Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 53

— Данька был замечательным другом.

Гаррон отодвинул стул для Саши, потом перешел на противоположную сторону стола и тоже сел.

— Ешь.

Взял вилку, положил себе. Александра поняла, что ухаживать за ней не будут, предоставив полную свободу в выборе блюд, коих на столе было немало.

— Попробуй аэразию. Эта рыба водится только в горных озерах, у нее замечательный вкус.

Мелкая рыбешка была надета на шпажки, и пожарена на манер шашлыка.

— Ее едят руками. Вместе со шкуркой и плавниками.

Саша откусила небольшой кусочек. Хотя она уже привыкла к агридской пище, казавшейся ей пресной без специй и перца, которыми грешили южане, вкус рыбы поразил: нежность, сдобренная сильным запахом костра. По телу разлилось приятное тепло.

— А вот это острое блюдо, но тебе понравится.

— Фаршированный перец сагуми?

Как она его любила! Там, в Хаюрбате, Саша всегда искала случая полакомиться длинными стручками, набитыми пряной травой. Обжаренные в яйце они являли смесь вкуса: один компонент разжигал пламя, другой зализывал обожженные рецепторы.

— Нежность и сила. Инь и ян — как говорят на Земле, — Рон улыбнулся, и Саша просияла в ответ.

А потом помахала ладонью перед лицом. На глазах выступили слезы.

— Ян очень силен, — произнесла она, потянувшись за бокалом с зеленоватым напитком. Куратор как чувствовал, налил, пока она засовывала перец целиком в рот.

— Что это? — вкус у напитка оказался превосходным. Слегка газированный, он быстро снял горючее действие ян.

— Кремвиль.

— Ох, мамочки! Я не позеленею от него? — Александра вспомнила рассказы о вине, приготовленном из ягод с острова Безумных магов.

— Нет. Все, что нужно, я уже пошептал, — Гаррон явно веселился.

— А это что? — Саша показала вилкой на стоящее в центре стола блюдо. Холмы чего-то вкусно пахнущего заливали взбитые сливки.

— Машетта. Что-то вроде десерта.

— И как ее едят?

— Ложками. Можно руками. Можно даже размазать по телу, а потом слизывать. Гурманы уверяют, что так вкус раскрывается наиболее полно.

Александра приподнялась и ткнула в машетту пальцем. Потом облизала и закатила глаза.

— Ты испачкалась, — Рон показал на щеку. — Вот здесь.

Саша лихо мазнула ладонью.

— Теперь еще и здесь.

Когда Рон оказался рядом?

— И здесь, — он губами снимал сладкую пену, которая оказалась везде. На подбородке, на шее, на груди, которая только что была под защитой трилистника Adidas, а теперь светила наготой.

— А где мой лифчик?

— Он мешал насладиться вкусом.

— Черт! Да мы уже в спальне! — вслух удивилась Саша, обнаружив себя на прохладных простынях. Подняла ногу, присвистнула. Штанов знаменитой компании как не бывало. — Я что, набралась?

— И вся испачкалась в машетте. М-м-м, — Рон втянул сосок в рот. — Очень вкусно!

— Дай и мне попробовать!

Поцелуй был сладок и нежен.

— Еще!

И еще, и еще, и еще.

Они позволили себе такие глупости, от которых сносило крышу. Сначала им помогала машетта — за ней Саша сгоняла в соседнюю комнату, потом обходились уже без десерта.

Было вкусно, возбуждающе, головокружительно. И весело.

Александра Верхова и не догадывалась, что консуммация весьма приятное дело. И заканчивается она бурным оргазмом.

— Еще!

— Спи уже, сладкоежка.

Плотная занавесь скрыла краски и звуки дня. Тишину нарушали лишь редкие поцелуи и вздохи. Кто кого целовал, не понять. Потом и они прекратились.

Часа через два Саша всхлипнула.

— Что?! — Гаррон приподнялся на локте.

— Машетта кончилась…

— Без нее никак?

— Будет также вкусно?

— Еще вкуснее.

Еще через пару часов Рон открыл глаза, чувствуя, что на него смотрят.

— Ну, здравствуй, муж!

— Послать за машеттой? — потер лицо, чтобы прогнать сон.

