Без чувств (СИ) - "Zzika Nata" - Страница 8

— Это знает только Единый, — мать притянула к себе дочь, обняла и поцеловала. — Самые тёмные часы — перед рассветом. Не гневи Единого, смирись, и постарайся быть счастливой!

Ночь Лина провертелась на кровати, так, толком, и не уснув.

А утром её ждал неприятный сюрприз — донельзя раздраженный магистр.

— Я предупреждал, чтобы ты не смела строить интриги у меня за спиной? — набросился он на девушку, как только она вошла в гостиную. — Вместо того чтобы готовиться к свадьбе, ты планируешь побег?

- Я весь день провела на глазах у портных и домашних, — спокойно ответила Аэлина, внутренне заледенев.

— Вот, как? Тогда, каким образом ты сумела передать Скалену просьбу явиться?

— Я никому ничего не передавала, — твердо ответила девушка.

— Это правда, — вмешался отец. — Моя жена ни на минуту не расставалась с дочерью. Аэлина весь день и всю ночь находилась под пристальным присмотром.

— Тогда, объясни, почему мои люди поймали мальчишку глубокой ночью в вашем саду? К кому он шёл, с какими намерениями?

— Спросите у него, мне-то, откуда знать, что он задумал? — пожала плечами Лина.

Магистр недобро смотрел на невесту, ловя малейшие колебания её эмоций.

Не похоже, что девушка договаривалась с парнем о встрече, и ждала его. Но она расстроена новостью и переживает за судьбу парня.

— Хорошо, — я попробую тебе поверить, — озвучил свое решение магистр. — Продолжай готовиться к церемонии.

— Милорд, не беспокойтесь, я с дочери глаз не спущу, а, если она попробует своевольничать, то спущу с неё шкуру! — вступил родитель.

— Деневеро, — маг медленно повернул голову в сторону Гораса. — Моя собственность должна перейти в моё владение целой и здоровой. За каждый синяк или царапину ответишь собственной шкурой.

Отец подавился воздухом и попятился.

— Что будет с Эдвигом? — не выдержала Лина.

— О, тебя волнует этот щенок? — резко развернулся магистр. — Беспокоишься о нём?

— Беспокоюсь, ведь, Эдвиг — мой друг, — девушка встретила прямой взгляд мужчины и затаила дыхание. — Он не сделал бы ничего дурного. Наверное, переживал обо мне, хотел убедиться, что я в порядке.

— Я подумаю, — туманно ответил мужчина. — Благополучие мальчишки будет зависеть от твоего поведения, дорогая невеста.

— Уточните, милорд — я ваша невеста или — ваша собственность? Вы называете меня, то так, то этак, а, ведь, это совершенно разные статусы, — надо было бы промолчать, но Лина не справилась с горечью.

— Я заплатил за тебя две тысячи двойных золотых, — спокойно ответил магистр, — и послезавтра мы встретимся в Храме, где Единый заключит наш брак. Сама решай — кто ты. Я прикажу отпустить мальчишку, если ты дашь слово, что не будешь искать с ним встреч, передавать записки и планировать побег. Обещаешь не наделать глупостей до нашей встречи в Храме?

— Обещаю, — твердо ответила девушка. — Я не стану пытаться связаться с Эдвигом, и буду в Храме в назначенный день и час.

— Хорошо. Тогда — до встречи у Камня Судеб, дорогая, — мужчина окинул взъерошенную фигурку девушки внимательным взглядом, и вышел из комнаты.

Из Лины, будто, выпустили воздух — она без сил опустилась на диван, спрятав лицо в руках.

— Чего расселась? Марш к себе, видеть тебя не хочу! — отец решил сорвать на ней своё плохое настроение. — Одни неприятности от тебя.

— Те деньги, что ты получил за меня, — Лина выделила голосом, — не неприятности. Но ты всегда можешь их вернуть магистру, раз они не ко двору.

— Разговорилась? Совсем страх потеряла… Ну, ничего, муж научит тебя и послушанию, и покорности! — отец усмехнулся. — Отправляйся к себе, готовься к церемонии.

Мама ждала её в коридоре и сразу обняла, успокаивая.

— Мама, папа меня совсем не любит? — поинтересовалась Лина. — Почему он так со мной? За что?

