О вампире - Сэндс Линси - Страница 27

– Si, – усмехнулась Джиа и доверительно сообщила Холли: – Мои кузены – большие мальчики, которые любят поесть.

– Мы можем забрать остальное, Холли, – сказал Джастин, останавливая ее, когда она направилась к гаражу. – Почему бы тебе не начать распаковывать вещи, пока мы перетаскиваем сумки?

Кивнув, Холли повернулась, чтобы вернуться к сумкам, которые она поставила, и начала вытаскивать и сортировать вещи. Джиа тут же бросилась ей на помощь. Ни один из них не знал планировку кухни, так что это было медленно.

– Тебе понравятся мои кузены Томаззо и Данте, – неожиданно объявила Джиа.

– Почему это? – Выпрямившись после того, как она сунула полдюжины замороженных пицц в морозилку, Холли обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джастин, нахмурившись, вываливает на прилавок пакеты с продуктами.

Джиа подождала, пока он вышел, потом усмехнулся и сказал: – Я в основном сказала, что бы позлить Брикер. Иногда он ведет себя слишком великодушно со своими сучками.

Холли моргнула и покачала головой. – Я думаю, ты имеешь в виду, что он становится слишком большим для своих штанов.

– Бриджи? – Джиа остановилась с коробкой пасты в руке и неуверенно посмотрела на нее. – Что такое бриджи?

– Это брюки или слаксы, – объяснила Холли.

– Почему он стал слишком большим для своих штанов? Мы бессмертны. Мы никогда не набираем вес, – заметила она, нахмурившись.

– Нет, это просто поговорка. Когда кто-то становится тщеславным или важничает, они говорят, что становятся слишком большими для своих штанов.

– Не сучки? – удивленно спросила Джиа.

– Нет, – мягко ответила Холли, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Она не хотела, чтобы женщина чувствовала себя плохо.

– О, – Джиа пожала плечами. – Ладно, тогда, да, именно это я и имела в виду. Эти штаны, – она поджала губы. – В любом случае, в этом больше смысла, чем в сучках.

– Да, – пробормотала Холли, возвращаясь к сумкам.

– Но тебе действительно понравятся мои кузины, – заявила Джиа. – Они оба большие, красивые, плохие парни.

– Плохие парни? И ты думаешь, они мне понравятся? – В замешательстве спросила Холли.

– На самом деле они неплохие ребята, – заверила ее Джиа. – Они просто похожи на плохих парней с длинными волосами и кожей. Внутри, хотя они dolce.

– Dolce?

– Сладко, – объявил Андерс, внося в комнату новые сумки. – «Dolce» означает «сладкий».

– Si, Данте и Томаззо выглядят большими и страшными, но внутри они сладкие, как мороженое.

– Конечно, большие, как медведи, и сладкие, как мороженое, – сказал Деккер с улыбкой, входя в комнату. – Кстати, мне только что позвонили, они приземлятся через час. Мы с Андерсом не сможем помочь убрать эти вещи. Нам нужно в аэропорт, если мы хотим домой, – поморщился он и добавил извиняющимся тоном: – В противном случае мы будем ждать самолет, по крайней мере, пару часов.

Холли понимающе кивнула, вспомнив, как Джиа объясняла, что самолеты, на которых они летают, явно отстают от пикапов.

Деккер оглянулся на гараж, где Брикер нагружал себя новыми сумками, затем повернулся к Холли и пробормотал: – Помни, что мы говорили.

– Обязательно, – торжественно заверила она. Она не должна оставаться наедине с Джастином. Это не должно быть слишком сложно, когда Джиа и ее кузины рядом, не так ли?

Джастин подавил зевок и перевел взгляд с экрана на Холли. Они смотрели шоу про львов. До сих пор они наблюдали, как они охотятся, спят и занимаются сексом. Казалось, это все, что они делали, и хотя сейчас это было интереснее, чем его собственная жизнь, по крайней мере, секс смотреть было чертовски скучно. Но Андерс сказал, что Холли любит природные шоу, поэтому, когда они с Джиа уселись перед телевизором дожидаться Данте и Томаззо, он заметил передачу в путеводителе и включил ее.

Джиа уснула в кресле в первые же три минуты, и он отчаянно пытался не заснуть сам. Он чертовски надеялся, что Холли хотя бы получает от этого удовольствие, но сказать наверняка было трудно. Она лежала на боку перед кофейным столиком, положив голову на руку, а он сидел на диване позади нее. Он не видел выражения ее лица.

