Код (ЛП) - Прескотт Джеймс Д. - Страница 27

Хакерша пожала плечами. Но от Мии так просто было не отделаться.

— Слушайте, Миа, вы симпатичная и все такое, но я не ищу новых друзей.

– Да я не навязываюсь. Но что вас на плаву держит? Как убежавший из дома ребенок стал знаменитым хакером?

– Я не говорила, что убежала.

— Говорить не обязательно.

Армони поиграла с мышкой, уменьшила окно программы GeneMark, принялась ранжировать открытые папки.

– Надо было как-то спасаться.

— От чего?

— Ваш отец никогда не прокрадывался в вашу комнату ночью, а, когда вы сказали матери, она обвинила вас во лжи? — боль и злость горели в глазах Армони. Губы сжались в нитку.

Миа почувствовала, как эмоция Армони передается ей.

-- Нет. Этого не было. Мои родители ненавидели друг друга, но до жестокого обращения дело не дошло, в физическом, по крайней мере, смысле. Они поступали, как в то время было принято, – не разводились, чтобы не подавать плохого примера мне и сестре. «Пока смерть не разлучит нас». Они считали, что так правильно.

– Ну, тогда надо полагать, вы замужем.

Миа невесело засмеялась:

– Была однажды.

Она старалась справиться с болью. Была же надежда, что работа в ВОЗ вернет ее к нормальной жизни, которая опять включала бы в себя Зоуи. Но и за пределами Штатов дела шли от плохого к худшему. Маленькая девочка, всегда жившая внутри нее, подала голос:

– Мои родители ругались беспрерывно. Я рано поняла, что брак никак не связан с взаимной заботой и в радости и в горести, что он вообще не про счастье.

– Безнадега какая-то, да? – выражение лица Армони не поменялось, но голос стал мягким.

– На сознательном уровне я так, конечно, не думаю. На тестировании у психолога я выгляжу не пессимистичнее других. Но посмотреть на мужчин в моей жизни – и картинка будет другая.

– Я думаю, мы все немножко двинутые головой.

– Мозг человека – мощная обучаемая машина, никакой современный или будущий компьютер с ней не сравнится. Но то, чему мы пытаемся людей научить, и то, чему они научаются, – часто совершенно разные вещи.

Вернулся Олли с двумя большими чашками горячего кофе и бутылкой Soylent. Как только он поставил их на стол, компьютер громко запищал.

– Идеально вовремя, – гордо заявил Олли.

Армони вывела на экран результаты. Вместо букв генетического кода ДНК перед ними была тьма нулей и единиц.

– Ну, хотя бы в бинарном исполнении.

– И как мы это прочтем? – Миа была в растерянности.

– Для начала конвертируем это дело в ASCII, – Армони уже щелкала клавишами.

– Простите?

– Это на китайском, – пояснил Олли, отхлебывая кофе.

ASCII, Американский стандартный код обмена информацией, обыкновенно используется для текстовых сообщений и веб-страниц. Каждая буква, цифра или знак обозначаются последовательностью восьми нулей и единиц (байт). Так, например, буква «а» будет выглядеть как 01000001.

Индикатор исполнения показал сто процентов, и цифры на экране поменялись на буквы. Даже уменьшившись в восемь раз, объем информации оставался огромным. Глазам открывались бесчисленные страницы рандомных букв, цифр и знаков, оформленных в виде гигантского текста. Что тут можно было найти? Это даже не иголка в стоге сена – это иголка в поле со стогами сена.

– У меня есть в запасе штучка, чтобы отделить зерно от мякины, – обнадежила Армони.

– Ура! – Миа испытала прилив оптимизма. – Я боялась, что, если все это читать, у меня глаза на пол вывалятся.

Армони запустила еще одну программу и перенесла в нее миллионы знаков из GeneMark. ASCII использует сто двадцать восемь знаков, часть из которых – команды и символы. Новая программа, по ее словам, должна убрать все, кроме двадцати шести букв английского алфавита, и сократить объем на четыре пятых. Все сделалось за пару минут. Теперь вместо тысячи страниц они имели сто пятьдесят.

– Давайте их распечатаем, – предложила Миа. – И каждый просмотрит свою часть. Вдруг что-то и найдется.

В этот момент ослепительная вспышка света обрушилась на них. Миа заморгала и принялась тереть глаза. Это было не как в первый раз – вспышка была гораздо сильнее.

