Я буду помнить этот мир (СИ) - "Mingrih" - Страница 29

Ночь как мама, она укрывает тебя пеленой, стараясь снять с тебя стресс прошедшего дня, остужает воздух, чтобы спалось спокойнее и включает ночные звуки, чтобы твои сны были добрыми и ласковыми. Каждую ночь, стража города меняется сменами, отправляются патрули по городу. Сегодня стража получила усиление, в виде пяти магов, двое из которых были магами стихии огня, один магии земли и два клирика, недавно получившие повышение в церкви. Сегодняшний патруль с ворот третьего круга, через улицу Менестрелей, и до ворот четвертого круга, был сформирован из двух старших офицеров стражи, четырех рекрутов, одного мага огня и клирика. Вальяжно выстраиваясь в колонну по двое, группа вышла из ворот. Они не спеша осматривали закоулки и ответвления основных улиц, разгоняя забулдыг и помогая закрыться лавочникам. Ночной город был наполнен чистым, свежим летним воздухом, ароматом уличных цветов и еды из распахнутых окон домов. В тени кустов, что на заднем дворе дома номер девять, по улице Менестрелей, сидели двое.

Я не смог полностью отключить сигнальную магию, мое заклинание «деактиватор» сработало отлично, но она было не продолжительным. Оказалось, что местные ловушки и сигнализации самостоятельно обновляются через некоторое время, что грозило нам провалом. А последним гвоздем стал кулдаун в целых три часа.

/Что делать? Если сейчас же что-то не придумать, то мы влипнем по-крупному… — думал я, взъерошивая волосы на своей бестолковой голове.

— Антоха, у меня план! — шепотом перебил мои мысли Малик.

— Какой? Надеюсь адекватный?

— Обижаешь… «Только безумие — только хардкор»… Ладно, делаем так…

Малик придвинулся ближе и начал рассказывать особенности своего «плана».

По плану Малика, я явлюсь самым слабым звеном, и не выстою против группы мордоворотов, а вот один на один ещё могу. Поэтому Малик будет создавать шум, ворвавшись в здание, навяжет бой, а я проникну через окно второго этажа, вскарабкавшись по плющу. Как раз над нами было окно, где по сканеру находился тот самый Лус.

План мне откровенно не нравился, Его плюсом было только то, что группа из десяти человек, направляющаяся в нашу сторону, не спешила, да и от основных сил противника меня защищало серое чудовище по имени Малик.

/Делать нечего, дольше думать нельзя. Сердце с каждым ударом сжимается все сильнее, адреналин уже бьет в голову. Страшно, очень страшно сделать первый шаг, но назад уже нет пути. Руки трясутся, в горле пересохло… мне и в правду страшно.

— Тогда действуем! Нас не спасет «отвод глаз», он рассчитан только на мирное время, а не на бой.

— Я, тогда сейчас войду в это окно, пройду до центра комнаты, и постараюсь преградить путь тем, кто будет ломиться на второй этаж, а ты вали Луса!… Только не облажайся!

Малик смотрел на меня суровым взглядом, буквально буравя меня им. Его руки уже сжимали меч и щит, на его сером лице читалась решимость, а в глазах лихой настрой.

/Нам нельзя ошибиться, нельзя проиграть или сбежать… Нас ждут в харчевне, на нас надеются люди… слишком большая ответственность для меня. Раньше я делал только то, что хотел или нравилось, а теперь надо делать и то, что нужно для общества…

— Понял. Порву его как грелку — сказал я, но в душе я надеялся, что это будет не грелка, а тоненький полиэтиленовый мешочек…

Малик, из положения сидя, будто огромный серый лев, буквально влетел в окно первого этажа. Стекло, разбилось об шипы щита, выставленного перед собой, Маликом. Принимая в полете стойку бейсболиста, Малик замахнулся над головой, ещё ничего не понявшего охранника, своим полуторным мечем, готовясь к хоум-рану. Стражник медленно поворачивался в сторону разбитого окна, ещё не понимая, что он даже увернуться не успеет, от настигающей его опасности. Первым же ударом, Малик срубает голову охранника, на лице которого запечатлелась искреннее удивление.