— Девочка в семье только временно, — грустно ответила мать. — Она, рано или поздно, будет принадлежать другому мужчине, поэтому, отцы и не хотят привязываться к дочерям. Сама подумай, если бы ты была дорога отцу, смог бы он тебя продать, как кусок полотна, первому, кто заплатил больше? Смог бы, зная, что жизнь с магом — не только мёд и сахар? С самого вашего рождения он ни разу не брал вас с сестрами на руки, никогда не гладил по голове и не целовал. Он сразу держал себя с вами, как с тем, что не принадлежит ему, что — временное, понимаешь? Но я старалась любить вас за двоих.

— Мама, а мою дочь муж тоже будет избегать? Тоже будет к ней равнодушен?

— У тебя не будет дочери, милая. Разве, ты не знаешь, что у магов рождаются только сыновья? С даром, если мать ребенка — одаренная. Если же мать бездарная, то и ребенок родится таким же.

Лина, пораженная, замерла — у магов не бывает дочерей. И сыновей они растят сами, отбирая ребёнка у матери. Понятно, почему её муж такой замороженный — он не видел ни любви, ни ласки. Нет, такой судьбы она ни себе, ни возможному сыну не желала!

Девушка закусила палец, размышляя, что и как лучше сделать.

— Элина, перестань! Сколько мучений, и всё напрасно! — расстроилась мама. — Когда уже ты избавишься от этой детской привычки? Идем, там принесли ткани, надо выбрать материал на верхнее платье, иначе, швеи не успеют его сшить!

Фасон свадебного платья был одобрен ещё накануне.

Лина хотела однослойное платье, нежно-персикового оттенка, но портные объяснили, что на церемонию полагается два платья, надеваемые друг на друга, и цвет должен был совпадать с цветом её стихии.

Какой же цвет у воздуха? Как небо над морем в ясную погоду? Или — легкая дымка? Бледно-голубой?

Решили в наряде обыграть оттенки.

Нижнее платье, чуть приталенное, с простой прямой юбкой ниже колен, без рукавов и воротника, с обычным лифом, скроили из голубой, плотной ткани, покрытой искусной вышивкой. С тканью для верхнего платья ещё не определились.

Сначала Аэлина думала, что ей всё равно, в чём выходить замуж. Для неё эта свадьба не является радостным событием, к чему наряжаться? Но потом, поразмыслив, решила, что должна быть ослепительна. Настолько хороша, насколько это возможно, чтобы у гостей дар речи пропал, а жених, и вовсе — остолбенел. Эта свадьба — единственная, какая у неё будет. Пусть, все запомнят её очень красивой.

Выбросив из головы всё остальное, она погрузилась в процесс изготовления наряда.

Наконец, к середине следующего дня, платье было готово.

— К нему так пойдут сапфиры, которые тебе подарил жених! — с восхищением произнесла мама, любуясь дочерью. — Ты выглядишь потрясающе!

— Я не стану надевать эти драгоценности, — покачала головой дочь.

— Но, почему? Не можешь же ты идти в Храм совсем без украшений? Так не принято!

— Тогда, меня, тем вернее, запомнят, — улыбнулась дочь. — Я не надену парюру, даже не настаивай!

Как скажешь, — вздохнула мама. — Ты уже собрала вещи? Что твой жених разрешил забрать из дома?

— Сказал, одежду не брать. Совсем. Но, разрешил забрать то, что мне очень дорого.

— Приготовила?

— Можно сказать, что — да.

Последняя ночь перед свадьбой, также, прошла без сна.

Ещё днем мама передала, что родные отправили Эдвига в соседний город, в дом близкого родственника. Значит, она его больше не увидит. С другой стороны, её владелец, больше, не будет его преследовать.

Подняться пришлось рано, когда за окном еще стояла стылая темнота.

Лина приняла ванну, потом, её тело и волосы высушили горячими полотенцами и надели на нё теплый халат.

Больше часа над её волосами колдовала опытная горничная, создавая роскошную причёску.

От волнения кусок в горло не шел, но девушка впихнула в себя одно печенье и полчашки молока. Силы ей понадобятся…

Наконец, пришло время одеваться.

Тонкие панталончики, чулки, сорочка, сверху — корсет. Затем, бледно-голубое, почти белое, нижнее платье. И, вершина всего — верхнее платье, насыщенного бирюзового цвета. Открытый верх груди, соблазнительно приподнятой корсетом, длинные, полупрозрачные рукава с объемной вышивкой, пышная юбка с небольшим шлейфом. Подол, край декольте и шлейф — из драгоценного нежно-голубого кружева.