— Нет, — Саша покачала растрепанной головой. — Я хочу сказать, что не жалею о том, что произошло.

Услышав его легкий смех, легла и уставилась в потолок. Она, кажется, влюбилась. Нет, Рон и до консуммации ей нравился, особенно когда был псом, но теперь точно влюбилась.

— Скажи, что ты чувствуешь?

Хотелось, сильно-сильно хотелось услышать, что он тоже влюблен.

— Голод.

На ужин они все-таки успели.

В шкафу у куратора обнаружилась половина Сашиного гардероба — новоиспеченный супруг признался, что натаскал вещи за ночь, для чего и была сослана в столицу Мара. Любопытная соседка могла испортить всю игру.

Перед входом в обеденную залу Рон опять просунул руку в вырез платья жены, но не стал ласкать грудь, как вспыхнувшая от неловкости Саша того ожидала (и что он проделывал не раз, пока они спускались по винтовой лестнице и останавливались для поцелуев), а достал строн и снял с него Упыря.

— Я боюсь, — произнесла Алекс шепотом, дотрагиваясь пальцами до мерцающих камней и прислушиваясь к своим ощущениям. Она ожидала всплеска чувств, вызванных Зовом, но с удивлением поняла, что ничего не изменилось. Лишь тепло под рукой и частое биение сердца.

— Я с тобой, — Гаррон притянул жену к себе и поцеловал. Именно в этот момент открылась дверь. Кто-то ойкнул, и в зале воцарилась тишина.

Щеки Александры загорелись, но лорд Цессир лишь успокаивающе махнул рукой застывшим студентам.

— Возвращайтесь к своим тарелкам.

— Гаррон! — айсберг в розовых шелках поднялся над столом с цветником из подружек. Его вершина горела пунцовыми красками, а ярко красный рот исторгал рубленные фразы, понять которые в силах был лишь один человек из всех наблюдающих за некрасивой сценой. Во всяком случае, принцесса так думала, иначе она сдержала бы себя в выражениях. Хотя бы попыталась. — Дон стози верум? (Что вы себе позволяете?)

— Дар ристе кросту латава? Си ворти, храник себезти оутум лир? Индори вагум ист, ма сонатини? (Почему вас смутил простой поцелуй? Помнится, вы позволяли себе большую вольность. Двойные стандарты, моя принцесса?)

Эти двое продолжали говорить на языке Первых, но теперь Александра понимала все до последнего слова.

— Что позволено королю, не позволено пахарю! — Самфира высоко задрала подбородок. Ноздри ее раздувались от гнева, что не придавало прелести и так не блещущему красотой лицу.

— Эта поговорка ко мне не относится, моя принцесса. Вы прекрасно знаете, что мы равны, хоть я и не ношу корону.

— Зачем вы выставляете порочную связь на всеобщее обозрение? Разве вам не сообщили о намерениях королевского двора?

— Если вы о брачных союзах, то, увы, королевский двор опоздал, — лорд Цессир, улыбнувшись задержавшей дыхание Саше, высвободил из ее пальцев строн и покачал им так, чтобы блеск камней заметили если не все, то многие. — Я давно и счастливо женат.

— Как давно? — глаза принцессы сузились.

— Почти сразу же после расставания с Наиной. Моя Алекс не дала мне и шанса остаться холостым.

— Вы еще пожалеете! — салфетка была брошена так, словно Самфира вызывала Гаррона на дуэль.

— Быть может. Но плакать к вам на плечо, моя принцесса, я не приду.

Грохот отодвигаемых стульев, топот каблуков, и цветная волна едва не сшибла стоящих у двери оппонентов, благо Гаррон вовремя отодвинул жену за свою спину. Но ей хватило полных ненависти взглядов, чтобы почувствовать нависшую над их союзом угрозу.

— Что она сделает нам? — шепотом спросила Саша, провожая взглядом несущуюся по коридору принцессу — ее платье раздувалось так, словно она была парусником.

— Она может многое, но разрушить консуммированный брак даже королю будет непросто, тем более, если ни одна из сторон не выражает согласия на развод.

— Так вот почему ты так торопился? — Саша чувствовала себя обманутой. Ей твердили, что пытаются ее защитить от всяких там королей и глав разведки, а похоже Гаррон спасал собственную шкуру.