Весь дом буквально наполнился звуками. Открывались двери, падали тяжелые предметы, что-то очень громко выкрикивали люди, раздавался топот ног. Система обнаружения оказалась бесполезной. Она была настроена только на агрессивных людей, а вот спящие или нейтральные, были для неё абсолютно невидимыми.

— Всё! Времени нет, БЕГИ-И-И-И — прокричал Малик в мою сторону.

Я с места прыгнул как можно выше. Ухватившись за лозу вьюнка, оказавшейся прочнее, чем я предполагал. Я, подтягиваясь на нем, полз к нужному окну. Свет в комнате, после переполоха на первом этаже, погас. Резким движением, я кувыркнулся в окно. Приземлившись на пятую точку, я долю секунды мешкал, привыкая к темноте, не освещенной комнаты. Прямо в проеме двери, уставившись на меня, стоял огромного телосложения мужик. Его красные глаза, светящиеся в темноте, пугали куда меньше, чем огромный тесак мясника, который он сжимал в руке.

— Оп-па! Это кто у нас такой наглый? — грубый и жесткий голос мужчины прогремел по комнате.

Голос мужика был таким страшным и громким, что я мог уже открывать свой маленький кирпичный заводик. Между нами было примерно восемь шагов, но этот ВЕРЗИЛА преодолел их почти за один удар сердца, а когда я начал вставать, он уже поднимал свой тесак.

/Боже! Да он меня сейчас на ноль помножит! Я не хочу умирать!

Идеально отполированный тесак Луса, отражал яркую луну. Он уже разрезал воздух в моём направлении. Сердце ушло в пятки, в горле встал ком. Нахлынувший адреналин ударил в голову. В положении полуприседа, я кувыркнулся в направлении Луса, стараясь как можно быстрее и дальше уйти за его спину. Тесак, скользнув по пятке моего сапога, врубился в деревянный пол. Щепки разлетелись в стороны, а тесак вошел почти до рукоятки. Лус ещё вытаскивал тесак, когда я вспомнил, что абсолютно не владею боевой магией. Я побледнел от того, что мои и без того призрачные шансы упали до нуля. Выхватив из сумки свой посох, я колющим ударом, метясь в область живота, буквально бросился на Луса. Посох попал точно в бок, от чего Лус издал загробный хрип, напоминающий медвежий, резко повернулся в мою сторону. С силой вытащенный, из деревянного пола, тесак ударил меня в область ребер. Удар пришелся тупой частью, что привело к громкому хрусту моих ребер. Почти теряя сознание от боли, я провернул посох, пытаясь намотать на него как можно больше мяса, делая рану рваной и не заживляемой. Кровь из бока Луса хлынула как из бочки. Вырвав острие посоха из его бока, я вонзил его ещё раз, но уже выше, стараясь проткнуть грудь, но промахнувшись, попал в область солнечного сплетения. Лус потерял равновесие, и следующий удар получился скошенным, буквально чуть задев острой стороной тесака моё лицо, он впился мне в плечё. Дикая боль пронзила моё тело, хотелось выть от боли, злость накатывала, я уже не разбирал, как и чем я бил, но удары были частыми и попадали, то в руки и ноги, то в грудь. Лус, громко рыча, с диким оскалом, молниеносно замахнулся, и в мою сторону уже летел тесак. Блокировать удар такой силы было глупо, но на автомате я выставил посох, чем после поплатился.

Этажом ниже

Малик бился сразу с восьмью противниками, часто пропуская мелкие удары на корпус и ноги. Его крик боли был громче, чем мог заглушить купол тишины. Орудуя мечем, как вентилятором, он резал лица и конечности, выставленный в перед щит насаживал не осторожных бандитов, создавая сильное кровотечение и рваные раны. Серый великан облевался потом, рычал и скулил, но держал лестницу, ведущую наверх. Малик знал, что единственный в этом мире друг и понимающий его человек — это Антон, которого ему нужно защитить, не дать прорваться этим бандитам наверх.

Очередной удар щитом, и от малика летит очередное тело бандита. Кровь под ногами, впитывающаяся сквозь ботинки, разлилась по всему коридору. Малик не пропустил ни одного бандита на лестницу, но силы его уже покидали. Малик не получил ни одного серьезного ранения, но из многочисленных мелких ран кровь лилась постоянно. Когда показалось, что бандиты начинали кончаться, прибыла та группа, что была на улице.