можем обратить только одного смертного за всю жизнь. Выражение его лица стало серьезным, и он сказал: – Большинство спасают его, чтобы превратить своего спутника жизни.

Холли нахмурилась, вспомнив о том, что каждые сто лет у нее будет один ребенок, и это наводило на мысль, что он, в конце концов, поверит, что проживет сотни лет, но последнее застряло у нее в голове, и она спросила: – Спутник жизни?

– Это единственный смертный или Бессмертный, которого мы не можем читать или контролировать, и который не может читать или контролировать нас.

– Ты можешь читать и контролировать смертных? – с сомнением спросила она.

Джастин кивнул. – Мы все можем. Бессмертные могут контролировать каждого смертного, за исключением сумасшедших или их спутников жизни. Так мы узнаем свою половинку. Неспособность читать или контролировать их – вот почему они могут быть настоящими спутниками жизни, с которой мы можем жить счастливо в течение нашей очень долгой жизни.

Холли отступила еще на шаг в сторону, и по спине у нее поползли мурашки, когда она поняла, что он говорит. – И ты использовал свой шанс со мной.

Он торжественно кивнул. – Это ты, Холли. Ты – моя спутница жизни.

– Ого, – слабо произнесла она и подумала: «Бедный, сумасшедший, обманутый болван». Сначала она думала, что он достаточно безобиден, и помог ей, когда она лежала беспомощная без сознания. Она вроде как убедила себя, хотя бы подсознательно, что он никому не опасен и что не стоит привлекать полицию. Но он построил целый мир вампиров в своем сознании, с поставками крови и предполагаемыми другими вампирами, бродящими вокруг. Более того, у него развилась нездоровая привязанность к ней как к «спутнице жизни» ... и все это, не обменявшись с ней ни словом, ни даже улыбкой. Парень был немного не в себе, и это становилось довольно жутко. Она начала представлять себе, как ее запирают в подвале и заставляют спать в гробу, а может быть, даже насилуют в этом гробу. Ему нужна была помощь. И ей нужно как можно скорее уйти от него.

– Я знаю, это трудно принять, – сочувственно сказал Джастин. – Но это действительно хорошо. Быть спутником жизни – это как ... – Он немного поколебался, явно ища, с чем бы сравнить, а потом закончил: – Ну, это как выиграть в лотерею или что-то в этом роде.

Это заставило ее резко дернуть головой в его сторону. – В лотерею?

– Да, – заверил он ее. – Это хорошо. Ты никогда не состаришься, никогда не заболеешь, никогда больше не пойдешь к дантисту. Ты всегда будешь молодой и здоровой.– Усмехнувшись, он слегка сжал ее руки и сказал: – В основном ты выиграла своего рода лотерею. Твой выигрышный лотерейный билет – Брикер.

– Хорошо, – выдохнула она и уже собиралась ударить его коленом по яйцам, когда дверь номера внезапно открылась. Холли с удивлением обернулась и посмотрела на мужчину. Высокий, с льдистыми светлыми волосами и еще более ледяными серебристо-голубыми глазами, этот человек был устрашающим плюс один. Серьезно, ее глаза расширились, как блюдца, и челюсть, вероятно, отвисла при виде его. Что касается его, то он едва удостоил ее взглядом, но указал пальцем на Джастина, а затем повернул его к себе, говоря: – Иди сюда, сейчас же.