Вздохнув, он взял свой стакан, заметил, что он пуст, затем взял его и пустую тарелку, которую поставил на стол, и встал, но затем остановился, чтобы посмотреть на женщину на полу.

– Холли? Хочешь выпить или еще чего-нибудь, пока я на кухне? – тихо спросил Джастин, не желая будить Джию. Очевидно, слишком тихо: Холли, казалось, не слышала его. Обойдя кофейный столик, чтобы подойти поближе, он спросил чуть громче: – Я иду на кухню.

Ответа по-прежнему не было.

Нахмурившись, Джастин повернулся перед ней и замер. Женщина крепко спала. Он напрасно страдал на природном шоу. Черт.

Покачав головой, он выпрямился и направился на кухню с грязной посудой. Когда они закончили распаковывать продукты, Джастин проголодался еще больше, чем в ресторане, и, пока они смотрели телевизор, сделал себе четыре бутерброда. Затем он довольно быстро съел все, и хотел было вернуться еще за парой, но передумал. Он не хотел портить себе ужин, и, без сомнения, они будут есть его вскоре после того, как приедут Данте и Томаззо.

Джастин смыл крошки с тарелки и поставил ее в посудомоечную машину. Затем он схватил стакан, достал немного льда из льдогенератора на дверце холодильника. Он не спеша вылил содовую на лед, чтобы не было слишком много пены, а затем направился из кухни обратно в гостиную, но замер в дверях, когда заметил сумки на полу за входной дверью. Данте и Томассо были здесь. Но куда?

Его взгляд скользнул по пустой лестнице, и он снова двинулся вперед, но снова остановился, когда Данте вышел из гостиной со спящей Джиа, похожей на ребенка, прижатой к его массивной груди. Высокий широкоплечий итальянец торжественно кивнул ему, и они с Джиа поднялись наверх, намереваясь отнести ее наверх и уложить в постель.

Джастин кивнул в ответ и снова двинулся вперед, но замер, когда из гостиной вышел Томассо с Холли на руках. Она спала, свернувшись калачиком у него на груди и сонно уткнувшись головой в изгиб его шеи, словно ища что-то мягкое на твердом теле массивного мужчины. Джастин уставился на него, заметил кивок и нахмурился в ответ, показав зубы.

– В какую комнату? – спросил мужчина тихим рычанием.

– Конец коридора налево, – прошипел Джастин, борясь с невероятно сильным желанием прыгнуть на огромного ублюдка и избить его до полусмерти. Ему хотелось разбить его дурацкое лицо и ...

Стакан, который Джастин держал в руке, внезапно разбился, и лед с содовой брызнули ему в лицо и грудь. Оторвав взгляд от развеселившегося Томаззо, Джастин посмотрел вниз и увидел, как жидкость стекает по его ногам на пол. Вздохнув, он повернулся, чтобы вернуться на кухню в поисках чего-нибудь, чтобы убрать беспорядок, который он устроил.

Он только что закончил уборку в коридоре и убирал швабру в кладовку, когда дверь кухни открылась, и вошли Данте и Томаззо. Закрыв дверцу шкафа, он неохотно повернулся лицом к дуэту.

– Еда? – Томаззо крякнул. Он был парнем с одним словом, в то время как Данте, скорее всего, связывал три или четыре слова в предложение.

– Мы только сегодня ходили по магазинам. Есть много в холодильнике, морозильнике и шкафах. Угощайся, – предложил он и направился к двери. Теперь, когда пол в коридоре был чистым, ему оставалось подумать о себе. Ему нужно было быстро принять душ, чтобы смыть липкую жидкость, просочившуюся сквозь одежду к коже, и сменить одежду было бы неплохо.

– Обе девушки были мертвы для мира, – прокомментировал Данте. – Они даже не шевельнулись, когда мы их подобрали.

Джастин остановился в дверях. – Джиа со вчерашнего дня только немного вздремнула, а Холли – новообращенная. Возможно, они обе немного поспят.

Оба кивнули, а затем Томаззо спросил: – Спутница жизни?

– Да, – мрачно ответил он.

– Она замужем, – торжественно вставил Данте.

– Я знаю об этом, – прорычал Джастин, чувствуя, как его челюсти напряглись.