— Ольсен, вы на месте? – Джек беспокоился, так как с момента последнего события Шар молчал.

— Выдвигаюсь для проверки. Возможно, рация отказала, — сообщил Харт.

Джек надеялся, что коммандер прав. Им пока что не удавалось связаться с поверхностью.

– Гэби, Юджин, доложите обстановку.

— Мы остаемся там, где находимся. Это что-то вроде ремонтных мастерских. Тебе было бы интересно посмотреть.

— Ну так покажи, – Гэби, вероятно, забыла про чудесные очки.

— Ой, — засмеялась она. – Действительно. Смотрите.

На их дисплеях появилось изображение с камеры Гэби. Странного вида приборы лежали на широких столах. Затем стал виден металлический конус трехфутовой высоты и такой же ширины, из его основания выходили оптоволоконные кабели или что-то похожее на них.

— Напоминает верхнюю часть боевой ракеты, – сказал Грант, но это была скорее шутка: расе такого уровня развития столь примитивные виды оружия были бы не нужны.

Гэби «обвела» помещение взглядом видеокамеры.

– Стоп, — остановил ее Джек. – Назад и влево, пожалуйста.

Они увидели эллиптической формы предмет, возможно, какое-то оборудование, напоминающее трехметровый мяч для американского футбола.

— Сделай пару шагов назад.

Когда картинка сфокусировалась, стало видно, что у предмета прозрачная поверхность — стекло или эпоксидная смола — и свободное пространство внутри.

-- Зонд что ли? – предположил Даг.

– Или что-то другое, – Джек смотрел не отрываясь.

– Спасательная капсула, – выдвинул свою гипотезу Грант.

В эфире появился Харт:

– Док, я в Шаре, нашел Ольсена.

– Нашел? – Джек почувствовал ком в горле. – С ним все в порядке?

– Живой. Но его, типа, вырубило при разряде. Нашел его на полу в комнате связи. Я уложил его на матрас с койки Юджина

Физик-теоретик издал отчетливое протестное мычание.

– Да хоть кусайтесь! – отреагировал Харт. – Замучился я тащить матрас этот по лестницам этим узеньким. Шар все же поменьше корабля-то будет. Короче, остаюсь здесь за Ольсена.

– Есть информация с поверхности? – спросила Гэби.

– Пытаюсь связаться, – словно в подтверждение его слов в эфире послышался треск помех.

Тут Джек обнаружил, что Грант сидит на металлическом полу.

– Корабль огромный, а уюта никакого, – заявил Грант. – Заметили?

Джек заметил. Трудно было не заметить. Все внутри корабля было каким-то холодным, техническим, сверхпрагматичным что ли. На авианосце или на МКС, например, вы обязательно увидите на стенах фотографии возлюбленных, членов семьи или картинки с какими-то роскошными природными видами. То ли существа, управлявшие этим кораблем, были матерыми профессионалами, то ли законченными бесчувственными скотами. С другой стороны, зачем проецировать чисто человеческие чувства на нечеловеческие существа? Трудно было не заметить еще кое-чего. После последнего разряда состояние облезающей кожи Гранта заметно ухудшилось.

– Не слишком вы хорошо выглядите, друг мой, – сменил тему Джек. – Может, вам вернуться в Шар?

Грант фыркнул:

– И упустить шанс, который бывает раз в жизни? Да вы с ума сошли, – он протянул руку, и Даг помог ему подняться. – Отдохну на том свете.

В голове Джека мелькнуло:

Тот свет может оказаться ближе, чем думаешь.

Он поспешно отогнал эту мрачную мысль.

Внезапный треск эфирных помех в наушниках заставил их вздрогнуть.

– Прошу прощения, – раздался голос контр-адмирала Старка. – У нас тут черт-те что творится. Коммандер Харт доложил мне вашу обстановку. Сообщаю вам нашу. После этого разряда у нас вышло из строя тридцать процентов личного состава. Мы чуть не потеряли Grapple: его почти затянуло целиком в воронку. Мы отводим его подальше отсюда. Ряд матросов получили ушибы и контузии, у других проявились симптомы, уже отмеченные в разных местах в последние дни. Но это, можно сказать, лирика. А не лирика вот что – донная расселина значительно увеличилась в размерах. В сущности, огромный кусок скалы, размером с авианосец Eisenhower, оторвался от ее края и чуть было не снес Шар. Вы понимаете, чем это грозило.